Август в Москве – фактически начало осени. Несмотря на теплые дни с ласковым солнышком, ночи становятся темными, холодными и сырыми. Вернувшихся из отпусков взрослых, или загоревших и подросших за лето детей, встречают уже первые, шуршащие под ногами высохшие листья. Уже краснеют, наливаясь соком, гроздья рябин. И эхо детских голосов, вновь заполнивших дворы, замолкает временами, уступая на мгновения проявляющейся осенней тишине.
Тихо было и в Радищевском скверике, расположенном между старыми домами и выходящем боковыми сторонами на спокойную улицу Володарского и чуть более оживленную Радищевскую. Изредка проезжал мимо троллейбус маршрута номер шестнадцать, спускаясь вниз к Яузе или карабкаясь, наоборот, к Таганской площади и снова наступала тишина. Вечерело. Вольготно развалившийся на скамейке Странник философствовал.
– Вот скажите мне, дорогие друзья, – произнес он, задумчиво уставившись куда-то на крыши домов, – Если человек милый и приятный во всех отношениях, поражающий богатым внутренним миром, разговаривающий исключительно о высоком и не приемлющий конфликтов ни в какой мере, ибо надо быть выше скандалов и необходимо понять и простить любого, кто повел себя нетактично в его присутствии. Все, вокруг такого – люди прекрасные и замечательные, и любые твои критические замечания будут приняты с недоумением и дальнейшей просьбой не говорить в его присутствии таких грубых вещей. Как вы думаете, это – хороший человек?
Он посмотрел по очереди на Сергея и Виталия, сидящих на той же скамье и перевел взгляд на Радищева, который тоже, словно, обратился в слух.
– По мне – так это ханжа и лицемер, – пожал плечами Сергей.
– Вот именно! – удовлетворенно кивнул Странник, – Таким – можно быть только полностью наплевав на окружающее, а заодно и на окружающих. Если у тебя есть хоть какая-то морально-этическая позиция, то рано или поздно ты столкнешься с теми, кто с тобой не согласен. А когда кругом все хорошие, значит, никакой позиции нету в принципе, и такой человек будет предавать и подставлять, даже не замечая этого. Но виноватым всегда окажется вовсе не он, потому что такого замечательного человека надо воспринимать как есть, а не лезть с глупыми претензиями.
– «И фальшивые герои нас растерзают в тот же миг…» – Сергей пропел вполголоса, но Странник услышал.
– Ну-ка, ну-ка, это что – песня? Кто написал?
– Парнишка один местный. У него мама из богемной среды, так что – навидался, думаю.
– Наверно мне повезло, что я парень простой, и настолько интеллигентных знакомых у меня нет! – хмыкнул Виталий.
– Приятно удивлен, встретив такое понимание, – Странник грустно улыбнулся, – Чаще я встречал довольно стереотипные заблуждения о высокодуховных бессребрениках. Ну, да и ладно. Что там по нашему делу, не определились еще?
– Пока еще раздумывают и готовят планы, – неопределенно развел руками Виталий, – Слишком неожиданно и необычно все получилось. Не какой-то кусочек реальности, как было раньше, а целые миры, находящиеся рядом. И не какая-нибудь африканская страна, где не раздумывая бросились бы строить социализм, а такая же Россия, только идущая другим путем. В общем, не решили они пока, что делать. Скорее всего, отправят меня туда дальше сведения собирать. Буду тебе передавать, а ты – Волку,– он кивнул на Сергея, – Наверно, через неделю. Ну, и насчет тебя – все договоренности остаются в силе.
– Хорошо, – кивнул Странник, – В силе – значит в силе. А слежка сейчас за нами в эту договоренность разве входит?
– Не оборачивайтесь! – одними губами шепнул напрягшийся вмиг Сергей, – Я тоже чувствую. Это не наши. Откуда-то с Володарского следят, кажется…
Виталий медленно повернул голову, стараясь не отрывать взгляд от земли. Пусто, только у шестого подъезда «генеральского дома» стоит «газик» со скучающим солдатиком за рулем.
– Я сейчас с вами попрощаюсь и пойду к троллейбусной остановке. А на самом деле, обогну дом и посмотрю с той стороны. А вы через пару минут тоже расходитесь. Виталий, встретимся у 38-го дома. – Сергей, улыбаясь во весь рот потряс обоим руки и быстро пошагал вниз по Радищевской.
Виталий и Странник еще немного потрепались о всяком, после чего тоже распрощались и разошлись в разные стороны. Виталий пошел по улице Володарского, оказавшейся в это время удивительно пустой. Он дошел, не спеша, до продуктового магазина, где его и встретил вывернувшийся из подворотни Волков.
– Засек его? – спросил Виталий.
– Странно, но – нет! – обескураженно ответил Сергей, – На улице наблюдателя точно не было. И взгляд исчез, когда ты еще и до диспансера не дошел. Разве что, он нас разгадал и ушел сразу?
– А может, он сверху откуда-то смотрел? Тогда он все твои маневры видел.
– Хм… – Сергей бросил взгляд в сторону «генеральского дома» и почесал щеку, – Кто-то из жильцов? Надо бы проверить, не так там много народу живет…
– Главное, чтобы со Странником ничего не случилось, – озабоченно сказал Виталий, – Зря он к нам не хочет, был бы под защитой сейчас. На свои таланты надеется? Как ты думаешь, он на самом деле может из любого места на ту сторону уйти?
– Думаю, гонит. Как минимум – преувеличивает, чтобы мы на него не давили. Но какие-то запасные ходы он предусмотрел, это точно. Ладно, идем уже, новому начальству доложимся.
Окинув улицу прощальным взглядом, они пошли в сторону метро.
А Странник в этот момент переходил Таганскую площадь и размышлял примерно о том же. Как правильно догадывался Сергей, уходить он мог лишь в существующий переход. Вот только, то ли что-то изменилось в нем после посещения мертвого мира, то ли так и должен был развиваться его талант, спросить об этом было некого. Но он вдруг стал обнаруживать слабенькие локальные «дырки», через которые выбрасывало совсем рядом, буквально на соседнюю улицу. И если раньше он не видел в них смысла, помимо небольшой экономии времени, сегодняшнее происшествие наводило на совсем иные мысли. Странник был предусмотрительным человеком.
