Бессмысленно продолжать делать то же самое и ждать других результатов
Альберт Эйнштейн
– В Гассана стреляли, – Карим начал говорить без приветствия, по его голосу даже через динамик телефона на расстоянии чувствовалось сильное напряжение.
– Где?
– В «Притоне».
– Он жив?
– Не знаю, мне только что сообщили, я сам в дороге.
– Еду.
Я повесил трубку и дал указание водителю, параллельно набирая номер семейного врача. Я гнал от себя самые страшные мысли, стараясь не думать, насколько всё может быть плохо. Мы летели по ночному городу со скоростью почти под 300 и уже через 5 минут затормозили у входа в «Притон».
Место полностью соответствовало своему названию. Бывшая промзона, где мы непослушными пацанами бегали по заброшенным помещениям, имитируя погоню и стрельбу. Тогда ещё никто из нас даже и представить не мог, насколько близки наши детские игры к будущей взрослой жизни. В самом последнем здании мой друг Карим открыл клуб, который быстро стал пристанищем для тех, кто хотел спрятаться от толпы и скрыть свои пристрастия, поэтому здесь в основном тусовались наркоманы и мелкие дилеры. Да и кто поедет на окраину города, чтобы просто развлечься и потанцевать, когда злачные места в центре на каждом шагу.
А дальше за промзоной тянулся пустырь, где во времена моей молодости братва частенько устраивала стрелки. Сколько крови здесь было пролито и сколько костей сломано, никому не известно. Жизнь в этом месте не имела никакой ценности. Если есть на земле ад, то он находится прямо тут, и именно в этом сосредоточении теней прямо сейчас истекает кровью мой брат.
У входа меня уже ждали люди Карима, чтобы проводить к месту трагедии. Музыка в клубе как всегда грохотала для посетителей с вечно расширенными зрачками, которые как нервные паралитики дрыгались в неоновом свете и дыму, как будто адская пляска здесь никогда не прекращалась, а стрельба в соседнем коридоре была самым обычным делом.
Мы свернули в боковой проход сразу от туалетов, где характерная вонь уступала место затхлому запаху, к которому теперь явно примешивался железный запах крови. Всё закончилось буквально несколько мгновений назад. И время теперь потекло как—то странно замедленно и тягуче, словно кто—то намеренно его растягивал, как пружину.
Гассан лежал на полу в собственной крови, которая медленно расползалась вокруг него. С одного взгляда мне стало понятно, что врач ему уже не понадобится. Восковое бледное лицо было безжизненным, хотя с первого взгляда казалось, что он просто спит, только на мгновение сомкнул глаза.
Около него на коленях сидела девушка, прижимающая руки к его груди, которые теперь по локоть полностью были покрыты его кровью, как будто на ней были надеты высокие лаковые перчатки самого алого цвета. На ней сверху было лишь нижнее бельё – кружевной бюстгальтер, и я не сразу понял, что своей рубашкой она зажимала раны Гаса. Не знаю, какого цвета была её одежда раньше, но теперь она почти ровным слоем была выкрашена в кроваво—красные тона.
Девушка медленно подняла глаза, всё ещё не отнимая рук от груди моего брата. Она встретилась взглядом со мной и замерла. В коридоре уже начали скапливаться люди, которых отгоняли охранники Карима. Теперь он стоял справа от меня, но я даже не заметил, когда он подошёл. Я не мог отвести глаз от девушки, просто я не мог больше смотреть на погибшего брата, а она как магнитом приковывала моё внимание. Пусть так, в экстренных ситуация мозг всегда ищет защитную деталь для отвлечения внимания от травмирующего явления.
Я замечал мельчайшие детали её облика, лишь бы только не запоминать смерть Гаса, – яркие рыжие волосы цвета расплавленного золота в тусклом свете, карие глаза с зеленоватым отливом, яркие алые губы, выделяющиеся на фоне бледных пухлых щёк юного лица, тонкую шею и полную грудь, прикрытую лишь прозрачной тканью.
– Тахир, кто—то вызвал ментов и скорую. Что будешь делать? – Голос Карима вытаскивал меня из забытья.
Я прикрыл глаза, стараясь переключиться. Я прибыл слишком поздно, и мои решения уже не спасут жизнь брата, но это прямая угроза мне и моей семьей, поэтому я должен действовать быстрее моих врагов. Я заставил себя думать, что делать дальше.
– Ахмет?
– Я здесь, – мой верный помощник всегда был рядом.
– Возьми девчонку, выведи её через задний ход и отвези на базу. Не хочу, чтобы её допрашивали раньше меня.
Ахмет кивнул и сразу же пошёл выполнять распоряжение, потому что времени уже не было. Если кто—то позвонил в службу спасения, то они будут здесь с минуту на минуту. Я пока не знал, что может сказать девушка и знает ли она хоть что—то полезное, но и оставлять её на милость стервятникам я тоже не хотел. Ахмет легко поднял её за плечо, она наконец плавно отняла руки, непонимающе глядя на них, как будто это были чужие руки, и молча последовала вместе с ним, не издав ни одного звука и даже не сопротивляясь. Прямо сейчас неё шок, но он пройдёт.
– Карим, мне нужны записи с видеокамер. Можешь показать сейчас по горячим следам?
– Пойдём.
Когда мы выходили из коридора, подоспели служители закона.
– Тахир Меро?
– Кто спрашивает?
Меня знали в этом городе, многие только по фотографиям, но я не мог знать всех.
– Владимир Успенский, старший следователь прокуратуры Ленинского района. Это ваш брат убит в коридоре?
– Да, это Гассан Меро.
От слова «убит» меня передёрнуло, но мне было безразлично, как это отразилось на моём лице.
– Я бы хотел поговорить с вами, господин Меро.
– Позже.
Я прошёл мимо него, пока он изучающе провожал меня взглядом, который я чувствовал спиной. Сейчас они не могут меня задержать. Да и потом не смогут. Свора гиен соберётся очень быстро, и к этому времени я уже должен быть впереди, знать хоть что—то, иметь ответы.
В кабинете охраны мне показывали последние записи из коридора. Мой брат появился там всего 10 минут назад. Он отшатнулся к стене и яростно замотал головой, когда рука с пистолетом поднялась. Яркая вспышка отразилась в объективе видеокамеры. В это же время в коридоре появилась ещё одна фигура – девушка. В момент выстрела она вжалась в стену и закрыла лицо руками. Убийца перевёл на неё ствол, но буквально через секунду опустил его и скрылся. Всего 10 минут назад мой брат был жив, а теперь его тело осматривают эксперты прокуратуры.
– Это всё, что можно увидеть, Тахир. В этом коридоре всего одна камера. Звук естественно не пишет.
Тот, кто стрелял, знал, где камера, поэтому стоял в мёртвой зоне, так что можно было видеть только руку в перчатке с пистолетом, но девушка видела убийцу полностью. И теперь мне было не понятно, почему он её не убрал как свидетеля. Возможно, у неё есть послание для меня.
