Когда Лайке исполнилось восемнадцать, в усадьбу приехал Крэзи-бой. Преподать урок истории в ее день рождения. Лайка вышла в длинном до щиколоток платье, потопталась на крашеных досках пола и замерла, установив голые ступни в балетной позиции номер «раз». Осмотрев ученицу, гость застыл оторопевшим взглядом где-то в области ее лба. Для этого весьма упитанному мужчине за пятьдесят пришлось отвалиться на спинку кресла и запрокинуть бульдожье лицо. Стоящая рядом Лукреция отчиталась:
– Метр восемьдесят восемь. За последний год выросла еще на три сантиметра.
– И в кого она… – попытался в который раз Крэзи-бой, но Лукреция как всегда сердито оборвала.
– Не начинай!
– А платье такое откуда? Из погорелого театра?
– Из бабушкиного сундука, – доложила Лукреция. – Между прочим, мне доктор посоветовал занять ее шитьем или вязанием. Сундук пришелся кстати.
Май в девяносто пятом выдался теплым, но дождливым. Уроки проходили на террасе. Крэзи-бой, выпив чаю, устроился в самом объемном кресле, которое нашлось в сарае, где сваливалась старая мебель, и приказал:
– Возьми чистую тетрадку и подпиши ее.
На это у Лайки ушло почти десять минут. Учитель в ожидании подремал под тихий шелест дождя. Ему не помешала ни сломанная вылезшая пружина под левой ягодицей, ни шепот про себя девушки при подписании тетрадки. Когда установилась тишина, Крэзи-бой открыл глаза и посмотрел на ученицу, прилежно сложившую руки под заметно выдающейся грудью. В который раз его поразило отстраненное выражение лица этого ребенка, он почему-то подумал, бьет ли ее Лукреция?.. Подумал, может ли боль прогнать эту отстраненность и придать хоть сколько осмысленности широко расставленным серым глазам с легкой чудинкой почти незаметного косоглазия – к вискам.
– Подписала? Покажи.
Девушка встала из-за стола, подошла к креслу и протянула тонкую тетрадку в линейку. На ее обложке в идеальном каллиграфическом исполнении было выведено: «Тетрадь № 8 Аглаи Смирновской для занятий по истории».
– Вот тут слово надо добавить. «По истории шпионизма». Кто такие шпионы, знаешь?
Аглая кивнула.
– А чем отличается шпион от разведчика?
Девушка подумала и покачала головой.
– Это просто, – махнул рукой Крэзи-бой. – Если наш разведчик уедет разведывать чужие секреты в чужую страну, там он станет шпионом. И – наоборот. Из этого следует… Что из этого следует?
– Что шпион и разведчик – одно и то же.
– Прекрасно! – восхитился учитель. – Прогресс налицо! Садись и пиши на первой странице. Сначала – сегодняшнее число. Написала? Теперь, большими буквами через тире: ЧК – ВЧК – ОГПУ – НКВД – МГБ – КГБ – ФСБ. Написала? На нижней строчке напишешь фамилии, которые я назову. Готова?
Лайка застыла. Выражение лица не изменилось, но Крэзи-бой сразу понял – нужна помощь.
С трудом выбравшись из кресла, он подошел к столу.
– Немножко неправильно. Че-ка – это две буквы, без «Ч» и «К». Вот КГБ написала правильно. Мать говорит только о КГБ, да? Ну ладно, ладно, напиши заново, все без гласных. Только две гласных – в ОГПУ, вот тут. Поняла?
Он погладил девушку по толстой русой косе на спине и вернулся в кресло.
– Итак, пишем «Ленин», далее – «Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин». Это руководители страной при каждой из структур, означенных выше. Покажи, что получилось.
Аглая принесла ему тетрадь и дождалась реакции. После удовлетворительно кивка учителя она чуть покраснела. Крэзи-бой достал свою дорогую чернильную ручку с золотым пером и соединил линиями фамилии с написанными вверху буквами.
– Вот так надо, поняла? Молодец. Теперь напиши под фамилиями слово «деньги».
Аглая вернулась к столу.
– И от этого слова две черточки вниз. Сосредоточься. Я буду говорить слова, а ты запишешь из них только первые буквы. Это называется аббревиатура. Готова? Управление делами Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза. Что у нас получается по буквам? Не спеши, думай.
– УД ЦК КПСС, – кивнула Аглая.
– Правильно. Молодец. Теперь зашифруй таким же образом второй орган управления. Международный отдел ЦК КПСС. Уверен, что у тебя все правильно получилось. Что мы теперь из всего нарисованного имеем? Краткую схему управления властью и деньгами в советской, а затем демократической России. Вопросы есть?
Аглая задумалась, уставившись в тетрадь. Потом подняла глаза и спросила:
– А власть у кого была? У аббревиатуры или у фамилий?
– А власть всегда у силовиков. А силовые структуры у нас где? В первой стро-о-очке. Эти самые структуры и занимались шпионами. Мы перечислили наименования, которыми силовики обзывали свой главный орган с семнадцатого года по сей день. Там, конечно, тоже были свои руководители, но шапку с ними мы заполним позже. Теперь и ты мне ответь на вопрос. Кто же по этой схеме заправлял деньгами?
Девушка просмотрела всю страницу, дернула плечиком.
– Вот эта, которая КПСС. При помощи двух отделов.
– Да ты же умница! – восхитился Крэзи-бой. – Еще вопросы?
Аглая кивнула.
– Эти отделы делили деньги на всех жителей страны поровну?
– Нет, там сложная структура была. Наша Таша работала в этой структуре и знает ее досконально. Поэ-э-та-а-му-у… – протянул Крэзи-бой и хитро подмигнул девушке, – ты у нее и узнай подробненько о распределении денег. И запиши потом себе в тетрадочку. Ладненько? На этом урок истории закончен. Будем играть в прятки?
Девушка радостно закивала и бросилась к столу. Нашла нужную тетрадь с надписью «прятки». Тетрадь была толстой, в 96 листов и почти вся заполнена.
– Ты прочтешь начало, середину или конец? Что мне искать? – спросила она.
Крэзи-бой задумался, потом кивнул:
– Фамилия поэта Тар-ков-ский. Я прочту середину.
И заговорил низким сильным голосом, как запел:
– «Есть только явь и свет, ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. Мы все уже на берегу морском, и я из тех, кто выбирает сети, когда идет бессмертье косяком». (Тарковский «Жизнь, жизнь»).
– Вот, я записала, – Аглая отдала тетрадь и присела на перила террасы, подставив ладонь каплям с навеса. Крэзи-бой осторожно переворачивал страницы с цветными стихами: загаданное Аглая писала синим, а найденные потом конец или начало стихотворений – красным и зеленым.
