Слова твои – как хлюпанье в болоте,
Выходит застоялый старый дух.
Идеи есть других… Они в полете,
Но вот когда их огласит петух?
И прокричит на дальнюю округу,
Всех известит с приходом перемен.
Нельзя ходит по замкнутому кругу,
За власть свою… И что ты дал взамен?
Подумай, коль еще остались мысли,
Ни все они готовые в утиль.
Не попрощавшись, по-английски вышли?
Не поджигай оставленный фитиль.
Там на самом верху… Хоть бы рота одна,
Хоть бы взвод из порядочных выжил.
Только кажется мне наверху тишина,
И опять – все цепочкой за «рыжим»
И весна ни весна, летом хлопьями снег,
Превращается русло в болото.
Посмотрите кругом, у кого есть успех,
Кто у власти имеет кого-то.
Полинявшая новь, правда, въелась как вошь,
Кровь сосут, хоть остались остатки.
И слова их теперь продаются за грош,
Разгадаем, дай время загадки.
И под каждый кафтан из песцов-соболей,
Из колючек накинем рубашки.
Свита вышла, поди, вся у них с королей,
Но не станет в законе поблажки.
Если совестью сыт, переел не того,
Не успел растеряться в народе.
Из закрученных дел просто так обожгло,
Рушниками, укрывшись в свободе.
Ну а тот, кто себя возомнил: «Я, есть он»
И взахлеб… И давясь, перепутав карман…
У него между глаз засияет закон,
И развеется тот ненасытный дурман.
Огородами лесть, убегая в кусты,
И вороньего крика пугаясь, дрожа.
Измалюет обидой его же листы,
И слова что напишет похлеще ножа.
Шкуры собственной жаль, где замазали честь,
Полагаясь на них? Так не знать ни чего.
Мог бы, если хотел сам себя уберечь,
А теперь уповать на кого? На него?
Ширмой белая ночь растворилась, ушла,
Попрощаться еще не успела и что?
В небесах высоко затаилась душа,
Как же там у него также вышло ничто?
Сожалея потом о промокших мечтах,
Непонятные дни захватили в охапку.
И струится как сон наполняющий страх,
И кому бы вернуть ту последнюю взятку?
Откупится кому? От кого откупались,
Кто остался с собой сам один на один.
Многовато ведь слов… Слова примелькались,
Ясно стало теперь он один среди льдин.
Видит Бог… Если видеть он только желает?
Разрушается смысл – зло себя выдает за добро.
И живое в душе при живущем уже умирает,
Заслонила стена, и в глазах злато и серебро.
Разговор двух скульпторов
Первый
Я слепил его сам, много лет отливал,
