Я впервые столкнулась с Виккой и американским ведьмовством в молодости – и сразу почувствовала к ним непреодолимое притяжение. Они заполнили пустоту, образовавшуюся в моей жизни после переезда нашей семьи из Иордании в Америку, и позволили отточить навыки, которые я приобрела ребенком, сидя на коленях прабабушки.
Прабабушка – цыганка Джида – была моей наставницей. Она не принадлежала к тем цыганам, которые живут в Америке или ассоциируются с Румынией и румынами. Джида была истинная цыганка – gipsy. Ее предки, то есть и мои собственные, когда-то покинули Египет и, освободившись от притеснений на родине, странствовали по Малой Азии и Европе. Истории, рассказанные ею о своем детстве, о странствиях по Оттоманской империи и Восточной Европе, стали краеугольным камнем моей магии. Джида передала мне не только магические заклинания, но и свои знания о жизни в целом, что и позволило мне создать уникальный синтез Викки и народной магии, который дает поразительные результаты.
Женщины в нашей семье никогда не называли себя ведьмами. На Ближнем Востоке слово «ведьма» вызывает неприятные ассоциации – по крайней мере, сейчас оно не используется. Джида была целительницей, астрологом, свахой и изумительной кухаркой. Когда родилась я, ее старшая правнучка, ей было уже за девяносто. К счастью, несмотря на возраст, она сохраняла живой ум, а ее проворные пальцы успевали скрутить самокрутку за тридцать секунд. Прабабушка очень любила поговорить, а я была жадной слушательницей. Летом я вставала до рассвета, чтобы помочь Джиде испечь хлеб для всей семьи. Это время мы проводили вдвоем, и она щедро делилась со мной своими знаниями и мудростью, хотя тогда я еще не понимала, что ее истории помогают мне познавать мир.
Любые действия были для нее ритуалом – начиная от тщательно продуманного способа варки кофе и заканчивая приготовлением настоев, которые она продавала молодым женщинам, жаждущим встретить свою любовь. Даже ее рассказы являлись ритуалом. Прежде всего, большим и указательным пальцами Джида свертывала самокрутку, затем наливала две чашки крепкого, горячего и сладкого чая – для себя и для меня. Похоже, она знала, в какой момент чай становится идеально заваренным, и никогда не приступала к чаепитию раньше. Позавтракав теплым хлебом, который она окунала в оливковое масло, и горячим чаем – иногда к этому добавлялась гроздь винограда – Джида начинала говорить. Рассказывала мне о своем детстве и странствиях, о турках, о многочисленных войнах, которые пережила, о своем народе. Она говорила о своей матери, родившейся в Палестине, и о том, как, в конце концов, они поселились в долине, в десяти милях от границы Иордании с Израилем. Там, в тени Израиля, в том месте, которое является священным для трех великих религий – христианства, ислама и иудаизма, я и выросла. Именно там я изучала основные принципы бытия ведьмы.
Впервые я столкнулась с Виккой, когда наша семья прожила в Америке год и я училась в старшей школе. В то время я сильно тосковала о былом. В Америке нет маленьких ритуалов. Чай покупают в пакетиках и заваривают в отдельных чашках, а воду кипятят в микроволновке. Кофе фильтруют с помощью кофе-машины, и в воздухе при этом не плывет аромат кардамона. В кофе кладут соевые сливки, размешивают их ложкой и выпивают этот напиток на бегу. Здесь нет семейных завтраков, хумус достают из консервных банок, а не покупают в ливанском магазинчике напротив. Здесь не едят яичницу или козий сыр. И свежеиспеченный хлеб, который поглощают, окуная в оливковое масло, как недостижимая роскошь, тоже остался в прошлом.
Моя подруга называла себя ведьмой, и я не понимала, что это означает. Думаю, она этого тоже не понимала. Однако подруга дала мне почитать книгу «Спиральный танец», написанную Стархоук. Она стащила ее из библиотеки своей матери – выбрала самую большую и самую сложную для понимания, желая произвести на меня впечатление. Чтение «Спирального танца» изменило мою жизнь. Я узнала о юной еврейской девушке, выросшей в семье, которая поразительно напоминала мою собственную. Она, как и я, пыталась понять разницу между тем, что ощущала реальным, и тем, что полагалось считать реальным.
В этой книге мне было ясно далеко не все: некоторые концепции выходили за пределы моих скудных знаний, а некоторые трудные упражнения я выполнить просто не могла. Но то, что я поняла, мне понравилось. Кстати сказать, во многих описаниях я узнавала повседневные практики своего детства, церемонии моей прабабушки. Эта книга позволила мне сделать долгожданный скачок в осознании того, что если Стархоук пишет о ведьмовстве, то я – ведьма, ею же была и Джида, и здесь, в Америке, я могу восстановить то, что утратила в новом для себя мире.
Мне было очень жаль возвращать «Спиральный танец» подруге, но сделать это пришлось, так как ее мать заметила отсутствие книги. Это случилось вскоре после моего дня рождения, и у меня было немного денег. В старшей школе над каждым долларом трясешься так, словно он у тебя последний, особенно если ты недостаточно взрослый, чтобы водить машину или работать. И я решила потратить деньги не на кино или одежду, а на приобретение книги Стархоук.
К сожалению, в то время «Спирального танца» в продаже не оказалось. И дело кончилось тем, что подруга выбрала для меня в магазине, в отделе нью эйдж, книгу заклинаний. Не буду называть вам ее название и автора – я уверена, что вы видели массу подобных книг. В ней содержалось около трехсот заклинаний, расположенных в алфавитном порядке и охватывающих все темы, начиная с избавления от зависимостей и заканчивая исполнением желаний. В книге утверждалось, что если человек сможет увидеть свою цель мысленным взором и будет строго следовать инструкциям, содержащимся в данном издании, то он получит все, чего пожелает. Я была в глубоком волнении: наконец-то я получу все, чего мне хочется! Мальчик из математического класса, который и не подозревает о моем существовании, пригласит меня на свидание. Родители перестанут заставлять меня прибираться в комнате. У меня появятся деньги, машина, передо мной откроются все пути, и жизнь станет великолепной. Но… моя надежда на то, что книга заклинаний станет блестящей инвестицией, не оправдалась.
