Глава 1. Север. Тишина. Я
Снег, как старое покрывало, лежал на крыше нашего деревянного дома, будто пытался укрыть нас от жизни, которой не было. Я стояла у окна, в пижаме, без лифчика – грудь покачивалась от каждого вздоха. Муж дышал за спиной тихо, размеренно. Как всегда. Он был будто фоновым шумом в моём мире – тёплый, надёжный, но давно не возбуждающий.
Дети спали. Шестилетняя Ника обнимала плюшевую сову, а Артём, десятилетний, подвинул кроватку ближе к стене – боялся ночных теней. Удивительно, как дети инстинктивно ищут безопасность, даже когда опасность – это ты. Я поймала себя на мысли: в этом доме я и есть опасность. Потенциальная. Замёрзшая. Ждущая.
Муж был северянин. Суровый, спокойный, молчаливый. Он умел добывать рыбу, строить бани и варить уху из ничего. И совершенно не умел смотреть мне в глаза, когда я хотела большего. Глубже. Грязнее. Сильнее. Он стеснялся, когда я прикасалась к себе при нём. А однажды просто отвернулся, когда я, на коленях, раздвинула губы и прошептала: «Смотри, я твоя». Его не было. Он существовал рядом, но не со мной. И тогда я начала искать. Не мужчину. Нет. Я искала что-то большее. Власть. Контроль. Я искала вкус своей тени.
Мы познакомились в онлайн-чате, посвящённом женской сексуальности. Её ник был Принцесса_Чугун. Я усмехнулась – нелепое имя для такой ледяной, обволакивающе властной женщины. Она говорила коротко, резко. Сразу поняла, что я ищу. И что во мне дремлет не просто неудовлетворённая жена. Она сказала: «Ты родилась не быть женой. Ты родилась быть Богиней». И я поверила.
Она прислала мне список. Не объясняя. Просто:
– Бритва. – Чёрные чулки. – Каблуки. – Металлический ошейник. – Небольшой замочек. – Зеркало в полный рост.
И я подчинилась. Каждому пункту. Больше всего запомнилось, как я стояла перед зеркалом, гладко выбритая, на каблуках, в одних чулках. В руках был ремень мужа. Тогда он ещё не знал, что этот ремень скоро будет на другом мужчине. Не на его бёдрах. На его шее.
Первая встреча была в мотеле. За городом. Принцесса_Чугун ждала меня в красном пеньюаре. Я помню, как тронула пальцами её плечо – холодное, как лёд из водки. Она не улыбалась. Только кивнула. И сказала:
– Ты пришла. Теперь забудь своё имя.
Меня она называла просто – Мать. А потом добавила: «Ты станешь тем, чем боишься быть. И полюбишь это».
Так началась моя дрессировка. Нет, не меня. Её. Моей наставницы. Она учила меня, как брать мужчину не руками – взглядом. Как ставить ногу на грудь, и чтобы он целовал каблук, будто святыню. Как затягивать клетку для члена – и говорить: «Твоя эрекция принадлежит мне». И я училась. Я впитывала это, как тело впитывает шлепок – сначала больно, потом сладко.
Через неделю у меня был первый раб.
Через неделю я впервые написала ему в личку. Он звался Андрей, но сам выбрал имя – Тень. Я не знала тогда, насколько точным оно окажется. Мы договорились: он будет подчиняться письменно. Я буду учиться управлять – словами. Сначала голосом. Потом мыслями. Только потом – телом.
Он прислал мне фото – на коленях, с открытым ртом, в ошейнике. Я не ответила. Я просто переслала это Принцессе. Она прислала эмодзи – корону и пламя. «Ты готова», – написала она. Я взяла зеркало и посмотрела себе в глаза. Там была тень. Но не его. Моя.
Мы не встречались вживую. Пока. Но каждый вечер я включала камеру. Он облизывал пол, пока я вела хозяйственные дела. Я надевала каблуки и наступала ими на полку – в камеру. Он дрожал. Я чувствовала это даже сквозь пиксели.
Секс с мужем в ту ночь был. Формально. Как холодный чай. Он вошёл в меня, глядя в потолок. Я зажмурилась и представляла, что подо мной – не он. Что на мне – ошейник. Что передо мной – раб. Его голос, его мольбы. Я не кончила. Но почувствовала, как родился голод.
На следующий день я купила наручники. Металлические, тяжёлые. С замком, который клацал, как предвестие чего-то грязного и вкусного. Я не говорила мужу. Я не объясняла. Просто прятала их под подушкой, рядом с флаконом духов, который мне подарила Принцесса. Запах был резкий – чёрный перец, сандал, чуть-чуть крови.
На третьей неделе я приказала Тени вылизать мои ботинки. Видеозвонок. Он был на коленях в своей однушке. Я сидела у камина, читая детям сказку. Наушники в ухе. Его дыхание, язык, стоны – всё было только моим. И когда Ника сказала: «Мама, у тебя такие добрые глаза», – я поняла: маска больше не маска. Это моё новое лицо.
В пятницу вечером я позволила мужу войти в меня. Но перед этим… я включила камеру. Установила её перед собой. На экране – Тень. Я прижалась к подушке, глаза в объектив. Он смотрел. Он чувствовал, как меня трахают. И это возбуждало его больше, чем меня. После, когда всё закончилось, я посмотрела в камеру и прошептала:
– Лижи. Всё. Без остатка.
Он подчинился. Сцена, которую он представил, стала частью его плоти. А мой муж – спал, повернувшись к стене. Всё было тихо. Даже слишком. Как север зимой.
Она пришла, как запах сигарет в чужой машине – не сразу, но мгновенно своя. Принцесса_Чугун. В жизни – Наталья, стройная женщина под пятьдесят, с лицом, натянутым, как перчатка. Она пахла дорогим равнодушием и смотрела на всех, как на своих бывших.
Мы встретились в кафе. Она не поприветствовала, не улыбнулась. Просто посмотрела на мои руки.
– Ты грызёшь ногти. Значит, либо тревожишься, либо хочешь, чтобы тебя наказали. Или и то, и другое. – Она отхлебнула эспрессо, даже не глядя на чашку. – У тебя есть потенциал. Но ты вся в вине. Это – слабость. Госпожа не винится. Госпожа приказывает.
Я слушала. Глотала. Внутри пульсировало что-то похожее на страх. Или возбуждение. Или то и другое.
Она дала мне коробку. Маленькую, бархатную, чёрную. Внутри – металлическое кольцо на шею. Никаких украшений, только гравировка внутри: "Non serviam."
– Не носи его на людях. Только в себе.
Вечером я примерила его перед зеркалом. Кожа холодила. Серебро ловило тёплый свет. Мне показалось, что я старею на глазах – но не теряю, а обретаю себя. Как будто взрослею в ту, кем всегда боялась стать.
С тех пор я каждый день записывала голосовые – для Тени. Он не имел права отвечать словами. Только действиями. Вырезал моё имя лезвием на бедре. Прислал фото, как спит на полу. Лизал экран телефона, когда я ему приказывала.
Я же училась. Читала статьи. Смотрела сцены. Принцесса давала задания: «Заставь мужчину пописать стоя, а потом вытереть за собой языком». «Найди, в чём твой голос звучит командно». «Устрой наказание за воображаемую вину».
Я тренировалась на муже. Он не знал. Просто однажды я велела ему мыть посуду – без слов, просто взглядом. Он подчинился. В другой вечер – велела не заходить в спальню. Он спал на диване. Ни звука, ни упрёка. Его молчание становилось формой подчинения. Или трусостью. Или – любовью.
