— Ты прекрасна, — услышала я за спиной дрожащий от волнения голос матери, уже успевшей пустить слезу.
Ее отражение в напольном зеркале в белоснежной раме вздрогнуло и промокнуло глаза кружевным платком.
— Мама, прекрати, — взмолилась я, не желая видеть ее слезы. — Это свадьба, а не похороны.
— Да, конечно, — сказала она, пытаясь успокоиться. — Ты у меня такая красавица, — улыбка озарила ее лицо, испещренное мелкой сеткой морщин. Раньше я их не замечала. — Моя королева.
— Мама, — я отвернулась от зеркала и заключила ее в крепкие объятия. — Я буду скучать.
— Я тоже, дочка, — прошептала она, тихонько всхлипнув.
Сразу после свадьбы нас с Антоном ждет перелет на Родос. Весь медовый месяц мы проведем там, нежась на солнышке и изучая древние руины, сохранившиеся еще со времен крестовых походов.
— Пора, — шепнула Лиза, которой сегодня была отведена роль одной из подружек невесты. Всего их у меня было три.
Я бросила беглый взгляд на свое отражение. Вроде бы все идеально: платье мечты, завидный жених и приближающийся отдых за границей. Вот только почему сердцу не спокойно? Оно бьется так быстро, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
— Диана, все в порядке? — спросила Юля, с беспокойством глядя на мое побледневшее лицо. — Может воды?
Я отрицательно мотнула головой.
— Немного волнуюсь, — сказала я, пытаясь унять легкое головокружение.
— Еще немного и мы ее потеряем, — рассмеялась Аня, придерживая длинный шлейф моего платья.
— Не говори ерунды, — ответила я, направляясь к выходу. — Я ведь всего лишь выхожу замуж, а не отправляюсь на тот свет. Вы от меня так просто не отделаетесь, девочки, — добавила я, шествуя мимо них с гордо поднятой головой.
Нервно теребя букет из белых калл, я ждала, когда высокие створчатые двери передо мной отворятся. В голову лезли дурные мысли, а сердце по-прежнему отбивало чечетку.
«На похороны? Каллы — символ траура, — печальным голосом сказала пожилая женщина флорист, что вручила мне букет. — Мои соболезнования».
И почему я именно сейчас об этом вспомнила? Это пережиток прошлого, не более того.
Наконец заиграла музыка. Настал мой час.
Я медленно шла по узкому коридору, образованному улыбающимися гостями. Разве мы их всех пригласили? Кто эта женщина в темно-фиолетовом платье с тоской в глазах? Быть может это двоюродная тетя Антона? Не припомню, чтобы он мне о ней говорил. На ее лице печать скорби, будто она пришла на похороны, а не на свадьбу.
Под аркой, украшенной белыми искусственными цветами стоял мой будущий супруг. Разве мы заказали не живые? Антон улыбался и выглядел довольно уверенным, но я могла бы поклясться, что волновался он не меньше моего. На секунду мне захотелось забыть обо всем и броситься к нему, чтобы ощутить на себе тепло его рук. Сейчас оно мне было жизненно необходимо.
Каждый удар моего сердца эхом отдавался в голове. Новый приступ головокружения наступил так внезапно, что я слегка пошатнулась. Дышать стало трудно. Неужели они не проветрили помещение? Учащенное сердцебиение сменилось пронзительной болью. Грудную клетку будто сжали в тиски. Очертания предметов стали расплывчатыми. Я попыталась взять себя в руки, но вместо того, чтобы продолжить свой путь к алтарю, рухнула на пол бесчувственной куклой.
Сознание медленно покидало меня.
— Диана, дочка, — сквозь пелену слышала я голос матери, склонившейся надо мной. — Отойдите, ей нужен воздух.
— Врача, — последовал за этим низкий мужской голос.
Это было последнее, что я слышала, прежде чем провалиться в черную бездну.
Диана
Из небытия меня вырвали мужские крики. Сознание постепенно возвращалось ко мне, а вмести с ним и жуткое головокружение. Я попыталась пошевелить рукой, но та отказывалась меня слушаться.
Приоткрыв веки, я встретилась с хмурым взглядом незнакомого мужчины, который был направлен на меня из-под густых лохматых бровей. Что-то не припомню я его среди числа наших гостей. Да и судя по его костюму, дресс-кодом он решил пренебречь.
На незнакомце были черные штаны, заправленные в голенища сапог, что доходили ему почти до колен. Все носки обуви были перепачканы свежей грязью. Я поморщилась. Собираясь на свадьбу, мог бы хоть привести в порядок свои старомодные ботинки. Светлая рубаха-туника была подпоясана кожаным ремнем в два оборота, на котором с левой стороны висел удлиненный кинжал, спрятанный в ножнах. Интересно, зачем ему понадобилось брать с собой на празднование бутафорское оружие? Неужели Антон не предупредил, что у нас классическая свадьба в европейском стиле, а не костюмированная вечеринка?
— Как тебе удалось пробраться сюда, дейра? — спросил он, ткнув меня в бок носком своего сапога.
Я округлила глаза. Такой наглости я от этого мужлана не ожидала. Он же мне все платье перепачкает! Я приподняла голову, чтобы рассмотреть урон, нанесенный моему наряду, который, между прочим, стоил целое состояние. К моему удивлению никакого свадебного платья на мне не оказалось. Скажу больше, на мне вообще ничего не было! Я лежала полностью раздетая в грязи. Мою наготу прикрывал лишь потертый плащ, которым видимо кто-то из мужчин меня любезно накрыл.
Липкий страх постепенно овладевал мною. Что, черт возьми, произошло? Помню лишь как шла к алтарю, боль в груди, головокружение, а дальше темнота.
— Где я? — спросила у мужчины, пытаясь приподняться на локтях из грязного месива.
Но мой мучитель не дал мне этого сделать. Его сапог опустился на мое плечо, заставив скорчиться от боли.
— Вопросы здесь задаю я, дейра, — сказал он, смачно плюнув в сторону.
— Вы меня с кем-то путаете, — залепетала я. — Я вовсе не дейра. Меня же наверняка уже потеряли, — добавила я, вспомнив про церемонию.
— Вы слышали? — обратился он к своим товарищам, которых было около дюжины. — Потеряли ее.
Среди собравшихся людей прошла волна смеха. Кто-то усмехался, кто-то предосудительно качал головой. Я поежилась от столь пристального внимания противоположного пола. Мужчины окружили меня. Видимо опасались, что я решу податься в бега. Вряд ли в таком-то наряде. Далеко мне все равно не убежать.
— Неужто ты, дейра, рассчитывала вернуться живой? — услышала я за спиной голос, обладатель которого открыто насмехался надо мной.
— Жаль, — протянул кто-то в толпе. — Такое добро пропадает.
Я почувствовала прикосновение грубой мозолистой руки к своему плечу. Резко дернулась, чтобы скинуть ее с себя. Конечность вызывала у меня отвращение.
— Мой жених так просто этого не оставит, — с ненавистью крикнула я, глядя в глаза мужчине с широкими бровями. Он выглядел старше остальных и наверняка был здесь главным. — Он найдет вас. Каждого, — добавила я, обернувшись к тем, кто толпился у меня за спиной.
