Глава 1. Неожиданный подарок с небес
Купол парашюта белел над головой, меня чуть раскачивало на лёгком ветерке. Пересекавшие торс ремни больно сдавливали тело. За спиной висел вещмешок, спереди – второй, на правом боку – ППШ. Похоже, я опускался на лес. Внизу – темнота, вокруг ни зги не видно – ни света, ни костров. Надеюсь, не поломаюсь. Сам не видел, но от бывалых разведчиков слышал рассказы о том, как они находили на деревьях трупы неудачников, насаженных на ветки, как на колья. Такое пусть редко, но случалось. Я надеялся, что моя удача меня не подведёт.
До поверхности оставалось метров сто, когда сработала она – моя удача. Но я это понял чуть позже.
Рядом со мной, освещая ночную мглу, вдруг завис яркий шар размером чуть больше моей головы. Свет резал глаза, и я был вынужден щуриться. Самое интересное, что вместе с шаром замер и я: не мог шевелить телом, только головой. Но говорить мог, и, пользуясь такой возможностью, высказал матерно своё мнение по поводу происходящего.
Я этот шар принял за шаровую молнию, хотя грозы рядом не было. Природа загадочна, поди изучи её. Однако шар завис и заговорил. Нет, шока, к счастью, не было, спасибо моей болезни, а матерился я больше от неожиданности.
Неизвестный говорил мужским голосом, на русском, но с лёгким акцентом:
– Ростислав Бард, внимание. У нас не больше минуты. К вам обращаются сотрудники центра Университета Временного Кольца. Мы используем машину времени, чтобы вам было ясно. Нам нужен специалист в другом мире. Там умирает полковник Богданов, командир тридцатой танковой дивизии четырнадцатого мехкорпуса четвёртой армии Западной области. Он умирает от удара виском об угол стола: поскользнулся во время совещания в штабе. Командиры, находящиеся рядом с ним, пытаются ему помочь, но у них не получится. Нам нужен профессионал, душу которого мы могли бы поместить на место души погибшего полковника. До начала войны – три недели. Задача – по мере своих сил повлиять на ход истории.
– Зачем вам это?
– Социальный эксперимент.
– Вы меня убьёте?
– Нет, внизу – немецкая танковая колонна на отдыхе, семнадцать опытных немецких солдат. Они вас уже видят, и они вас уничтожат. Ваша душа освободится от повреждённого вместилища, а мы перехватим её и вселим в тело полковника. Мы так уже делали, процедура отработана.
– А то, что я в новом теле со старой памятью – это ваша работа?
– Нет, это ваша заслуга. Мы вышли на вас случайно, вы так ярко заявили о себе. Мы ещё продолжаем изучение этой непознанной, загадочной структуры, которой является душа. Но вы не один, перерождаясь, сохранили память. Это редкое явление, но так бывает.
– Генерала Богданова я знаю, отлично вместе поработали в штабе Юго-Западного фронта. Странно, что он погиб.
– В разных мирах жизнь идёт по-разному.
– Ладно, допустим, я согласился. Что мне это даст?
– Оплата?
– Да.
– Что вы хотите? Хотя могу предложить то, что вас заинтересует, все на это соглашаются. Вы знаете, что такое безразмерное хранилище?
– Читал в книгах.
– У нас есть такие. Максимальный размер – двести пятьдесят тонн. Приписываются к энергетической оболочке, той самой душе. Содержимое при перерождении сохраняется.
– Беру.
Помимо этого голоса я слышал ещё один, еле уловимый, заметно моложе, который отсчитывал время, оставшееся до закрытия окна – как долго они смогут держать эту территорию. Причём, как я понял, заморозили они только окрестности: я засёк краем глаза, как что-то полыхнуло на горизонте. Значит, время останавливать они не могут, у них какие-то другие разработки.
– Размер хранилища? – уточнил голос.
– Что значит размер?! Максимальный. И два.
– Два нельзя использовать: оба работать не будут. Управление интуитивное, запускается у всех по-разному: у кого за три дня, у кого и через месяц. У нас шестнадцать секунд. Мы освободим вам правую руку и передадим «зерно», его нужно проглотить. После этого последует ваша гибель, и мы заберём вас.
– Добро.
Мне действительно разморозили руку, и на мою открытую ладонь легла светящаяся таблетка. Ощущая себя Нео из «Матрицы», я сразу проглотил её – словно небольшой кусочек тёплого сливочного масла скользнул по пищеводу. А чего думать? Времени мало, хотели бы убить, давно убили бы, а от такого подарка не отказываются. Тот же голос пожелал мне удачи.
Тут свечение пропало, и я продолжил спускаться. Сразу вырвал из кобуры пистолет и приготовил его к бою, а в зубы сунул запасной магазин. Странные эти инопланетяне: меня ещё не убили, а они уже договорились, куда мою душу отправлять. После общения с ними я сразу переключился на ожидающий меня бой с немцами, решив, что насчёт самих портальщиков подумаю позже. Были там несколько моментов, которые меня насторожили.
Итак, семнадцать немчиков… Это не смешно. Я даже вспотеть не успею. Будем бить. Ночь, преимущество как раз у меня. Я очень надеялся, что удача меня не подведёт, она всегда со мной, надо лишь немного ей помочь. Я не хотел уходить из этого мира, если только стариком.
Лес, колонна на отдыхе, да ещё танковая, и ни одного костра. О чём это говорит? Да о том, что лес им как мать родная, а это уже настораживает. Для кого лес может быть неопасным? Для егерей? Да, вполне возможно. Но не для танкистов. Эта колонна меня серьёзно напрягла, но я был совершенно спокоен и готовился к бою. Это всё, о чём я успел подумать: спуск был быстрый.
До самого последнего момента немцы себя не обнаруживали. Я действительно опускался рядом с их стоянкой. Больно хлестнули по лицу еловые лапы; хорошо, что успел закрыть глаза. Я успел подумать о том, какая это радость, что подо мной хвойный лес, и тут по стопам не больно ударила мягкая земля. И почти сразу загорелись четыре ручных фонарика, и в несколько голосов раздались окрики на гортанном немецком:
– Руки вверх!
А теперь бой. Резко развернувшись, я дёрнул левой рукой ремень на груди, освобождаясь от лямок парашюта, и четыре раза выстрелил. Практически очередью, но для каждого немца с фонариком была своя пуля. Те попадали, а я повёл плечами, скидывая лямки парашютной системы, и шагнул за дерево. Оно тут же затряслось от попадания пуль, и я как раз вовремя упал на старую хвою, иначе достали бы: ствол был тонким. Стреляли по мне, как я определил, один МП и несколько карабинов.
Фонарики, падая, светили во все стороны, но вокруг меня была мёртвая зона, тут было темно. Я открыл огонь по мечущимся у машин теням. Каждому по пуле: не убью, так хоть остановлю. Пистолет у меня был снаряжён не по инструкции: один патрон в стволе и восемь в магазине. Восемь выстрелов – и выкину пустой магазин из рукоятки, а потом подберу и вставлю запасной.
