Здравствуй, моя первая любовь.
Когда я случайно увидела тебя в друзьях у двоюродной сестры на странице одной из социальных сетей, то совсем не имела намерений вернуться в твою жизнь и не предполагала, что ты все еще помнишь глупую наивную девочку из далекого прошлого. Мне просто было интересно, каким ты стал, кто прошел через годы рука об руку с тобой, есть ли у тебя дети.
Ты прекрасно выглядишь на всех фото. Улыбчивое лицо довольного жизнью человека. Рядом красивые женщины – твоя жена и взрослая эффектная дочь. Счастливая семья. По пейзажам на фото видно, что ты побывал в удивительных местах. Похоже, твоя жизнь удалась.
Будучи далекой от тонкостей общения в сетях я даже не представляла, что мой визит не останется незамеченным. Закрывая страницу, я искренне была уверена, что больше никогда не зайду туда еще раз, и даже не думала тревожить старые чувства. Ни свои, ни твои. Хотела только узнать, как ты живешь, нашел ли свою судьбу и счастье, увидеть, каким ты стал. Ведь столько лет прошло.
На следующий день от тебя пришло первое письмо. Это было так странно. Когда я отчаянно ждала весточки, ты молчал. Чтоб решиться на это, тебе понадобилось двадцать семь лет. Целая жизнь…
Я не планировала переписку, и точно не ждала известий от тебя. Сердце забилось. Правильнее всего было просто оставить письмо без ответа. Но любопытство взяло верх. Устоять перед таким соблазном было невозможно. Мне хотелось узнать, как ты провел эти годы, чего достиг, кого любил. Понять, КЕМ ты стал, осталась ли в тебе частичка паренька из моей юности, которого я так сильно любила?
Ты за тысячи километров. У меня ранний вечер, а у тебя глубокая ночь. Но ты не спишь, утомленный напряженным рабочим днем, ты пишешь ничего не значащие письма недосягаемой и практически незнакомой тебе женщине. Обычный треп. Как ты, как я. И вот уже длительное время, выключая компьютер, последнее сообщение я пишу тебе, желая спокойной ночи.
Все было вполне невинно, но ты захотел личной встречи, и готов преодолеть тысячи километров, как когда-то делала я. Только сейчас расстояние между мной и тобой в разы больше. Я понимаю, что такие путешествия не совершают ради праздного любопытства, и это значит, что все эти годы я все же жила в твоем сердце. Тебе недостаточно простой переписки, ты хочешь взглянуть в мои глаза, прикоснуться к руке и узнать, что ты испытаешь – забьется твое сердце или ты поймешь, что всю жизнь любил лишь образ, и стоящая рядом женщина абсолютно тебе безразлична. Я в этом практически уверена, ведь и сама задаю себе такие вопросы. Если я права, и твое сердце замирает в ожидании свидания, прочти это письмо, а потом решишь, хочешь ли проделать столь долгий путь.
Как странно, мы расстались, так и не сказав друг другу последнего «прощай». Я просто уходила, любя всем сердцем, а ты стоял и смотрел, не сделав ни одной попытки все вернуть. Наверное, тогда ты так и не смог мне поверить. Мнение посторонних людей имело для тебя больший вес, чем слова любимого человека. Ты даже не попытался узнать правду, и это было очень, очень больно…
За 29 лет до этого…
Как я ждала лета! Просто обожала это время года. На самые длительные каникулы родители отправляли нас с сестрой в деревню к бабушке набраться сил, здоровья, попить парного молока и, конечно же, до синевы на губах плескаться в речке. Мечта…
Бабуля жила далеко. Целых восемьсот километров. Виделись не часто. Раз в году. Мы добирались сутки. Но зато почти целых три месяца полного разгильдяйства. Чем заниматься городским детям на каникулах в деревне? Наслаждаться жизнью!
К бабушке я ездила с сестрой Надей. Она была старше на три с хвостиком года. Еще одна сестра (двоюродная) такого же возраста ждала нас там. Её звали Лида.
В то время мне шел пятнадцатый год. Вот уже три года сестры по вечерам ходили в сельский клуб на танцы. Меня, конечно же, не брали с собой. «Мала еще», – звучал неизменный ответ. Было до слез обидно, ведь все остальное время мы проводили вместе.
– Вот вырасту, сама ходить буду. А вас с собой не возьму, хоть и просить будете, – бурчала, надув губы.
– Твои женихи еще не выросли. С кем ты танцевать будешь? – сестры заливались хохотом.
На такой аргумент у меня ответа не было, и сестрички убегали гулять. Но в этот год все изменилось. Девчонки наводили марафет, а я, по привычке надув губы, сидела и наблюдала.
– Что сидишь? На танцы идти не будешь?
– А что? Можно? – не поверила я.
– Женихи подросли. Ждут тебя, не дождутся. В очередь выстроились – выбирай любого, – хохотнула Лида.
Я не могла поверить своему счастью. До женихов мне никакого дела не было, но я ужасно любила танцевать. Сердце ликовало. Ура! Я иду на танцы!!! Впервые в жизни!
Родители у нас были строгие, и ни о каких развлечениях в городе речи идти не могло. Даже сестра не ходила на танцплощадку. В летнее время нам разрешали гулять до девяти, а в зимнее до восьми. Опоздание наказывалось строго. Опоздала на минуту – день ареста, на две – два дня. Так что мы мчали с гулянок домой быстрее ветра. То ли деревня! Свобода. Гуляй сколько хочешь. Лишь бы поесть прибегали.
С сестрами мы были очень дружны. С детства Надюшке пришлось присматривать за мной, и в процессе мы полюбили друг друга преданной сестринской любовью.
Я очень быстро выросла, видимо, тянулась за старшими. В свои четырнадцать выглядела минимум на семнадцать. Кареглазая шатенка, с шевелюрой длинных волнистых волос заплетенных в косу, с прекрасной спортивной фигурой, бойкая, по-юношески строптивая я давно пользовалась популярностью. Мальчишки штабелями укладывались у моих ног. Но в то время я еще не понимала их интереса и думала, что мы просто друзья.
Собраться на танцы было делом нескольких минут.
– Ты глаза неодинаково накрасила. И кляксы под веками насадила, – сказала Лида, поправляя мой макияж.
– Смотри, так все женихи разбегутся. Испугаются, – подначивала Надя.
Но мне ничто не могло испортить настроения. Новенькая моднющая юбка-мини открывала стройные ножки, американская водолазка с «брюликами» (наряды отец всеми правдами и неправдами доставал для любимых дочек) приятно холодила тело, а новенькие туфли на высоких каблуках приводили меня в состояние щенячьего восторга. Такой наряд был непривычен, и от этого возбуждение только нарастало. Ради первого похода на танцы я была согласна даже пожертвовать удобством и забросить в угол любимые привычные джинсы.
– Ну что вы копаетесь. Пошли уже, – моему терпению приходил конец.
