Глава 1. Кто это за ботинком?
– Не логично, – Женя стянул ботинок с правой ноги и поставил его рядом с левым. Башмаки выглядели абсолютно одинаково: ну как в задании “найди десять отличий”. – Только без отличий, – пробормотал Женя, прищурил карие глаза и снова посмотрел на пол.
Раньше прорезиненные носы друг к другу тянулись, а теперь упрямо косили в одном направлении. Липучку на правой ноге подцеплять неудобно стало. Нашивки–танки по бокам все прохожие видели, а сейчас один на внутреннюю сторону уехал.
Женя надел второй башмак, но и он давил на пальцы. Нахмурился и отправился к папе. К маме бы оно быстрее, но мама на гастроли уехала, а Женя с папой остался.
Подошёл мальчик к папе и выставил ногу в ботинке.
Папа одной рукой дневник заполнял, другой бутерброд с колбасой держал. Отложил ручку, полюбовался аккуратно затянутыми липучками:
– Молодец!
– Па–ап, – протянул Женя и поднял ногу повыше, чтобы дотянуться до папиного лица. Худенький мальчик зашатался, и папа закачался вместе с ним.
Разглядел обувь папа и уронил бутерброд. Женя собираться с трех лет сам умеет. Короткие коричневые волосы тщательно причёсаны. Пуговицы на школьной жилетке правильно застегнуты. Воротник рубашки расправлен, носки под штанины заправлены и карманы не торчат. Идеально. Только башмаки перепутал.
– Э, нет, – усмехнулся папа и поднял с пола остатки своего обеда, – так мы далеко не уйдем. Ботинок левый, а нога правая!
Посмотрел папа на часы и заторопился. Выходить пора. Пошли они с Женей в прихожую. Сын неправильный ботинок снял, а папа свои туфли натянул и поморщился. Неудобно. Удивился папа, смотрит: на правой ноге левая туфля красуется.
– Это как же я перепутал? – папа почесал щетину на подбородке и присел на пуфик.
Перевёл взгляд на левую ногу: а там вторая левая туфля! Вытаращил папа глаза и на Женины ботинки посмотрел. Стоят они рядом и оба левые.
Папа руками по лицу провёл, лоб потрогал. Поморгал. Ничего не изменилось. Пошёл папа звонить маме, она лучше в обуви и прочем домашнем хозяйстве разбирается.
Задумался Женя. Вдруг смотрит, за его ботинком горько плачет маленькое синее существо, размером с монетку. Мальчик вздрогнул от удивления и в один прыжок рядом очутился. Хлопнул рукой, но поймал только воздух.
– Нельзя! Против правил! – пропищал мохнатый шарик, подобрал мех и юркнул за башмак, только мелькнули тоненькие ножки в резиновых сапожках.
Женя заглянул за обувь и разглядел гостя. Всего восемь ног насчитал. Три пары мелко дрожали, упираясь в пол, а четвертой, которая была по бокам чуть выше остальных ног, малыш утирал слёзы.
Присел на корточки мальчик, выковырял из–за ботинка кроху и поднял на ладошку:
– Чего ревешь?
Малыш моргнул сиреневыми глазами:
– Из–за меня вся ваша обувь на левую ногу!
– Ты кто такой? – удивился Женя. Потрогал разноцветные резиновые сапожки гостя: синие, жёлтые, зелёные и красные. – Я думал, просто паук говорящий.
– Я башмачонок Буня. Мы, башмачники, за обувью человеческой присматриваем. Работа у нас такая и удовольствие. В чистоте и аккуратности содержим. Следим, чтобы не рваная, не стоптанная была и на месте стояла.
Женя окинул взглядом обувь, и правда, ровненько стоит, начищенная блестит. Только вся на одну ногу.
Заметил Буня, куда мальчик смотрит, глаза опустил и всхлипнул.
– Вчера к вам жить из Башмассии приехал. Порядок навёл. А утром проснулся и…и… – Буня запнулся и махнул сапогом, – и вот. Обувь всю испортил! Неумеха я!
– Сама обувь поменяться не могла, – Женя прищурил один глаз. – Это факт. А Башмассия – это где?
– В лесу, – махнул Буня на дверь. По красным сапогам стекали слёзы, он вытер чёрный нос–треугольник зелёными и всхлипнул. – Не понимаю! Я всё делал, как нам показывали! Ох, и достанется мне теперь. На второй год оставят!
– И вы учитесь? – посочувствовал Женя, присел на пол и отпустил башмачонка. Буня принялся расхаживать, переставляя попеременно нижние ноги.
– Все башмачата–мальчики и башмачата–девочки учатся сначала в садике, а потом и в школе. Мы изучаем обувь: как устроена, как ухаживать, чем чинить. Сдаем экзамены и едем к людям беречь их обувь, – Буня размазывал слёзы по мохнатым щекам.
– Плакать не круто, давай выход искать! – Женя посмотрел на потолок и постучал по губам пальцем.
– Без Дед Вала нам не справиться, – башмачонок безнадежно опустил взгляд на пол.
– Вернусь из школы, отыщу твоего Дед Вала, – Женя присел, взял Буню и прижал к щеке, потерся о его мягкую шубку. Чихнул от резкого запаха крема для обуви и поднялся.
– А он там и работает, – Буня приободрился и счастливым голосом пропищал. – Возьми меня с собой!
Папа из комнаты показался.
– Нельзя нам людям раскрываться, – Буня шмыгнул к Жене в карман брюк и шепнул. – Правила!
– Говорит, так и знала, что не справимся без неё, – папа вздохнул и нагнулся к обувной полке. – Просила её туфли концертные проверить, ей завтра выступать.
Женя очень любил мамин хор слушать. Особенно когда они в музыкальном театре пели. Папа брал Женю и вез в центр. После выступления они шли в парк с аттракционами: железной дорогой, электрическими машинками и катамаранами в пруду. Настоящий парк развлечений, не то что у них за домом – дорожка да две горки с турником.
Достал папа мамины коробки. В каждой яркая пара обуви и краска в тон. Женя глянул на флакон с краской и вздрогнул. Вспомнил он, как хотел сделать мамин наряд ярче. Мама повесила длинное чёрное платье на вешалку и сказала, что наденет его на концерт. Мальчику стало жалко маму, такой грустный наряд. Он достал из коробки спрей с розовой краской, подошёл к шкафу и нарисовал цветы на платье, а сбоку бластер – ну прямо как настоящий!
Мама долго не могла говорить, даже икать начала. Потом бросилась в ванную, но оказалось, что эта краска не отстирывается, хоть сто раз в стиральной машине прокрути. Пришлось маме в заднем ряду хора прятаться в старой чёрной юбке и папиной спортивной футболке.
Новая беда оказалась страшнее. Все мамины туфли были на одну ногу. На левую.
– Папа, обувь нечаянно испортилась, – успокоил папу Женя. – В школе разберусь.
Папа только отмахнулся. Что делать, не понятно. Мама прилетает утром, днем в театр ехать. А носы её парадной обуви в одну сторону смотрят.
– Хватит небылиц. Справку твою ещё заносить, – убрал папа коробки, вздохнул и сунул ногу в странную туфлю. Пошевелил пальцами, поудобнее размещая их в непривычном положении. – А маме в магазине обувь поищем.
Женя надел свой левый ботинок и рассмеялся. Он нагнулся и вытащил из–под пятки коричневый комочек, который его щекотал.
Мальчик уставился на пол, ткнул пальцем в убегающий шарик на коврике у порога, а потом на папины штаны:
– Паук! Паук! Он к тебе пополз!
