Она шла по улице, и слёзы катились сами собой. В голове была пустота, глухая и беспросветная, как и её жизнь. Не осознавая своего пути, тело шло в известном только ему направлении. Понять, где она находится сейчас, и вообще, что происходит в её судьбе, молодая женщина даже не пыталась. Мимо неё пробегали люди, суетились и спешили что-то доделать, доносились отрывки фраз о важном и наболевшем. Детский смех, плачь и крики – всё звучало, как гул паровоза, пытаясь разбудить её ото сна и вернуть к жизни, такой простой, обычной и ничем не примечательной, если смотреть со стороны, как у всех, но ЖИЗНИ.
Она продолжала идти, и слёзы не отставали. Сердце пыталось выпрыгнуть из грудной клетки, как синяя птица, на свободу и глотнуть свежего воздуха. Но в самый ответственный момент замирало в оцепенении, давая хозяйке надежду на полное освобождение и облегчение. Однако неведомая сила каждый раз заставляла биться трудолюбивые мышцы, пусть тихо и неритмично, но биться – за жизнь, за продолжение и, может быть, даже за счастье.
Она дошла до моста, оглянувшись, поняла, что местность ей незнакома. Женщина села на скамейку, чтобы перевести дыхание.
Запахи, звуки – были новые, свежие, впрочем, сейчас везде пахло весной, такой долгожданной и дающей веру, которая ей так была необходима. Трели прилетевших птиц доносились с каждого проснувшегося дерева, побуждая горожан и гостей к ожиданию счастья. Только рядом с булочной Андре стоял неизменный запах корицы и запечённых яблок, хрустящих круассанов с ванилью и свежеиспечённой булки к завтраку.
Вспоминая аромат выпечки Андре, молодая особа нашла себя уже уютно лежащей на скамейке, где было тепло и спокойно. Вокруг не было ни души, все разбежались по делам, давая ей возможность поспать. Тёплый воздух и тишина позволили женщине выспаться так, как давно уже не получалось. Сознание провалилось в глубокий сон, дыхание стало еле заметным, и было непонятно, спит человек или успокоился навсегда.
Элен – так звали эту достаточно молодую женщину, которая, потеряв всё в своей жизни, но не растратив привлекательности, спала под открытым весенним небом. У неё растащили богатство, статус, близких и любимых людей – по кусочкам, как коршуны, наживую, без предупреждения и анестезии. Судьба забрала всё, что она холила, собирала по крупицам, чем дорожила и ради чего терпела осуждения и сплетни. С потерей семьи рухнул весь её мир.
Такое уже случалось с ней, но тогда она была окружена друзьями, их заботой и вниманием. Они вернули её, дали новую жизнь, цели и семью. Сейчас Элен в полной мере могла оценить их усилия, любовь, и от этого становилось ещё тяжелей на сердце. Ведь теперь она осталась совершенно одна. В прошлой жизни общество с нетерпением ждало её приглашения на вечера, которые она устраивала у себя дома, где блистала и сияла, как путеводная звезда. Люди приходили посмотреть, послушать, пообсуждать, а затем и подражать ей.
Ради него она порвала отношения с родными, отказалась от самой главной встречи. Её муж подарил ей Вселенную, её собственную и неповторимую. С ним она ощущала полёт, свою значимость, полноценное счастье. Она вдохновляла его, он заполнял собой всю её жизнь. Теперь же нет ничего, кроме скамейки, уличного фонаря и ясного звёздного неба.
А утром её разбудил мокрый, холодный нос собаки, хозяйка которой стояла неподалеку:
– Джули, детка, иди сюда, пойдём гулять, – уговаривала хозяйка свою собаку идти дальше, но та и не собиралась слушаться, а стала ещё более настойчиво тянуться и облизывать солёное от слёз лицо Элен. Осторожно подойдя к скамейке, где, уже пробудившись, лежала Элен, хозяйка Джули вглядывалась и принюхивалась к лежавшему на скамейке человеку, пытаясь понять кто это.
– О, простите, она вас потревожила, – защебетала женщина средних лет, в белом платье и жилетке пудрового цвета.
– Джули, пошли, малышка! Вот негодная девчонка. Простите, простите, – извиняясь, пыталась оттащить собаку от Элен женщина.
Элен открыла глаза, а незнакомка чуть отстранилась, казалось, она совсем не хотела задерживаться, она торопилась быстрее продолжить свою прогулку и уйти подальше от скамейки, не дожидаясь ответа Элен. Окончательно осознав происходящее, Элен села на скамейку, поправила автоматически причёску и платье. Встречи глазами избежать не удалось, и взгляды их поймали друг друга. Собака же ещё больше обрадовалась и стала проситься на руки к Элен. Хозяйка была крайне удивлена поведением питомца и уже без сопротивления села рядом. Разговору придётся состояться, это поняли обе женщины, синхронно тяжело вздохнув, открыто посмотрели друг на друга, тихо хихикнули. Каждая подумала о своём, но интерес появился, как и вопросы.
– О, простите, собака вас всё-таки разбудила.
– Нет, всё отлично, уже давно пора вставать. Я пропустила свой утренний кофе и все предшествующие ему ритуалы, – сказав это, Элен рассмеялась искренне и непринужденно, и, на удивление, соседка по скамейке поддержала её звонким смехом в ответ.
«Я давно так не смеялась», – подумала про себя Элен. «Я пробуждаюсь, я возрождаюсь, и конца сейчас не будет, как это ни странно», – со смешанным чувством горькой радости констатировала молодая женщина. Её когда-то модного фасона и насыщенного чёрного цвета платье из тончайшей шерсти было помято и сильно выцвело, да и за последние дни сильно запылилось, что не могло не смущать Элен в присутствии дамы, одетой с иголочки.
Магдалин – неслучайная незнакомка – была старше Элен, однако её ухоженный вид, богатый наряд, холёное лицо и изнеженные ручки придавали ей свежесть и силы, которых совсем не осталось у Элен. Два года потрясений и невзгод украли её красоту, мягкие руки покрылись мозолями и сморщились от тяжёлой работы, бледное лицо и впалые щеки прибавляли возраст.
Магдалин внимательно слушала собеседницу и замечала каждый её жест и манеру держаться. Построение фраз, интонация выдавали в ней женщину из высшего общества, с превосходным французским и с таким же чувством юмора. По какой-то причине Элен оказалась в сложной жизненной ситуации, вдали от дома и в старом платье, но образ её говорил о былой роскоши и могуществе. Магдалин не могла отвести взгляд от новой знакомой, боясь упустить важное и значительное, что помогло бы ответить на многочисленные вопросы, появляющиеся как грибы после дождя с каждой минутой разговора. «Кто она? Как здесь оказалась? Что с ней произошло? И когда, где и с кем она последний раз пила кофе „со всеми предшествующими ему ритуалами“? Да, что это за ритуалы такие?», мысленно представив возможные процедуры перед утренним кофе и улыбнувшись, Магдалин не сводила глаз со знакомой.
