Скажи мне кто другой, будто видел нечто такое, я бы не поверил. Но очевидцами оказалась вся наша группа из десяти человек, приехавшая на семинар по восточной медицине. Причем с сотрудниками из нашего посольства. Восток неразлучен с запахом загадок и тайн. Однажды во время посещения Вьетнама я услышал о девяностолетием Ане, который, с одной стороны, народный лекарь, а с другой – не знаешь, как и сказать… Может якобы сечь себя саблей, и раны мгновенно закрываются… «Можно посмотреть?» – «Можно». Знакомые нашего переводчика из местной газеты взялись устроить посещение народного целителя.
…В субботу деревня на берегу мутной реки встречала нас праздником – гирлянды, музыка, шатры. Провожатые извинились, что старец Ань будет просто зрителем, все же годы дают о себе знать – силы сдают. Но секреты его искусства покажут молодые ученики Аня. Сам мастер восседал в торжественном черном пиджаке. Под глухие раскаты барабана всем зрителям поднесли попробовать сабли. Наточены они были как бритва. Подали знак, и на площадь, посыпанную песком, вышли три человека, ученики Мастера.
Первый сюрприз – мы увидели быстрый танец. Сабли, по две у каждого, выписывали сверкающие зигзаги, вспыхивали на солнце, будто вокруг тел кружили молнии. Потом танцоры принялись полосовать себя саблями по всему телу: руки, ноги, животы, шеи, выставленные языки.
Сюрприз второй: слухи кое-что все же перепутали, никаких ран не было.
Обнаженные тела не поддавались оружию. Я смотрел во все глаза: может, трюк и сабли скользят, не прикасаясь к телу? В полутора метрах от нас падали срубленные теми же саблями стволы бананов. Хорошо было видно, как под лезвиями вминается и ерзает живая кожа: вот ближайший из танцоров яростно пилит икру на ноге, икра продавливается, под нажимом ходит ходуном из стороны в сторону, и… Ни капли крови. Тела бугрились мускулами, гладко лоснились от пота – и только.
Танцоры не выглядели людьми, впавшими в беспамятный транс, вполне замечали, что кругом. Один, полосуя саблей по языку, услужил фотографу, вытянулся к нему поближе, чтобы, значит, на снимке вышло крупнее: другой комично пуганул мальчишек, прилипших к ограде, подняв бурю восторженного визга и хохота. А через несколько минут мы с исполнителями уже спокойно беседовали за чашкой чая.
«Молодым» ученикам Аня оказалось за пятьдесят, на обучение у старика, по их словам, потребовалось тридцать лет. В чем же секрет? «Тренировки… Уметь настроиться… Особая концентрация воли, главное – сосредоточить энергию в нужном месте». А если бы, положим, саблей полоснул я? «Во время танца – пожалуйста, сказал бы раньше, мы бы дали саблю». А теперь? «Теперь у меня тело опять, как у всех людей, человек не может находиться в таком состоянии постоянно».
Мне сразу вспомнилась школа японского целительства Рэйки. На Западе принято обучение в четыре ступени. На каждой ступени обучение продолжается три дня. Разве можно чему-то серьезному обучиться за девять дней? Я потратил на обучение похожей системе шесть лет, каждые полгода ездил на семинары по восточной медицине. Было тринадцать таких посещений. И это были только самые основы, которые я теперь использую в лечебной практике энерготерапии. Пройдя обучение по системе Рэйки, я понял, что она призвана избавлять человека от эмоциональных стрессов, и не более того.
Кроме того, менталитет японцев таков, что они считают иностранцев «завоевателями», разрушителями национальной культуры и вряд ли выпустят серьезные знания за пределы своей страны.
Восточная медицина признает за человеком громадные резервные возможности организма, она вглядывается в их тайны, она стремится опираться на них и в борьбе с болезнями. Больному человеку нужно помочь включить свои возможности исцеления, организм сам справится с недугом. При общении пациента и врача-восточника устанавливается глубокая доверительная связью. Предельное внимание к больному со стороны врача – вот основа основ восточной медицины.
Если оглянуться на западный мир, то видно, что современная медицина при всех успехах переживает что-то вроде кризиса доверия. Причин хватает. Погоня за громадными прибылями, подталкивающая фармацевтические концерны выбрасывать на рынок горы медикаментов сомнительного свойства. Одна из проверок в швейцарских аптеках показала, к примеру, что из всех наличных средств действительным терапевтическим эффектом обладает меньше четверти. Тут и повальное увлечение лекарствами, вызывающими новые заболевания. Шутка ли, если «средний» житель Европы стал глотать за жизнь 30 тысяч таблеток! Если в США страдающие от так называемых лекарственных заболеваний занимают уже каждую седьмую койку в больницах?! Медики отмечают также, что использование сложной технической аппаратуры сопровождается «отчуждением» от человека.
И другое бросается в глаза на Востоке. При завидном доверии к какому-нибудь лекарю люди отнюдь не бегут к нему каждую минуту. Основы медицины растворены в повседневности.
Помню, посещал местный рынок, что бурлит с раннего утра. И чего только там нет!
Не буду говорить о классических дарах тропиков, и без них разбегаются глаза. Ростки бамбука, лепестки хризантем, шишковатый лимонник, корни имбиря, стручки тамаринда, фиолетовые картофелины батата, прорва вещей, которых наш переводчик и назвать не смог. Трудно понять, где кончается торговля съестными припасами и где начинается лекарственными. Как у нас подсолнухи, грызут семечки лотоса, но я знаю, они идут и в лекарства. Тямпа, знаменитая тямпа, проверенный транквилизатор.
Восточная медицина начинается с близости человека к природе, с внимания к профилактике и малейшим отклонениям от здоровья. Очень распространен массаж: тут же на базаре видишь – дородная торговка распласталась ничком, а дочка месит ей спину пятками, слегка придерживаясь за бамбуковые «ходули». Обычна травяная баня, которую оценила вся наша группа и в которой мы тоже попарились, дыша, как лакомством, душистым горячим туманом. А главное – медицина начинается с самой обыкновенной кухни.
Между курицей и уткой – по-нашему, птица и птица – усматривают больше разницы, чем между курицей и каким-нибудь корешком гынг. Курица – пища «горячая», на гарнир к ней хозяйка кинет «холодной» травки, а утка сама «холодная», к ней как раз хорош «горячий» корешок гынг. С нашим разбором горячей и холодной пищи тут ничего общего, и вообще все выглядит завирально, но восточная медицина стоит на своем. Для нее если рыба с красным хвостом или без чешуи – она «горячая», иначе – «холодная». Мясо красного буйвола «горячее», черного – «холодное».
Однако к восточным кафе за пределами традиционного Востока у любителей экзотики на Западе есть претензии. По медицинской статистике, здесь выходят на первые места кишечно-желудочные заболевания. Например, врач и историк Ананда Сайпаса рассказывал на одном из семинаров по восточной медицине про занятный казус с популярным национальным лаосским блюдом «лап». У кого-то из европейских врачей медицинское подозрение к нему закралось: вроде бы после «лапа» и фокусничают желудки, тоже, мол, деликатес – как повестка к врачу… А оказалось, что по-настоящему «лап» готовится с добрым десятком трав, тогда пальчики оближешь и никаких страхов. Но нельзя и забывать ни про одну из нужных зеленушек. А в нынешней городской суете рецепты, конечно, не соблюдаются.
