© Александр Серохвостов, 2018
ISBN 978-5-4493-2046-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Проходят мысли через стену,
Они летают, словно птицы.
Тебя я мысленно раздену,
Но ты не будешь даже злиться.
Мои ты мысли не признала,
И это даже превосходно.
В противном случае б сказала,
Что повторить мне неудобно.
Как видно мысли не хранятся,
Они несут любую маску.
Люблю я ими наслаждаться,
Они меня уносят в сказку.
Могу я быть, ну кем угодно,
Могу летать, летать, как птица.
Могу одеться очень модно,
Могу на Золушке жениться.
Так вот где рай, его познал я.
Зачем, дурак, ходил на службу.
Живу я весело, играя,
Вожу я с мыслью только дружбу,
Я ем икру на царском ложе,
Я пью вино, любуясь танцем.
О, нет, меня тоска не гложет,
И я не стану в мыслях старцем.
Познал я впрок чудес на свете.
Вот детский смех далекий слышу.
Очнулся я. Проснулись дети.
Они земную просят пищу.
Почему седа борода,
Ты же ведь совсем молода.
Сбрею ведь тебя я тогда,
Только пусть пройдут холода.
Испугалась знать борода,
Стала вновь черна, молода.
Да, да, да. От краски.
Хлопок одной ладонью,
Что значит до свиданья.
Пора, – сказала с болью,
И как то в оправданье.
И я ответил тем же,
Ладонью ей похлопал,
Хлопки же были реже,
Не вижу в встречах прока.
Лебезить не любит зеркало,
Снова душу исковеркало.
Ни приукрасить, ни соврать,
Стремится правду показать.
В морщинах кожа и сухая.
Нужна ли правда мне такая.
Ведь не один за правду пострадал.
Не стало больше в комнате зеркал.
Кружится в вальсе юла,
Веселой в детстве была.
Такой осталась сейчас,
Таким остался и вальс.
Кружись юла кружись,
В движении есть жизнь.
Хорошо у дяди Вани,
Он и сам хороший.
Тараканы на диване
Хлопали в ладоши.
Он налил им суп вчерашний,
Хлеб помельче накрошил.
Дядя Ваня такой важный,
Бутылек опустошил.
Молока налил он кошке,
Мышке сыру подложил.
А цветочек на окошке
Без водички затужил.
Дядя Ваня аккуратно
Напоил цветок водой.
Попугай сказал невнятно:
– Трахнем, что-ли, по одной.
Дядя Ваня рад такому,
Тут же водочки налил
И себе, и домовому.
Выпил, сыром закусил.
Домовой не стал чего-то.
Дядя Ваня выпил сам.
А потом запил компотом,
Волю дал своим мечтам.
Кошка рядом на диване,
Жучка кость всё гложет.
Хорошо у дяди Вани,
Он и сам хороший.
У каждого своя судьба,
Своя беда, своя любовь.
Своя теперь у нас изба.
Один набор любимых слов
И ритм один. Одна еда.
Встречаем вместе мы года.
И думать стали об одном:
Идти кто должен за вином.
Среди снега ты хотела лета.
Не поверишь, но я сделал это.
Не заметила ты снова,
Хоть бы ласковое слово.
Всё как прежде. Где я? Кто я?
Время женского застоя.
Словно нет меня на свете.
Так откуда эти дети?
Вот бы чуда мне земного,
Я как свечка без огня.
Что же сделать мне такого,
Чтоб заметили меня?
Кто-то красивый,
Кто-то счастливый,
А кто-то не то и не сё.
А мой-то любимый,
Такой говорливый,
Всё просит: ещё и ещё.
Коль налево пойдёшь,
То к Людмиле попадёшь.
Коль направо пойдёшь,
Счастье с Оленькой найдёшь.
Но, а прямо пойдёшь,
Настю в поле подберёшь.
Но на всех жениться грех.
Кто из них прекрасней всех?
Все дома я обойду,
Конкурс славный проведу.
Оказалось ко всему,
Я не нужен никому.
Сегодня шоу грусти
Жена мне заказала.
Рожай детей в капусте,
Мне ласково сказала.
В деревню я уехал,
А там нашёл доярку.
Теперь не жизнь – утеха,
Мне счастье светит ярко.
Здесь не причём капуста,
Ребенок каждый знает.
Детей в квартире густо,
К нам аист прилетает.
Я пригласить тебя хочу,
Такое ты не ела, знаю.
Приди, прошу, озолочу.
Стихи конечно прочитаю.
Так, встретимся, однако,
У мусорного бака.
Забрали брюки и костюм
У мужчин,
Свободу взяли, взяли власть,
Даже чин.
И выпить пива не могу:
– Разреши.
А главное у них табу —
Не греши.
Не лучше ль жить мне одному,
Благодать.
Жаль не увижу, как начнёшь
Увядать.
Алкоголик синий
Обнимал осину,
Объяснялся ей в любви.
Листья все увяли
И к ногам упали.
Гены крепче у жены.
Задумалась змея над чашей.
– Пить или не пить?
Быть может стану ещё краше,
Буду дольше жить?
Открылась в будущее дверь —
Эмблема медиков теперь.
Кому приятно быть рабом,
И вечно биться в правду лбом.
Считают все тебя врагом
И молишь ты, убил бы гром.
Кому приятно быть рабом.
В семье устроил я погром.
В ночной уютной тишине,
Люблю с собой поговорить.
Душой приблизиться к Луне,
И как любовь боготворить.
Послать привет своей Звезде,
Шепнуть на ушко ветерку.
И будут знать везде, везде,
Что я невинность берегу.
Добром кто-то вспомнил меня,
Я сразу почувствовал это.
Луч света летит от огня,
Душа моя празднует лето.
Ответ посылаю, любя,
К тебе долетит он мгновенно.
И праздник теперь у тебя,
Мы счастливы оба отменно.
Счастье моё – странник,
Не сидит на месте,
То кипит, как чайник,
То завязнет в тесте,
То зарей пылает,
То зальётся ливнем,
То, как пёс залает,
То мурлычет сиднем.
Быть и тихим может.
Вот и я такой же.
Собирались поздно вечерами,
Нам казалось, мы встречаем Рай.
Мы стреляли грубыми словами,
Много пили и не только чай.
А утрами Рай казался Адом,
Невозможно голову поднять.
Всех косили трехэтажным матом,
И за пивом некого послать.
Но опять суббота наступала,
Мы встречались, чтобы встретить Рай.
Так судьба смеялась и рыдала,
Жизнь текла, казалось, через край.
Рай и Ад далёки и едины,
Их порой так трудно распознать.
Это две прекрасные вершины,
Всё на свете хочется познать.
Я ей сказал: тебя люблю,
На том уверенно стою.
Ночами я теперь не сплю,
Романсы дивные пою.
С людьми о ней я говорю,
Всю душу ей я отдаю.
Влюблен я в Партию свою,
На том уверенно стою.
Богатство не знает границ,
А бедность пустили по миру.
Богатство скупает девиц,
А бедность хранит в себе Лиру.
Богатство приносит разврат,
А бедность хранит свою честность.
Богатству присущ только Ад,
А Раю доступна лишь бедность.
Богатство течёт, как вода,
Шалаш для бедняги отрада.
Богатства хочу я всегда,
А бедность мне даром не надо.
Не знают звезды своих имен.
А я Венерой сейчас пленён
Я ей любуюсь, когда нет туч.
А вот и Марс, он жесток и могуч.
О наших мыслях не знает он,
А то б пришлось нам кидать поклон.
Любовь и зло, война и мир
На книжной полке уместились.
Войну я выкинул в сортир,
И зло, и страх со мной простились.
Свободно стало и светло,
Любовь и мир живут вольготно.
На них смотрю через стекло,
Читать сейчас совсем не модно.
Один считает: вьюга завывает,
Другой твердит, что музыка слышна.
А кто-то ничего не замечает,
Твердит под нос: какая тишина.
Ворчит жена. Ох, как всё надоело.
Другой твердит: какой прекрасный слог.
А мне-то до неё какое дело.
Я сам себе всегда и царь, и Бог.
