Некоторое время тому назад, увлеченный любознательностью своих внуков, я оказался в американской Флориде, в городе сказок Диснейленде. Бесчисленные туристы, организованно дожидающиеся своей очереди доступа к развлечениям, и автомобильные стоянки размерами с футбольные поля стадионов, заполненные самоходными инвалидными колясками, неожиданно поразили меня. Строго выстроенные в ряды, они напоминали парад, на котором маршем мимо трибун руководства проходили колонны моторизированной морской пехоты. Я постарался представить то скопление инвалидов, которые, избрав эти коляски средством передвижения по причине своей ущемленности, покинули их и отправились на экскурсии. Но, к моему удивлению, инвалидов я почти не встречал. Что действительно бросалось в глаза, так это множество толстых, я бы сказал безразмерных, людей. Их количество было соизмеримо с числом увиденных мной на парковке самодвижущихся колясок. Трудно было найти другое подобное место, в котором одновременно собралось столько изуродованных обилием пищи людей, потерявших свою полноценную жизнеспособность, загнавших себя в тупик собственным беззаконием и необузданным удовлетворением своих потребностей в еде. Ответственность за собственное здоровье они просто-напросто переложили на плечи государственных органов опеки, вынужденных не только обеспечивать целую армию неуемных едоков средствами передвижения, уходом, медикаментами, но и развлекать их в лучших луна-парках мира. Однако государство само создает условия для возникновения таких аномальных явлений массового переедания, способствуя внедрению их в быт, ибо экономика стремится соответствовать потребностям рынка, который становится все более разнообразным в своих изощрениях удовлетворения населения, постоянно расширяя ассортимент продуктов.
Жертвы переедания, с трудом передвигающиеся без своих колясок, оставленных на парковках, непрерывно что-то жевали, запихивали в себя лакомства, которые пищевая индустрия Америки делает все более яркими и привлекательными. Новые цвета, запахи, вкусы, предлагаемые на каждом углу парка развлечений, открывали неизведанный мир потребностей и удовольствий.
Тогда я впервые и увидел новый для меня продукт в руках этих счастливых людей, с трудом умещающихся в специально выполненных для них средствах передвижения.
Вафельный конический стаканчик, словно мороженое…
Запахи гриля, пряностей и ванили…
Весь Диснейленд погружен в процесс поглощения гигантских зажаренных индеек.
Казалось, весь Диснейленд был погружен в процесс поглощения гигантских индеек. Огромная нога зажаренной индейки в вафельном коническом стаканчике, я не встречал такого продукта ни в Европе, ни в Нью-Йорке, ни в Северной Америке – ни в супермаркетах, ни у лоточников. Мне не удалось попробовать его и там, во Флориде, виной тому было резкое сопротивление сына, ибо количество калорий, содержащихся в этом лакомстве, превышало недельную потребность в них. Сей экзотический продукт симбиоза жареного мяса, вафель и ванили сразу пришел мне на ум, когда позднее я узнал, что уже подсаженный на наркотики Элвис Пресли, по воспоминаниям его кухарки, требовал от нее бургеры, в которых ветчина сочеталась с вареньем. Очевидно, такой контраст вкусовых ощущений вызывал новую реакцию раздражения, ибо вкус обычной пищи был пресен и уныл. А ведь так хотелось чего-то новенького – и это при том, что вес певца уже превысил все допустимые нормы появления на сцене.
Эта книга не является пособием для расширения ассортимента кулинарных виртуозов. Достижения техники и высокие технологии оснастили современную кухню таким арсеналом средств, что любой самый фантастический рецепт, возникающий в воображении лишь изысканных и избалованных гурманов, стал подвластен реализации на любом уровне приготовления лакомств, чему могли бы позавидовать самые одаренные алхимики прошлого. Настоящая работа посвящена влиянию питания на современный образ жизни человека, его биофизиологическим потребностям в пище, которая является носителем энергии не только для поддержания человеческой жизни и ее правильного функционирования, но и для продолжения рода человеческого. Стадии эволюции, через которые проходил человек разумный, не только меняли его образ жизни, но и оказывали огромное влияние на его анатомическое строение, подвергая изменению как внешний вид, так и внутренние органы, например, участвующие в переработке продуктов питания.
В жизни все меняется: как внешняя среда деформируется под воздействием деятельности человека, который приспосабливает ее для себя с целью получения максимума удобств и удовольствий, избавляясь от тяжелого труда, точно так же меняется сам человек и его потребности: например, делая пищу более удобной для потребления посредством перехода от сырой к термической обработке огнем. Это, в свою очередь, повлекло изменение конструкции челюстно-лицевого аппарата: вместо клыков и выдвинутой вперед челюсти появились прочно сидящие в деснах зубы, которым уже не было необходимости перемалывать твердую пищу и отделять ее от костей. Да и сам пищеварительный тракт изменился, сократившись до минимума. Процесс предварительной термической обработки и измельчения пищи уже не требовал таких огромных усилий челюстей с укрепленными в них зубами специальной конфигурации для предварительного перемалывания. Мало того, не требовалось такого большого количества желудочного сока для ее переработки, что уменьшило длину кишечника и привело даже к отмиранию его части – аппендикса.
Велика вероятность того, что в будущем мы вообще сможем отказаться от существующих процессов привнесения внешних энергетических продуктов в наш организм в пользу технологических концепций производства энергии, аналогичных производству хлорофилла в растениях. При этом полностью отпадет надобность в механической и химической переработке пищи зубами и посредством желудочного сока в кишечнике.
Поскольку исчезнет любой вид физического труда, который будет вытеснен сложными нанотехнологиями с управлением роботами, отпадет надобность в конечностях. А сам человеческий организм или то, что от него останется, с течением времени утратит свой двигательный аппарат и даже органы чувств вместе с соответствующими функциями, которыми наделила его природа и эволюция. Мало того, возникнут новые чувства, которые вместе с новыми ощущениями и рецепторами новых органов будут связывать модифицированного таким образом человека с внешним миром. Все это может отразиться на конфигурации и форме человеческого организма, его коммуникационных возможностях, которые будут развиваться с необычайной быстротой, трудной даже для прогнозирования и воображения не только обывателя, но и ученых-футурологов, специально занимающихся вопросами будущего. И возможно, что все мы в своем поступательном движении вперед дойдем до размеров пилюли, и ничто не удержит нас далее от того, чтобы раствориться в пучинах Мирового океана – уже на молекулярном или квантовом уровне.
