Две тысячи пятьдесят первый год. Недалёкое будущее.
Пучок голубоватой плазмы осветил участок океана и ударил в борт эсминца сопровождения. Взрыва не прозвучало, а в месте соприкосновения образовалась выжженная пробоина. Вода закипела в считанные доли секунды и хлынула внутрь корабля заполняя трюмы и отсеки. Над поверхностью появился объект в форме перевёрнутой пирамиды и застыл напротив, без движения…
А как всё хорошо начиналось… Авианосец «Энтерпрайз», обновлённый и прошедший последний в своей жизни капитальный ремонт, находился на ходовых испытаниях. После замены топлива требовалось убедиться в стабильности работы реактора. Военно-морская база Сан-Диего со своими тридцатью пирсами до сих пор остаётся крупнейшей на Западном побережье Северо-Американских Штатов. Самому старому атомному авианосцу, построенному ещё в шестидесятых годах прошлого века, предписывалось провести остаток службы в этом знаменитом месте. Модернизация затронула и командный пункт управления тактическими соединениями, и центр классификации и анализа данных о подводных целях. Так что, проверка ожидалась полная, а график работ экипажа – напряжённым.
Трёхнедельное плавание в акватории Тихого океана уже близилось к завершению, когда от командования пришло известие о продолжении, и код доступа к файлу с письменным приказом. Старый способ сохранить в секрете информацию для капитанов путём помещения письма в сейф до особого распоряжения. Чтобы ознакомиться с посланием, необходимо присутствие самого капитана с помощниками и, собственно, код подтверждения. В результате ознакомления с новым распоряжением командования пришлось задержаться. Что именно требовалось делать – не понятно.
Накануне Бил Мюрей связался с коллегой, капитаном авианосца «Рональд Рейган» и остался в замешательстве от результатов прошедшего разговора. Как выяснилось, большинство судов военного назначения находятся в портах и гаванях. Или стоят на рейде вблизи береговых линий. И так происходит по всему миру, и не только у американцев. О подводном флоте информация отсутствовала, но приятели, в ходе беседы, пришли к выводу, что и там автономные плавания и дежурства приостановлены.
Неделя прошла без каких-либо значимых событий, но вот сегодняшний вечер внёс неразбериху и хаос. Отказ корабельных систем и остановка реактора последовали сразу за поступившим посланием от неизвестных. На всех мониторах авианосца бегущей строкой повторялись лишь несколько фраз.
А именно: «Вы не выполнили указание и находитесь на территории независимого государства. Попытки оказать сопротивление, как и любые иные враждебные намерения, с вашей стороны, будут жёстко пресекаться. Сохраняйте спокойствие. Ждите, когда с вами свяжутся и доведут информацию о дальнейших действиях. Далее следуйте полученным инструкциям, и никто не пострадает».
Вооружение из доступного осталось только стрелковое, штатное, а остальное не работало. Включая всё, где использовалась автоматика. Противник не появился, и от кого обороняться – неизвестно.
– Сэр, мы не в состоянии дать адекватный ответ, если встанет такая задача, – доложил старший помощник капитана и опустил голову. – Просто нечем, да и не по кому. Все системы выведены из строя, впрочем, как и всё вооружение, включая авиацию. Мы слепы, глухи и беззубы.
– Бишоп, ты не знаешь, почему я не удивлён? – голос капитана остался спокоен.
– Может, больше знаете? – прозвучала неуверенная догадка.
– Есть некоторые сведения, которые дошли до меня как кабацкий трёп, – Мюрей не стал отрицать некую осведомлённость. – Кто-то объявил все водные пространства планеты своей страной, что в верхах командования восприняли как шутку. Похоже, что напрасно. Можете продолжать попытки восстановления контроля над кораблём, но вот что я думаю, – капитан встал, поправил мундир и вздохнул. – Тот, кто бросается такими заявлениями, наверняка знает, что делает и имеет на это полное право. А доказательство – это наш «Энтерпрайз» со всем экипажем и авиакрылом. Почти пять тысяч душ оказались изолированными из-за прихоти командования и находятся в состоянии полной неопределённости.
* * *
За некоторое время до описываемых событий…
– Витя, что-то странное на мониторах, – лейтенант занервничал. – Глянь, а.
– Чёрт! Поднимай общую тревогу! Объект начал движение к выходу! – напарник схватился за телефон внутренней связи…
Ещё до помещения объекта в бункер личному составу довели информацию о возможных попытках побега наблюдаемым. Предупреждали и о факте случившегося ухода ранее. Тогда обошлось без жертв, произошла лишь глобальная потеря сознания у охраны и научного персонала. Но тут другое…
Фёдоров нажал кнопку селекторной связи и произнёс кодовое слово, не отрывая взгляда от мониторов. В коридорах бункера, скрывавшего от мира всё, что связано с проектом «Габриэль», творилось невообразимое. Массивная дверь из металла и бетона валялась сорванной. Но главное не это. В бывшем каземате, переделанном под комфортабельное проживание, валялись несколько разорванных тел. Вместо объекта наблюдения по центру стояла серая фигура человека, окружённая тёмным, мерцающим маревом. Два предмета в виде клинков, завершали его руки от локтей до кистей. По острым граням пробегали пульсирующие нити синеватого сияния. Неожиданно картинка пропала…
– Только не покидай пост, – бросил фразу напарник. – Попробую прикрыть подъёмники с парнями.
Безликий огляделся. Схема помещений возникла в сознании и, выбрав направление, он начал движение. Пара поворотов и пологий подъём. Неожиданно с противоположного конца коридора раздались выстрелы, и пули ударили по месту, покинутому объектом за доли секунды. Серая тень переметнулась к импровизированной баррикаде. Мерцающая синева расчертила пространство, и разорванные пополам тела упали на бетонный пол. Дверь бункера к лифтам, ведущим на поверхность и вниз, оборудована биометрическим замком самого надёжного, военного типа. Одна из кистей рук безликого вернулась к нормальной форме. Прикосновение к сенсору и взгляд в объективы проверки сетчатки глаз предсказуемо не дали результата. Мгновения ушли на поиск нужных частей тел у бьющихся в конвульсиях охранников и их отделение. Несколько секунд и подъёмники доступны.
На поверхности военизированные группы, укомплектованные лёгкой бронетехникой ожидали подъёма лифта. Томительные минуты общего напряжения с психозом закончились и залпы всего стрелкового вооружения слились в одну разноголосую канонаду. Объект покрывался ранами и куски плоти разлетелись по кабине лифта, окрашивая всё алыми и багровыми тонами. Ничто не сможет выжить при кинжальном огне из десятка единиц стрелкового оружия и крупного калибра станковых пулемётов, но…
