Так начинается история…
… история, у которой нет предпочтений, нет любимчиков, нет изгоев. У истории есть только цель, но нет плана. Вместо плана – импровизация. Хорошо, если история не обратит на тебя внимания и пройдёт мимо, но если не так – молись, чтобы оказаться лишь декорацией, фоном, а не действующим лицом её импровизированного и изменчивого сценария.
* * *
– Всё меняется, ничто не постоянно. Старые души уходят, новые приходят. Одно дерево увядает, новое вырастает. Даже наша энергия, которая когда-то была единой, теперь поделена на тёмную и светлую. Но они не разные, они не противоречат и не противостоят друг другу; каждая из них служит своему делу, и каждая из них является частью единого: частью Аго.
– Мам, а что такое Аго?
– Дочь, Аго – это всё. Это жизнь и смерть, это любовь и ненависть, это то, что внутри нас, и то, что снаружи. Ты ещё мала, но со взрослением научишься чувствовать и понимать. Без Аго не было бы этого мира. Засыпай, уже поздно.
Юная джи́ркх`а свернулась калачиком и закрыла глаза. Свет от догорающего огня засыпать не мешал, а возможно даже помогал, так как тусклое жёлтое свечение, что пробивалось сквозь веки, напоминало свет заходящего солнца, которое тёплыми летними лучами приятно грело шкуру джиркх`и. Хотя мозг и давал понять, что на самом деле шкуру греет костёр, всё же джиркх`а представляла себе именно солнце. Мама умилённо посмотрела на своего ребёнка и нежно погладила его по голове. Их коричневая шерсть так похожа, только у дочери немного светлее. Может, с возрастом потемнеет, а может, более светлый окрас достался от отца, так как его шерсть светло-серого цвета.
Мама встала, поправила штаны и вышла из пещеры. Самки не имеют груди, как человеческие женщины, и потому не редко ходят с непокрытым торсом. Пещера, в которой жила семья, располагалась в скале, на некотором возвышении от земли. Мерра вышла наружу, прошла небольшую площадку и села на камень, что лежал практически на краю выступа. Мерра о чём-то задумалась и сама не заметила, как в её лапах оказался её же хвост, кончик которого она слегка теребила.
– Внизу камни. Если сорваться, то выжить при падении практически невозможно, – услышала она голос супруга. – Не боишься?
Он подошёл к Мерре, сел у неё за спиной и начал массировать плечи, на которых слегка играл свет от небольшого костра. Ох как она это любила.
Мерра отпустила хвост, закрыла глаза и слегка замурлыкала, после чего ответила:
– Таи́ш, нам ли бояться высоты?
– Я не о высоте, я о ребёнке.
– Вон оно как. Ребёнок может быть спокоен. Я, конечно, не бессмертна и рано или поздно моё время придёт, но не так, не таким способом.
– Я, кстати, с того момента, как мы сюда переселились, ни разу не видел, чтобы наша дочь ходила одна к этому обрыву.
– Наверное, не обращал внимания. Иногда она сюда приходит. Сегодня, сидя на этом месте, я ей объясняла принцип наблюдения за ишора́ми. Наша девочка бесстрашная и очень послушная, но, честно говоря, я думаю, она старается быть послушной. Вот увидишь, настанет момент, и она нас удивит. Я о другом думаю.
Таиш плавно перешёл от плеч к шее. Делать супруге массаж он любил не меньше, чем вдыхать ночную прохладу, которая по-своему бодрила и настраивала на размышления.
– О завтрашнем собрании?
– Да. Раз`а́и очень… импульсивный. Он хороший охотник и сильный воин, но даже если Духи его выберут, я не думаю, что с его характером ему удастся управлять племенем.
– Согласен. В конце концов, он должен понимать, что ему не стать шаманом, если Духи этого не захотят. Его инициатива похвальна, но сильное желание занять место шамана немного настораживает. Не знаешь, кого-нибудь из гильдии магов пригласили?
Таиш закончил массаж и, обхватив лапами тело супруги, близко к ней прижался. Мерра в ответ положила свои лапы на лапы супруга. Приятная дрожь от массажа всё ещё продолжала пробирать тело. Джиркх`аи́нка слегка встрепенулась и ответила:
– Про магов мне ничего не известно. Да и не думаю, что у гильдии есть интерес участвовать в наших разговорах. В конце концов, это просто совет. Если бы был ритуал, тогда другое дело.
– Да, не думаю, что Совет решится на проведение ритуала сейчас. Ведь ещё и с Азаром не попрощались.
– Достойный был джиркх`аин. Достойная, хотя и несвоевременная смерть.
– Ты же понимаешь, что в нашем мире нет случайностей, поэтому уход шамана нельзя назвать преждевременным или поздним. Просто пришло его время. Как думаешь, если Раз`аи Духи не выберут, то кто может быть следующим шаманом?
– Не знаю. Магов-то у нас не так много, и мне сложно судить; а уж говорить, кто более достоин, я просто не берусь.
– Это верно. Знаешь, что интересно? – Таиш устремил свой взгляд на горизонт, искренне получая удовольствие от ночного спокойствия. Высокие скалы, что виднелись впереди, своим очертанием вырисовывали хоть и непонятные, но интересные формы. – Казалось бы, каждую ясную ночь небо одинаково красиво, но каждый раз оно красиво по-своему.
– Ты всё тот же романтик, – одобрительно произнесла супруга. – Как думаешь, Азар сейчас там, среди звёзд, или здесь, среди нас?
– Не знаю. Мы с ним хотели поговорить на тему того, что́ там, после жизни… но не успели. С предыдущим шаманом у нас тоже разговор не состоялся. Она не захотела раскрывать тот мир. Говорила, что наш разум не готов к такой информации и что мы можем неправильно всё понять, исказить полученные знания и неверно донести их до племени.
– Думаю, в её словах есть смысл. Я сама всё ещё не понимаю, что такое Аго, и уж тем более не могу понять, как правильно объяснить дочери. Она сегодня задавала вопросы про Аго и про энергию, но как объяснить то, чего сама не понимаешь? Я говорила с представителями храма, но… На словах-то они вроде бы объяснили… Но вот понять, как это и что это, я пока не могу.
Таиш встал, выпрямился в полный рост, вытянул шею, зевнул и ответил супруге:
