Меня тошнит.
Тошнит от людей. От машин. От домов. От этого города, чудовищным спрутом распластавшегося среди лесов, полей и рек.
Мне 28 лет. Моя жизнь, как и жизнь многих людей, идет строго по расписанию: дом-работа-дом-работа-дом-работа. В перерывах – визиты вежливости к родителям, друзьям, походы в кино и в кафе. Это только кажется, что жизнь в большом городе – это вечный карнавал, состоящий из клубов, кафешек, боулингов, салонов красоты и шоппинга. На самом деле – вы будете пахать, как проклятые, чтобы заработать на квартплату, проезд в жуткой утробе метрополитена, скудные обеды на работе и спокойные выходные дома, сидя перед телевизором в обнимку с тарелкой с бутербродами. В редкие дни вы будете выбираться в парк, или в кино, или в торговые центры, будете улыбаться, делать счастливое лицо, видеть точно таких же людей, как и вы, которые создают атмосферу беспечности и радости. А сами думают: что приготовить на ужин, где занять денег, как заставить детей учиться лучше или же как сказать родителям, что завалил сессию. У каждого в голове ряд жизненно важных вопросов, которым грош цена. Хотя, вероятно, есть небольшая прослойка молодых и не очень людей, у которых жизнь и впрямь состоит из вечных клубов, ресторанов и вечеринок. Что же, я им не завидую. В таком вихре событий жить еще скучнее. Зависеть от мнения большинства, подчиняться этому мнению, соответствовать каким-то липовым канонам и идеалам… И при этом не иметь своего Я, не иметь возможности самой что-то хотеть, что-то делать и к чему-то стремится, кроме как засветиться в очередной супер-бупер-мега-модной майке от хрен-знает-какого-дизайнера на вечеринки очаровательной как-ее-там…
Нет уж. Пусть лучше моя жизнь летит по рельсам с остановками «Дом» и «Работа». Я предпочитаю тарелку с бутербродами.
Я иду по улице. По одной из центральных улиц нашего большого и всеми не любимого города, который задыхается в объятиях кольцевой автодороги, пытаясь выпрыгнуть из бетонно-асфальтных оков. Неоновая реклама, яркие витрины, огромные очереди из машин с нервными водителями, пестрые маршрутки и рогатые троллейбусы. А еще люди, люди, люди.
Меня тошнит.
Наверное, надо было вернуться домой сразу же после института. Послать все стереотипы на фиг, собрать вещи и уехать домой. «Есть ли жизнь за МКАДом?» – Не знаю, но в пределах его – точно нет. Я скучаю. Очень скучаю по той жизни, которая у меня была когда-то, по жизни под названием «Детство». Когда небо было выше, трава зеленее, ветер нежнее. Когда лето приносило радость отдыха, когда самым большим проступком было – наворовать яблок в соседнем саду или сбежать из дома, чтобы поболтать с подружками или искупаться ночью в речке. Я скучаю по бабушке, по ее добрым рукам, тяжелым вздохам, по морщинкам в уголках глаз и по ее вечному: «В жизни все бывает…»
Я скучаю по той беззаботной поре, когда единственным желанием было поскорее вырасти и войти с гордо поднятой головой во взрослую жизнь, в большой мир. Как будто нас тут, в большом и взрослом мире, кто-то ждал и как будто нам тут кто-то рад. Яркой вывески «Добро пожаловать!» не было.
Я скучаю по школьным годам, по первой влюбленности, по залитой слезами подушке. Скучаю по ненависти к урокам, скучаю по тому, что историчка – дура, а Машка из «Б» класса жуткая зануда в заграничных шмотках. Скучаю по всем этим мелочам, которые когда-то наполняли мою жизнь смыслом. Еще скучаю по друзьям-на-всю-жизнь. По тем друзьям, которые писали на страничках школьных анкет разноцветные пожелания, рисовали забавные розочки и сердечки: «Ася + Андрей = Любовь». Андрей… какой Андрей? Ах, да, забавный курносый мальчишка, который сидел со мной за одной партой с первого класса. Точнее, забавным и курносым он был только первые 8 классов. В одно из 1 сентября, когда мы гордо стали именоваться девятиклассниками, все обнаружили, что Андрей стал совершенно не забавным и совершенно не курносым. Претерпев за одно лето какие – то немыслимые метаморфозы, он вдруг стал первым красавцем во всей школе. А числа 3-го или 4-го того же сентября того же года он стал моим парнем. Кажется, так. Или нет.
Тьфу. Какая разница.
Где теперь этот Андрей, где теперь эти друзья, с которыми мы строили планы, смотрели смело в будущее и обещали никогда-никогда-никогда не расставаться.
Меня тошнит.
На улице тепло, тепло по-весеннему. Солнце пытается разогнать колючие тучи своими робкими лучами. Умытые первым весенним ливнем дома улыбаются своим отражениям в лужах на тротуарах, рассыпаются в брызгах от проезжающих мимо машин. Люди зябко кутаются в плащи и кофты, стряхивая капельки воды с зонтов. Кто-то восхищенно озирается, фотографирует, разглядывает витрины. Кто-то быстро идет по своим делам и ему глубоко все равно до этих витрин. Вот оно – в этом городе всем все равно. Каждый сам за себя. Каждый сам по себе. И если у тебя есть проблема, то это только твоя проблема.
Да, надо было уезжать.
Что теперь говорить. Я делаю вид, что всем довольна. Я живу жизнью многих. Я могу гордиться работой. Я могу гордиться собой. Я здесь и сейчас, и я иду на встречу к своему самому дорогому и любимому человечку, без которого моя жизнь окончательно полиняла бы в отвратительно – серый цвет и повесила бы свой смысл на гвоздик у двери.
Ната
ша, точнее, Натали, как она сама себя любит называть на французский манер после нескольких лет учебы и жизни во Франции. Вздорная, веселая, болтливая, смотрящая на мир широко раскрытыми глазами, в которых застыло вечное восхищение, глупо-детское, спонтанная и впадающая в депрессию на дню раз по десять. Ее единственная проблема в этой жизни – мужчины. Все. Поголовно. Они делятся на два лагеря, безусловно, оба по отношению к ней настроены самым воинственным образом – первые ее уже бросили, вторые обязательно сделают это в ближайшем будущем. Единственный представитель племени самцов человека, который выбивается из общей картины мира – ее муж.
В успехе их брака есть две ключевые составляющие. Первая – живут они на разных континентах, в разных часовых поясах и вместе проводят несколько дней в году. Ее супруг благополучно живет и работает в Соединенных Штатах той самой Америки, успешно продолжает бизнес своего горячо любимого дяди, и его участие в жизни супруги ограничивается ежемесячным пополнением банковского счета на определенную сумму денег, дорогими и изящными безделушками, которые доставляют важные посыльные и периодическими выслушиваниями страданий, несомненно, любимой жены. Да, он в курсе всего, что происходит в жизни Наты. Он в курсе обо всех ее бывших, настоящих и потенциально будущих. Он в курсе чем закончился бурный курортный роман, помнит, какой именно Антон совершенный козел и почему несмотря ни на что, Костя – «такааааяяя прееелесть!!» Тут полагается завизжать, закатить глаза и рухнуться в оргазмический обморок. Если честно, я в этом круговороте имен уже запуталась. И очередной лот номер N для меня ничем не отличим от предыдущего. Вторая успешная составляющая ее счастливого замужества – сексуальная ориентация ее мужа. Он, простите, гомосексуалист.
