Славься, двор, со всем народом,
С теми храбрыми мужами…
Калевала, руна XXV[1]
Тем, кто помнит, как западные журналисты освещали советско-финскую Зимнюю войну 1939–1940 гг., знаком миф о том, что финны в этих репортажах предстали «сверхчеловеками», бесстрашными, убийственно эффективными защитниками западной цивилизации от жестокой, безбожной, безрассудной коммунистической орды, которая превосходила их числом пятьдесят к одному. Лозунг «один финский солдат стоит десяти русских» был лишь одним из проявлений подобного эмоционального настроя. Как и большинство мифов, этот содержит элементы как фактов, так и чистого вымысла.
Настоящее исследование основано на интервью с ветеранами, занимавшими важные военные посты, на материалах официальных финских архивов и достаточно скудных советских источниках по данной теме. Будучи в профессиональном отношении скептически настроенным историком, я намеренно копался в финском «грязном белье»: сомнительных личностях, социальных противоречиях и откровенных записях, не предназначенных для публикации. В поисках правды натыкался на случаи измены, трусости, некомпетентности и прочих человеческих недостатков среди финнов. Но при этом обнаружил и ряд случаев героизма среди солдат Красной армии. И все же, как бы глубоко я ни вникал в те события, я по-прежнему поражаюсь степени достоверности упомянутого журналистского мифа. В то время как истинная картина большинства войн – это, по сути, исследование оттенков серого, данная война представляет собой в основном черно-белый контраст.
Эпиграфы к главам взяты из национального финского эпоса «Калевала». Это название, которое можно перевести как «Земля героев», как нельзя лучше подходит для Финляндии той бессмертной зимы…
Введение
Необъявленная война
Кто воюет без причины,
Сгоряча вступает в битву,
Тот и жизнь в войне теряет,
Тот в сраженье погибает…
Руна XXXVI
В двадцать минут десятого утром 30 ноября 1939 года советский бомбардировщик, пролетая над Хельсинки, сбросил пропагандистские листовки. Через несколько минут другие самолеты в ходе первого из многих разрушительных налетов на Виипури, второй по величине город Финляндии, доставили куда более смертоносные послания>1. Ранее в то роковое утро артиллерийские, танковые, пехотные и авиационные соединения Красной армии нанесли удары по многочисленным опорным пунктам вдоль 900-мильной советско-финской границы – от Петсамо на берегу Северного Ледовитого океана до района Териоки на берегу Финского залива. Застигнутые врасплох превосходящими силами противника, финские пограничники на крошечных пограничных заставах, большинство из которых даже танков никогда в своей жизни не видели, быстро погибали, попадали в плен или бежали…
В то же утро пожилой человек спокойным и решительным шагом вышел из своего дома в фешенебельном дипломатическом районе Хельсинки и направился в канцелярию Генерального штаба, а затем в президентский дворец. Маршал К.Г.Э. Маннергейм, отозвав свое прошение об отставке с малоприятного поста председателя Совета обороны в правительстве, ориентированном целиком на экономику, был немедленно назначен главнокомандующим вооруженными силами Финляндии. И именно ему была вверена на тот момент весьма неопределенная судьба его страны>2. Он уже не в первый раз был призван защищать Финляндию от советских войск – и не в последний…
В своем тщательно охраняемом кабинете за стенами старинного Московского Кремля Сталин уверенно ждал победных докладов, которые должны были передавать его полевые командиры через штаб Ленинградского военного округа. Несколько советских бомб, несколько танков, несколько пропагандистских листовок – и непопулярное буржуазное правительство «белофиннов» будет свергнуто! Финский пролетариат вновь поднимется и возобновит гражданскую войну там, где он сделал паузу в 1918 году, но на этот раз народ встретит могучую Красную армию первого в мире социалистического государства как своего союзника и освободителя. Всего несколько дней – и доблестные советские войска вступят в Хельсинки, где будет подписан мирный договор с советским правительством Финляндии…
У Сталина были основания верить в эту фантазию. Корреспондент ТАСС в Хельсинки сообщал, что «угнетенные» рабочие Финляндии явно предрасположены к новой революции и нужна лишь маленькая искра, чтобы перевести их потаенный классовый антагонизм в открытый конфликт>3. Депеши Деревянского, советского посла в финской столице, лишь подтверждали прогнозы ТАСС. Посол даже подтвердил эту оценку во время переговоров в Кремле, которые были сорваны месяцем ранее. Но, как и большинство советских бюрократов, он сообщал только то, что хотел слышать Сталин, и финская разведка была в курсе этих ложных сообщений. Деревянский сильно занервничал, когда полковник Паасонен, военный советник финской делегации, прямо спросил его – в присутствии Сталина, – правду ли он говорит>4.
Советский диктатор на семи различных встречах в октябре и начале ноября лично пытался убедить финских делегатов уступить его требованиям, но они прервали переговоры, ответив отказом. Как лаконично заметил непокорным финнам комиссар иностранных дел Молотов, «политики сделали все, что могли. Теперь дело за военными»>5.
Сталин, очевидно, ожидал парада победы, а не серьезной битвы. Начальник Генерального штаба Красной армии Шапошников был настроен менее оптимистично; предвидя упорное сопротивление финнов, он представил Главному военному совету план, предусматривавший обширную подготовку и привлечение частей, собранных со всей страны. Сталин высмеял этот план, и задача по борьбе с «финскими реакционерами» была возложена на один лишь Ленинградский военный округ>6. К тому времени Красная армия уже успела за несколько дней завоевать Польшу, страну, население которой в восемь раз превышало население Финляндии. Конечно, поляки были ослаблены предыдущим вторжением Гитлера 1 сентября 1939 года, положившим начало Второй мировой войне, но скорость и результаты советского наступления, предпринятого 17 сентября, выглядели впечатляюще. Ценой всего 737 погибших Красная армия присоединила к СССР 196 000 квадратных километров и 13 миллионов новых подданных>7.
Все началось 23 августа, когда Молотов и министр иностранных дел Гитлера фон Риббентроп подписали договор, разделивший Восточную Европу между Германией и Советским Союзом. Советская часть трофеев включала в себя Восточную Польшу и территории Латвии, Эстонии и Финляндии. Секретный протокол договора был изменен 28 сентября, и к советской сфере влияния в обмен на изменения в разделе Польши добавилась большая часть Литвы. Крохотные прибалтийские страны склонились перед неизбежным, и к 10 октября каждая из них подписала договор, предоставляющий СССР право размещать на своей территории войска и самолеты. В случае с Эстонией и Латвией советский Балтийский флот также получал базы у их берегов. Финское же правительство проявило упрямство. Оно не отреагировало ожидаемым образом на приглашение Молотовым 5 октября посетить Москву для обсуждения «конкретных политических вопросов». В то время как прибалтийские страны подписали предложенные им договоры в течение недели, финские делегации торговались с 12 октября по 9 ноября и даже после этого ничего не подписали
