1. Игры в подкидного дурака
– Только, ради всего святого, не задавайте дурацких вопросов!
Риккардо Гонсалес старательно напускал на себя важный вид, но у него это плохо получалось. Он то и дело разглядывал своё отражение в прозрачной двери нового здания Посольства цивилизации Шим-Мер, поправлял безупречно уложенные волосы, одергивал на себе одежду, и эти навязчивые жесты выдавали его тревогу.
– А можно всего один дурацкий вопрос? – Андрей дурашливо тряхнул тёмно-русыми кудрями.
– Валяй, – вздохнул Риккардо, чуя подвох.
– Этот твой инопланетный друг – он вообще парень или девушка? А то по фото как-то непонятно…
– Я ему в штаны не заглядывал, – рявкнул Гонсалес. – Мне достаточно того, что он спас мне жизнь.
– Зная тебя, уверен, что он уже не раз об этом пожалел.
Риккардо покраснел, как рак, и напряжённо засопел, а Лея сдержанно улыбнулась. В другой раз бы, наверное, рассмеялась, но сейчас ей было не до смеха. Интересно, почему посланник инопланетной цивилизации из числа всех многочисленных претендентов на роль контактёров выбрал именно их с Андреем? Было ли это случайное совпадение – из тех, что встречаются один раз на миллион, или же они где-то просчитались, недооценив противника? Виктор утверждал, что Посол Айли, мягко говоря, не блещет интеллектом. Но, во-первых, Виктор знал о нём только по восторженным интервью того же Рика. А, во-вторых, слабо верилось в то, что представитель цивилизации, куда более развитой, чем человечество, мог быть таким непроходимым идиотом, каким хотел его видеть Вик. Так почему же всё-таки именно они?..
Словно прочитав её мысли, Гонсалес проворчал:
– Взбрела же ему в голову блажь выбрать на роль контактёра такого придурка, как ты, Андре…
– Действительно, почему он не выбрал такого придурка, как ты? Тем более что вы уже знакомы, – в золотисто-карих глазах Андрея заплясали озорные искорки.
– Возможно, он не сделал этого именно потому, что мы знакомы. Это могло бы помешать контакту, – напыщенно изрёк Риккардо. Впрочем, в его голосе не было уверенности, и Андрей удовлетворённо усмехнулся.
«Нашел, чему радоваться, – подумала Лея. – Ну, сбил спесь с этого павлина, а надолго ли?» Она надеялась, что таинственный пришелец будет иметь более приятный характер, чем спасённый им Гонсалес.
«Вот ведь болваны… – думал Риккардо, глядя на своих спутников. – Этот славянин – совершеннейший дикарь. А Лея Сафар – самая уродливая бабёнка из всех, кого я знаю. Правда, для женщины у неё сносный характер… Но всё равно вкусы посла Айли вызывают недоумение».
Лея Сафар, в чьих жилах текла еврейская, арабская и Бог знает какая ещё кровь, имела от роду тридцать два года. Она была высокого для женщины роста, и её широкоплечая, широкобёдрая фигура излучала здоровье и силу. Черты были довольно правильны, но лишены той внутренней гармонии, которая придает особое очарование женским лицам. Большие чёрные глаза Леи не имели блеска. Тонкий нос с лёгкой горбинкой мог бы создать обманчивое впечатление о сильной и властной натуре, если бы не безжизненный взгляд. По характеру она была мягкой, почти безвольной, и даже смуглый румянец на щеках не добавлял жизни этой застывшей физиономии. Правда, иногда Леей Сафар овладевало совершенно необъяснимое упрямство, и тогда она проявляла недюжинную твёрдость – к сожалению, зачастую там, где это как раз было излишне. Передвигалась она неуклюжей походкой мальчишки-подростка, под стать которой были и жесты. Рик Гонсалес считал, что по-настоящему хороши в ней были только волосы – тёмно-каштановые с красноватым отливом, густые и пышные, но и это своё единственное украшение она беспощадно стягивала в тугой узел.
Что думал о внешности Леи Андрей, знал только Господь Бог. Хотя, вероятно, он вообще не думал об этом, поскольку воспринимал Лею Сафар как хорошего, надёжного товарища, не видя в ней женщину. Украинец Андрей Бойко был красив. Не вызывающей киношной красотой, которой отличался Гонсалес – она скорее отпугивала женщин, чем привлекала. В Андрее чувствовалось то мужское очарование, которое заставляет женские сердца биться чаще. Риккардо был невысоким, но мускулистым, на его оливково-смуглом лице с чертами античной статуи особенно ярко выделялись миндалевидные тёмно-карие глаза. Светлокожий, стройный и гибкий Андрей передвигался с грацией дикой кошки, а его золотистые глаза смотрели на мир с добродушной иронией. Оба парня были бы немало удивлены, узнав, что даже сердечко бедняги Леи невольно вздрагивало, когда рядом находился Андрей. Они с Риккардо были ровесниками. Обоим недавно исполнилось по тридцать пять. Рик был женат, Андрей – холост, но не обделен женским вниманием. Лея уже потеряла счёт подружкам украинца, которых он менял чаще, чем у нее рвались колготки.
– Ну, и где он застрял, этот инопланетный гость? – не унимался Андрей. Может, испугался нас и передумал вступать в контакт?
– Я думаю, что посол Айли задержался у господина Президента, – отрезал Рик, давая понять, что не настроен шутить.
– Может, он решил избавить род людской от этого позорища и поразил господина Президента какой-нибудь своей внеземной напастью? – мечтательно протянул Андрей.
– Хоть мы с тобой и друзья, но даже из твоих уст я не потерплю гадостей в адрес нашего законно избранного правителя.
– Наконец-то я впервые слышу от тебя две удачных шутки подряд: мы с тобой друзья и Стивен Джонсон – законно избранный правитель, – рассмеялся шутник.
– Жалкий клоун!.. – заорал было благим матом уставший держать марку Риккардо, как вдруг лицо его прояснилось и обрело подобострастное выражение. – Летят!
Почему-то в этот момент Лею охватил страх – до противного холодка по коже. Где-то в глубине сознания проскользнула мысль, что её жизнь сейчас круто изменится и никогда уже не будет прежней…
Он не был гигантом, какими их чаще всего изображали в фантастических фильмах. Чуть выше среднего роста, фигура не мужская, но и не женская – скорее, подростковая, только лишённая угловатости. Белоснежная мраморная кожа с тонкими голубоватыми прожилками, точёные черты древнеегипетской статуи, красиво посаженная на изящной шее голова, лишённая волос. Большие голубые глаза, хрустально-прозрачные, смотрели на мир спокойно и мягко, доброжелательно и вместе с тем немного грустно, затенённые довольно длинными ресницами, наличие которых при отсутствии волос удивило девушку. Ресницы были необычного серебристо-голубоватого оттенка, равно как и тонко очерченные брови. Весь облик посла отличался утончённостью фарфоровой статуэтки. «Разве враги такими бывают?» – растерянно подумала Лея, механически пожимая протянутую ей руку. Ладонь оказалась узкая, с длинными тонкими пальцами, тёплая и упругая на ощупь.
