― Мама приготовила для тебя комнату, ― убирая громкость радио, сообщает Кая. Она бросает на меня красноречивый взгляд, дергая плечами. ― Конечно, она знает, что мы с тобой спим, но хочет соблюсти нормы приличия. В общем, как обычно.
― Я не против, ― киваю я, избавляя ее от объяснений. В этом нет необходимости. Мы будем находиться под крышей дома ее родителей, и если от этого им будет спокойней, у меня нет вопросов.
Мы найдем способ для уединения. Это не последнее, о чем я думаю после трех недель разлуки.
― Знала, что ты поймешь.
Она посылает мне один из своих взглядов, который напоминает мне, за что я полюбил эту девушку. Затем ее глаза возвращаются к дороге, а я все еще смотрю на нее.
Это началось после аварии этой весной. Какой-то придурок на новом авто, подаренном родителями, въехал в машину Каи, смяв весь бампер. У самого ни царапины, а она заработала перелом ноги и почти два месяца вынуждена была передвигаться на костылях. За исключением этого и нескольких ушибов, она не пострадала.
Все обошлось. На этот раз.
Черт, у меня будто что-то в мозгу щелкнуло, когда я добрался до больницы, в которую ее увезли, и увидел ее на больничной койке. Она, не переставая ворчала из-за кретина, по вине которого еще нескоро встанет на ролики, а я смотрел на нее, боясь моргнуть и дышал через раз.
А если бы я потерял ее? Если бы ее травмы оказались серьезней?
От этих мыслей меня кидало в холодный пот.
Порой мой взгляд застывал на ней, и я будто варился в каком-то кошмаре, где она погибла, до дрожи похожем на реальность.
Однажды она улыбнулась и сказала, что я начинаю пугать ее. Тревога, которую она пыталась скрыть за весельем, подсказала мне, что с этим пора что-то делать.
Так я стал ходить на сеансы к доктору Экройду.
У меня уже был опыт общения с психотерапевтами. В какой-то степени даже удачный. Когда я вышел из клиники, готовый вернуться в социум, то прекратил лечение. Мой док был против, настаивая на дальнейшей терапии, но я посчитал это лишним. Я мог вести подобие жизни, а вероятности, что стану прежним, попросту не было. Как и не было шанса, что перестану винить себя в том, что был плохим парнем для Николь.
Серьезно, я не был подарком. Иногда ее терпение и чуткость поражали меня, ведь я мог вести себя как настоящий засранец.
Отношения со мной ей дорого обошлись.
Ради Каи и нашего с ней будущего я решил дать психотерапии еще один шанс.
― Ты понравишься отцу – мама как только тебя не нахваливала!
― Не уверен.
Я с улыбкой качаю головой. Вообще-то, меня не особенно волновало, понравлюсь ли я ее отцу. За время, что мы провели вместе, я успел понять, что главный человек в ее жизни дед, и был рад, что он принял меня.
Знакомство с мистером Стерано мне лишь предстояло, а вот с матерью Каи мы уже встречались. Она прилетала в Спокан, когда случилась авария. Отец Каи тогда как раз находился в командировке где-то в Перу.
― Шутишь? ― Кая недоверчиво выгибает брови. ― Ты юрист, к тому же богатый – да он сам в тебя влюбится!
Я знаю, что она шутит и смеюсь.
Это одно из качеств, которые я люблю в ней. Ее юмор, умение рассмешить меня. Мне кажется, что после гибели Ник и до знакомства с Каей я и вовсе не улыбался.
***
Чувствую себя подростком, когда раскладываю свои вещи в гостевой комнате дома Стерано.
Но, если это необходимо, чтобы быть рядом с Каей, пока длятся ее летние каникулы – я не против. Не могу дождаться, когда лето закончится, и она вернется в Вашингтон!
― Ну, думаю, все прошло неплохо. Папа пока что будет присматриваться к тебе, но волноваться не о чем. Он ученый, они всегда слегка занудны.
Кая сидит на комоде, болтая ногами, на которые я только с большим усилием не пялюсь. Зря она надела эти короткие джинсовые шорты. Она заставляет меня чувствовать себя самым настоящим подростком в период сексуального созревания.
Мое тело слишком долго было лишено ее. Мне хочется стянуть с нее эти дерзкие шорты и взять на этом самом комоде, но внизу ее родители. Боюсь, если сделаю это, меня никогда больше не пустят в этот дом.
― Конечно, Гектор будет присматриваться ко мне. Ты его дочь – единственная дочь, он переживает за тебя.
Разговор об отце Каи немного охлаждает меня. Не скажу, что Гектор Стерано встретил меня враждебно, но он был осторожен и по его внимательному взгляду я понял, что он пытается определить, что я за человек.
― И я не буду делать ничего такого, что послужит неуважением к твоим родителям. ― Я откладываю сложенную пару джинсов на кровать, не спеша, приближаясь к Кае. ― Во всяком случае – постараюсь.
Кладу ладони на ее бедра, чувствуя тепло нежной кожи.
Как же мне этого не хватало!
Я знал, что Кая с родителями и в безопасности. Мы разговаривали по несколько раз в день, каждый вечер видели друг друга в Скайпе, но невозможность ощутить ее физически изводила меня.
Я чувствую себя зависимым от нее. Понимает ли она, какой нужной стала для меня?
― Возможно, ты будешь стараться не очень усердно?
Она обхватывает мою шею руками, придвигаясь ближе. В глазах загораются огоньки. Какая же она красивая! Знает ли сама, насколько она прекрасна?
― Ты хочешь этого? ― Мой голос опускается до шепота, становясь хриплым. Ей ничего не стоит довести меня до такого состояния, потому что просто глядя на нее, контролировать себя становится трудно.
― Всегда хочу, ― в такой же тональности отзывается она, потираясь об меня своей грудью.
Я целую ее, не сдерживая стон – в нем боль и удовольствие. Ее губы мягкие и сладкие, как карамель, они раскрываются мне навстречу, и мой язык окунается в ее тепло.
Мои мышцы напрягаются, по телу проходит дрожь. Ладонью обхватываю ее затылок, углубляя поцелуй.
Ноги Каи смыкаются у меня на поясе, и она трется о ту часть меня, которая уже стала твердой и слишком чувствительной.
― Смерти моей хочешь? ― ворчу я в ее губы, мучаясь от осознания, что она так близко и в то же время недосягаема.
Она тихо смеется.
― Не только ты страдаешь.
Чуть отстраняюсь и смотрю ей в глаза. Справедливо. Ее взгляд открывает мне, что для нее это не менее тяжело, чем для меня.
― Не хочу, чтобы ты мучилась, ― вновь понижая голос, говорю ей на ухо.
Мои пальцы быстро справляются с пуговицей и «молнией» на шортах, а затем проникают под край ее белых трусиков. Когда наша кожа соприкасается, с губ Каи срывается прерывистый вздох. Она отклоняется назад, облегчая мне доступ к той части ее тела, которой я занят. Ее взгляд плывет, на щеках проступает румянец.
― Ты сильно по мне соскучилась, правда? ― улыбаюсь я, касаясь пальцами ее горячей, влажной плоти. В трусиках у нее мокро, и осознание, что я тому причина, сводит меня с ума.
Прикусив нижнюю губу, она медленно кивает. Ее шикарная, идеальной округлости грудь взволнованно вздымается под тонкой майкой. Соски затвердели и упираются в ткань. Мой рот наполняется слюной от жажды взять их в рот.
