Я погрузился так глубоко, что до меня уже никто не сможет дотянуться.
Впервые за много недель ничего не чувствую.
Даже не ощущаю себя, как себя.
Невозможно понять, где заканчиваюсь я и где начинается небытие.
Рик Янси. «5-я волна»
Кап. Кап. Кап. Звук монотонных ударов капель о камень дрелью сверлил мозг. Озноб сотрясал тело. Казалось, в одежде не осталось ни одной сухой нитки. Я осознал себя лежащим ничком на каменной поверхности. В голове проносились обрывки образов. Путь. Странные встречи. Прыжок в темноту. Всё это метелью пронеслось перед глазами.
Интересно, где я? Ещё? Или уже?
С трудом разлепил правый глаз. Словно и не открывал. Темно, хоть глаз выколи. Сел с трудом, мелкие камни впились в бёдра и ягодицы. Пахло сыростью и гнилью. Надо выбираться, не то замёрзну напрочь. Рясу хоть выжимай. Тело начала бить мелкая дрожь. Осторожно переместился на четвереньках вперёд, постоянно ощупывая поверхность перед собой. Монолитный камень с мелкими острыми гранями. Показалось, что справа усилилось дуновение воздуха, потянуло дымком. Или это игры разума?
– Глаза закрой, новорожденный! Ослепнешь! – послышался хриплый голос одновременно со слабыми отблесками огня на каменных стенах. Я послушно зажмурил глаза. Шаркающие шаги приблизились, в нос ударил крепкий запах чеснока и перегара. Кто-то грубо схватил меня за капюшон рясы и поставил на ноги, при этом слегка встряхнув.
– Новое мясо… – с ужасом услышал я тот же хриплый голос, раздавшийся сверху над моим правым ухом, – держись за мой пояс. Да не за задницу! Ааа, дурья башка. Давай, глаза завяжу! Вот так. Да не трясись ты, я человечину не ем.
Так, потихоньку, шаг за шагом, я стал двигаться за неизвестным, держась за палец на его руке, который еле помещался у меня в кулаке. Через бесчисленное количество поворотов, спусков и подъёмов мы, наконец, вышли на свежий воздух. Здесь было заметно теплее, солнце стояло высоко и уже стало нагревать мне спину. Ветер в лицо усилился. Видимо, мы стояли на какой-то возвышенности. В воздухе чувствовался какой-то знакомый запах. Бодрящий, навевающий приятные ассоциации. Родом из детства.
– Новорожденный, сейчас я сниму повязку, ты сразу глаза не открывай! Потихоньку. Сначала маленькую щёлку, – проговорил мой проводник, снимая с моего лица повязку из подозрительно липкой материи.
Для страховки я закрыл ладонями лицо и только тогда начал медленно открывать глаза. Лучики солнца проникали сквозь щели между пальцами и покалывали роговицу. Но не критично. Думал будет хуже. Ничего не боясь, убрал руки от лица и с интересом взглянул на моего проводника.
Передо мной несомненно был человек. Настоящий гигант. Более двух с половиной метров росту. В кожаных грубых штанах и сапогах, подбитых железом. Весь заросший волосами, которые, казалось, торчали у него ото всюду. На голый торс незнакомца был наброшен брезентовый плащ с откинутым капюшоном неопределённого зелёно-бурого оттенка. Его чёрные, слегка навыкате, глаза смотрели на меня снисходительно и насмешливо.
Я осмотрелся по сторонам. От увиденного захватило дух. Мы стояли на скальном уступе, недалеко от входа в пещеру, к которому вели высеченные в скале ступени. С высоты нашего положения открывался великолепный вид.
Уступ обрывался пропастью, на дне которой далеко внизу ревел прибой. До самого горизонта тянулась водная гладь, искрящаяся на пенных барашках волн солнечными бликами. Крики морских птиц, свивших гнёзда на прибрежных скалах, едва прорывались сквозь мощный рёв водной стихии. Тот самый запах, который показался мне таким знакомым! Море. Запах странствий и приключений. Море Небытия выглядело сурово.
– Это не море. Океан, – едва расслышал я сквозь шум пояснение незнакомца, – ты так и будешь таращится, новорожденный? Или спустимся в хижину обсушиться?
– Я не против, – обернувшись к великану, увидел, что его спина уже маячит вдалеке. Он спускался по тропе, которую я сначала не заметил, когда оглядывал уступ. Я поспешил за ним, стараясь не упасть. Путь предназначался, скорее всего, не людям, а горным козлам, настолько крутой и извилистой была дорога.
Через полчаса головокружительного спуска, стоившего мне дополнительных седых волос, мы оказались у подножия скалы. Спасли удивительно удобные сандалеты Орбита. Без них я сверзился бы ещё в самом начале. Вокруг подножия располагалась широкая песчаная коса, вдававшаяся материковой частью в густой подлесок. У опушки виднелась хижина, сложенная из огромных сланцевых валунов, подпертых грубо отёсанными сосновыми кольями. Сухой тростник вместо крыши был тщательно уложен внахлёст перевязанными снопами. Небольшая изгородь вокруг хижины представляла те же колья, вбитые в песок и переплетённые высохшим диким виноградом.
Незнакомец, обогнавший меня ещё на спуске, выходил из дверей хижины, держа за ручки двухвёдерный котёл, который он тут же ловко подвесил на крюк над полыхающим во дворе круглым очагом. Он пододвинул к огню лежавшие рядом внушительные дубовые колоды. На одну уселся сам, на другую молча указал мне.
– Присаживайся, новорожденный, в ногах правды нет.
– Нет её и выше… – на автомате ответил я.
– С юмором, значит, – задумчиво пробормотал хозяин хижины, – это хорошо.
– Почему?
– Помирать не так погано…
– Да я как-то и не собирался пока, уважаемый… не знаю, как вас величать. Вы не представились. А меня зовут, э…. звали Артём.
– Ты – новорожденный. Пока здесь тебя никак не зовут. Ты – болванка, сырец. Сегодня из тебя полноправного жителя Небытия делать будем, – незнакомец стал помешивать закипающее в котле варево.
– Но мне же надо как-то к вам обращаться, уважаемый? – в недоумении развёл я руками, присаживаясь на свободную колоду.
– Ой, как только меня попавшие в Небытие, не называли! Харон. Вергилий. апостол Павел. Но всё это лишь желание пережить информационный шок, используя привычные стереотипы. Я – адаптивная программа хозяев этого мира. Моя задача – всё объяснить новичку: правила Игры, систему поощрений и наказаний. В пределах, разрешённых хозяевами. Ты – новорожденный игрок нового мира Небытие. Твоя главная задача – стать для хозяев источником эмоций. Разных. Чем больше, тем лучше. Твоя жизнь здесь должна быть бурной, динамичной, размеренной, депрессивной, оптимистичной, авантюрной, преступной, справедливой, эгоистичной… Короче, она должна быть разной, любой, какой хочешь. Она не должна быть только статичной. Одинаковые или однообразные эмоции то же не приветствуются. Наскучишь, и о тебе забудут или, что хуже, сотрут. Амёбы и хитровые…, гхм, здесь не нужны. Соответственно, плюшки получает тот, кто выдаёт много эмоций, хороших и плохих, радостных и ужасных, всяких разнообразных… Для удобства можешь звать меня Янитор (от лат. janitor – привратник, прим. автора).
