Поезд отходил от вокзала, медленно набирая скорость и давая возможность попрощаться с городом. На перроне его провожали жена и её сын. Самели смотрел на них из окна вагона и на глаза наворачивались слёзы. В этот холодный февральский день, никуда не хотелось уезжать. Вчера ему удалось получить расчёт и задолженность по заработной плате за два месяца. И они, довольные полученными деньгами, уже собрались, после того как проводят его, пойти в магазин за новым пылесосом. У Самели же, на душе было тоскливо, в отличие от попутчиков, с которыми он познакомился накануне в турфирме. Все трое получили туристические визы на 15 дней в Южную Корею. И сегодня уезжали туда с расчётом, чтобы остаться там поработать. Леонид с Олей весело обсуждали предстоящее путешествие в далёкую, для всех них, страну. Его же пугала незнакомая Корея, про которую никто из них ничего не знал.
Всё-таки странно устроен человек. Ещё месяц назад, он сам принял решение поехать на заработки в другую страну, если дадут визу. Последние сомнения рассеяла Валентина – бывшая работница того же завода, где работал Самели. Теперь она работала в туристической фирме и убеждала его не бояться ехать:
– Вы не первый туда едете, там Вас встретят и устроят на работу, есть там и переводчик, проблем с незнанием языка не будет.
Ему оставалось только собрать документы и взять, где-нибудь, справку о хорошей средней заработной плате. Самели работал мастером цеха и его месячная зарплата в шесть тысяч рублей (двести долларов) гарантировала ему стопроцентный отказ в визе. Чтобы этого не произошло, в справке его зарплата должна была составлять не менее двадцати пяти тысяч рублей. Через своих знакомых он достал такую справку в частной организации, а также сделал, на всякий случай, свидетельство об окончании курсов сварщиков.
– Чем больше бумаг, тем больше гарантий, что в визе корейский консул не откажет, – напутствовала его Валентина.
Так оно и получилось, визу ему дали в числе первых. И Валентина с радостью сообщила эту весть по телефону, в тот же день. Самели же, в глубине души надеялся ещё на то, что в визе ему откажут. И тогда никуда ехать не надо будет, и уходить с работы не придётся. Он и сам не знал, чем держит его работа, на которой не платят зарплату по два, три месяца. И вместо денег давали талоны на обед в столовой, за который потом высчитывали при выдаче зарплаты. Что может держать человека на такой работе? Только привычка, выработанная годами. Да и другой, хорошо оплачиваемой работы, в городе не было, кроме нефтезавода, сразу ограничившего приём на работу возрастом до сорока пяти лет. Устроиться туда можно было только по знакомству и связям, как говорится, по блату.
Чувство недовольство собой, работой и зарплатой усиливалось грязными улицами, мусором и открытым бандитизмом. Но вот наступил момент, когда всё это можно оставить и начать другую жизнь, неизвестную и непредсказуемую. Надо бы радоваться, но другой человек, сидящий внутри Самели, не хотел никак расставаться с этой убогостью и нищетой. Наверное, из-за боязни начинать всё с самого начала.
– Самели, где ты там? – Леонид уже высматривал его в проходе плацкартного вагона.
Ехать на поезде надо было до Уссурийска, куда должны были прибыть на следующий день, к четырём часам дня. Сейчас же, они сидели втроём в плацкартном вагоне, и обсуждали детали поездки.
– Самое главное, – как сказали им в турфирме, – нигде не проболтаться, что вы едете с целью поработать.
Особый упор Валентина сделала на посадке на паром:
– Там бывают корейцы, понимающие русский язык, они слушают, о чём говорят туристы, и сообщают на пограничном контроле. После такого инструктажа они почувствовали себя «шпионами», которых легально забрасывают в другую страну. Поэтому важно было продумать возможные вопросы на пограничном контроле, как на российской стороне, так и на корейской. И, соответственно, приготовить ответы заранее. Отправились налегке, как туристы, никаких громоздких и длительного пользования вещей, брать с собой не велели.
Оля и Самели работали раньше на сернокислотном заводе, но не были знакомы. Моложавая женщина, тридцати шести лет, осталась без работы. Родной их завод сделали банкротом, а в цехах появились мелкие фирмы. Если где-то ещё работали заводы в городе, то там не выплачивали зарплату по несколько месяцев или же выдавали её китайскими товарами, полученными по бартеру взамен продукции. Леонид работал на судостроительном заводе и ушёл с него на пенсию по вредному стажу, в сорок пять лет. Работа его никакая не держала, но на пенсию прожить было невозможно. Он был старше Самели на два года. Чтобы получить визу, ему пришлось ехать в корейское консульство, на собеседование. Вообще, на турфирме их обрадовали тем, что их возраст после сорока лет сейчас востребован на работу в Корее. Негромко переговариваясь, они обсудили прохождение пограничного контроля, после чего решили перекусить.
В полночь прибыли в Хабаровск, а на следующий день их встречал тёплой погодой Приморский край. В Уссурийске сели в поджидавший их на вокзале, микроавтобус. Заплатили по тысяче рублей водителю, и тот повёз путешественников по федеральной дороге в сторону Владивостока. На развилке в село Раздольное свернули направо, и через полтора часа уже въезжали в Зарубино, откуда уходил паром в Корею. В порту купили билеты, там же, в обменном пункте поменяли рубли на корейские воны. Паспортный контроль Оля с Леонидом прошли быстро, в то время как Самели томился в ожидании уже минут десять. Блондинка-пограничник продолжала задавать вопросы, разглядывая через лупу печать турфирмы.
– Как называется туристическая фирма? – спросила она наконец.
– Иста, – ответил Самели.
Оказывается, она не могла прочесть её название на круглой печати маленького диаметра, а может быть, проверяла его. После чего ещё столько же времени рассматривала весь пакет документов, подготовленный турфирмой. Наконец, как бы нехотя, поставила штамп пограничного контроля в паспорт и, глядя в лицо понимающим взглядом, пожелала ему:
– Счастливого пути.
– Спасибо, – поблагодарил Самели с облегчением.
На причале они впервые увидели морской паром, поразивший их громадными размерами и чистотой как снаружи, так и внутри. Команда парома тоже блистала безукоризненной белизной рубашек, блузок, чёрных костюмов и юбок. Всех пассажиров, поднимающихся по трапу, приветствовали с поклоном приветливо улыбающиеся корейские девушки из команды парома, одетые в белые блузки и чёрные юбки. Для Самели с Леонидом, впервые увидевших кореянок, они выглядели настоящими восточными красавицами. Безукоризненная косметика, миндалевидные глаза, блестящие чёрные волосы с аккуратными стрижками – от этих кареглазых девушек веяло ослепительной красотой и утренней свежестью. Они поднялись на верхнюю палубу, где находились их места, и поразились её размерам. Это было огромное помещение, размером с небольшой стадион, на полу которого рядами лежали корейские матрацы с валиками-подушками.
