Когда Муса Бедоев по кличке Сквозняк увидел, что иномарку его потенциального клиента с погонялом Рыбака зажали в клещи сразу четыре черные «Волги», то первым порывом было драпать сломя голову. Но что-то подсказывало: лично для него это задержание опасности не представляет. И потому он остался на месте в салоне новеньких «жигулей» шестой модели малинового цвета. Он видел, как Рыбака, громко объяснявшего, что это ошибка и что его с кем-то спутали, здоровяки в масках вытащили из машины, положили лицом вниз на асфальт и тщательно обыскали. Затем задержанного подняли и головой вперед швырнули на заднее сиденье ближайшей «Волги». Тут же за руль уселся один из нападавших, и вся эта кавалькада из пяти машин проследовала к известному москвичам и гостям столицы дому под номером тридцать восемь на улице Петровке.
Все это время Муса двигался за ними, соблюдая безопасную дистанцию.
Он припарковал «жигуль» неподалеку и сделал вид, что отдыхает. А на самом деле внимательно следил за центральной проходной, ожидая, что будет дальше. При этом вспоминал о том, кто и каким образом вывел его на этого самого Рыбака. А было это всего какую-то неделю назад. Тогда в квартиру, которую он снимал по чужому паспорту, позвонил хорошо знакомый по прежнему криминальному бизнесу осетин по имени Камал.
– Слушай, друг, у меня есть для тебя очень хороший человек, – быстро проговорил Камал. – Ты же просил меня подыскать тебе хорошего человека? Так вот, я его нашел. Теперь встает вопрос о моем проценте…
– Ничего не встает, процент обычный, – ответил Сквозняк, не желавший говорить по телефону лишнего.
– Но это же крохи… Мне мало! – возразил Камал с истерическими нотками в голосе. – Я для тебя нашел очень хорошего человека! Его знают в Москве очень большие люди. Связи у него такие, что я тебе дам! Даже тебе не снились…
– Что ты можешь знать о моих связях? И вообще, они тебя не касаются. Ладно, я прибавлю штуку баксов, так и быть, но если ты меня обманул… – Сквозняк сделал многообещающую паузу.
– Когда я тебя обманывал? Ты помнишь, как мы вместе работали по программе «Хватай богатого лоха и держи его, пока не протухнет»? Я тебя тогда не подводил и теперь не подведу. Короче, бери человека, не пожалеешь. Его зовут Рыбак…
– Стоп! – перебил Сквозняк. – Никаких имен и кличек! Когда мы с ним встретимся?
– Да хоть завтра.
– Завтра не могу, – подумав, ответил Муса. – Да и вся неделя у меня будет занята. Кинофестиваль на носу, сам знаешь. Давай в следующий вторник у памятника с бакенбардами. Понял?
– Это как в прошлый раз. Все понял, дорогой! Рыбак… Прости! Человек будет там ровно в двенадцать ноль-ноль, как из пушки! Да, чуть не забыл. Он подъедет на джипе марки «хонда». На лобовом стекле будет болтаться игрушка, изображающая Микки Мауса из мультяшки.
– Это такая мышь, что ли? – спросил Муса.
– Правильно говоришь, дорогой! Недаром ты работаешь продюсером в кино. Все знаешь…
И вот наступил вторник. Муса Сквозняк прибыл к памятнику Пушкина заблаговременно и увидел, как подъезжающую машину Рыбака со стороны Тверского бульвара блокировали те самые «Волги»…
Что-то во всем этом деле было не так, как-то все уж очень подозрительно… Но, с другой стороны, не верить Камалу, который в прежние годы точно наводил его на богатых лохов, за которых сам Сквозняк и вся его группа получали очень хорошие деньги, пока не было никаких оснований. Поэтому он и решил проверить Рыбака, а заодно и того, кто его рекомендовал, до самого конца, потеряв еще два-три часа. Зато потом уж он сумеет отыграться на Камале, закопав его живьем. А как же! Из-за него ведь Мусе Сквозняку приходилось теперь пропускать обеденные часы. А он никогда этого не делал, поскольку очень ценил свое здоровье. А самое главное, неудачная кандидатура могла поставить новый бизнес, которым занимались Сквозняк и вся его группа, под удар, а бизнес этот был куда более прибыльным, чем прежний.
И он дождался. Ровно через тридцать пять минут к бюро пропусков МУРа подъехало сразу несколько шикарных иномарок, из которых вылезла целая бригада здоровенных бугаев с золотыми цепочками и бритыми затылками. Последним подкатил какой-то солидный милицейский чин в генеральском мундире. Он успокоительно помахал рукой нервничавшим браткам, а затем прошел в здание. Отсутствовал он минут пятнадцать. Но вот он появился на пороге. Да не один, а вместе с Рыбаком!..
Увидев его, братки сразу повеселели, принялись обниматься и целоваться, как это у них принято. Затем все, включая генерала, расселись по своим машинам и двинули к ближайшему ресторанчику, каковым в Москве сейчас нет числа.
Все это время Сквозняк ехал сзади, убеждаясь, что Камал не соврал. Рыбак действительно пользовался в Москве большим авторитетом.
Придя к такому выводу, Сквозняк набрал на мобильнике номер Камала.
– Что за дела? – спросил он так, как будто ничего не понимал. – Почему Рыбака повязали?
– Я уже в курсе дел, – спокойно ответил осетин. – Произошло маленькое недоразумение. Уверяю тебя, к нашему бизнесу это не имеет никакого отношения.
– Смотри! Я тебе снова верю. Да и Рыбак мне понравился. Он хорошо держался во всем этом испытании, по-мужски. Назначай новое время и место встречи. Рыбак мне нужен…
* * *
По единственной улице пограничного поселка Родимцево, распугивая кур и гусей диким воем, носилось авточудовище. От уважаемой в прежние годы машины марки «запорожец», превратившейся ныне в «иномарку», угадывались лишь внешние очертания да мотор, помещенный сзади, который и издавал непотребные звуки из-за полного, катастрофического отсутствия глушителя. За рулем этого авточудовища гордо восседал черноволосый офицер-пограничник с погонами старшего лейтенанта.
Старший прапорщик Кривцов, наблюдавший за всем этим, только дивился: как подобная куча металлолома могла еще передвигаться и даже развивать приличную скорость.
Как ни странно, старшего прапорщика Кривцова на заставах пограничного отряда в лицо знали немногие, хотя в сравнительно недавно созданном управлении, закрывавшем одну из самых протяженных «прозрачных границ» в мире, он считался опытнейшим работником. Этот парадокс объяснялся воинской специальностью Василия Федоровича, которая во всех пограничных реестрах значилась как «старший инструктор-разведчик». А профессионалы от разведки, как известно, не любят излишне светиться даже среди своих.
На заставу, входившую в состав отдельной пограничной комендатуры, разведчик Кривцов прибыл с целью прояснить обстановку, складывавшуюся на участке границы, подведомственной начальнику заставы старшему лейтенанту Липатову. Дело в том, что в последнее время у него в служебном сейфе накопился целый ворох бумаг, среди которых немало было и оперативных сообщений от доверенных лиц, которых в прочих спецслужбах принято называть коротко и ясно: агенты. Кривцов же предпочитал величать их более пространно и поэтично: «мои глаза и уши». Все они сообщали о том, что в припограничье стали появляться новые люди, деятельность которых можно было оценить как прямую подготовку к будущим нарушениям границы. Да и на сопредельной стороне отмечалась какая-то странная возня. Там то и дело возникали и исчезали разные подозрительные личности, о которых тамошние «безопасники» ничего вразумительного сообщить не могли или попросту не желали.
