Ганна Шевченко - Форточка, ветер

Форточка, ветер
Название: Форточка, ветер
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серия: Московские поэты
ISBN: Нет данных
Год: 2017
Другие книги серии "Московские поэты"
О чем книга "Форточка, ветер"

В очередную книгу серии «Московские поэты» вошли стихотворения Ганны Шевченко, опубликованные в сборниках «Домохозяйкин блюз», «Обитатель перекрёстка», а также новые произведения поэта.

Бесплатно читать онлайн Форточка, ветер


© Шевченко Г., 2017

© ИПО «У Никитских ворот», серия, 2017

Домохозяйкин блюз

«Мне в детстве было многое дано…»

Мне в детстве было многое дано:
тетрадь, фломастер, твёрдая подушка,
большая спальня, низкое окно,
донецкий воздух, угольная стружка.
Когда на подоконнике сидишь,
то терриконы сказочней и ближе.
Мне нравилась базальтовая тишь
и мёртвый флюгер на соседней крыше.
А за полночь, сквозь шорох ковыля,
сквозь марево компрессорного воя,
подслушивать, как вертится Земля,
вращая шестерёнками забоя.

Охранник Геннадий Сушко

С редеющей грядкой последних седин,
с обтянутым формой брюшком,
томится у кассы № 1
охранник Геннадий Сушко.
Он утром увидел её у стола –
она покупала морковь,
но мимо него, изогнувшись, плыла
её равнодушная бровь.
В «Пятёрочке» цены сегодня смешны
на яблоки и молоко.
Он сделал бы скидку, ушёл от жены,
но образ её далеко,
как будто она – молодой лимузин,
а он догоняет пешком.
Томится у кассы № 1
охранник Геннадий Сушко.

Вера

Она встречает его в прихожей, говорит:
– Вымой руки, –
идёт в кухню, наливает горячий суп.
Смотрит, как он ест.
Замечает, что две волосинки поседели у него в носу.
Он вспоминает:
– У Сергея Петровича сегодня умерла мать…
Она головой качает,
ставит будильник на семь тридцать пять.
А потом они ложатся в постель,
укрываются пледом и спят.
Спят, спят, спят,
прижавшись друг к другу спинами,
восемь часов подряд.
Утром он кричит ей:
– Вера, у нас кончилась бумага!
Она ворчит сквозь сон.
Затем встаёт, прихрамывает,
подаёт ему новый рулон.

Как мамы

Мы окна мыли, мыли в октябре,
в окно смотрели,
стёкла мыли, мыли,
мы видели себя на пустыре,
в холодном ветре,
в облаке из пыли,
мы там стояли, на сухой траве,
смотрели на себя в окне немытом
и думали, что это в синеве
стоят другие,
сгорбленные бытом.
Лежал в тумане кабельный завод,
за кочегаркой зарево качалось,
а рядом начинался кислород,
и больше ничего не начиналось.
А мы стояли на сухой траве,
дышали пылью и в окно смотрели
на то, как эти сгорбленные две
маячили в проёме еле-еле
и мыли окна током чистых вод,
размазывая тряпкой по спирали.
Лежал в тумане кабельный завод,
а мы, как мамы, раму протирали.

Невеста

По мягким полозьям вельвета
плывёт, озаряя углы,
невеста, продетая светом
в любовное ушко иглы.
Отец поцелует сердечно
в дизайнерский локон виска
и в море отпустит навечно.
Посмотрит с улыбкою, как,
минуя нарядные лица,
плывёт к ней её водолаз
с цветком в белоснежной петлице,
с блестящими кошками глаз.

«Заколочен досками колодец…»

Заколочен досками колодец,
возле грядок брошены лопаты,
незнакомый и нетрезвый хлопец
курит возле дедушкиной хаты.
Выплывет хозяйка, озираясь –
что хотят незваные шпионы?
Выплеснет помои из сарая
в бабушкины флоксы и пионы.
Детство отшумело и пропало,
убежало странствовать по нивам,
затерялось в гуще сеновалов,
растворилось в воздухе ленивом.
Лишь стоит за сломанной калиткой,
возле обветшалого крыльца,
нерушимый, крепкий, монолитный
запах бузины и чабреца.

Безумная

Она сошла с ума –
сорвалась с небосвода,
пустилась по холмам,
по зимним огородам.
Скрывается, дрожит,
она подобна мухе –
то, тихая, лежит,
то ползает на брюхе.
В стране переполох,
неразбериха в прессе –
догнать её не смог
Шойгу на мерседесе.
Волнуются послы,
трясутся миротворцы,
взлетают, как орлы,
пилоты-добровольцы.
Над сферою Земли
вершат свои полёты,
но пишут «не нашли»
в космических отчётах,
ведь сверху не видна
ни Богу, ни ракетам
безумная луна
оранжевого цвета.

Гостья из будущего

Алиса, ты меня помнишь, мы лежали с тобой вдвоём
в больнице. Ты помнишь? Я – Юля, Грибкова Юля.
Алиса, ты меня слышишь, ответь мне, приём, приём!
Мы тут все в шоке. Нас, кажется, обманули.
Вы обещали, что Мила станет врачом,
а она торгует, держит точку на Черкизоне,
Фима бухает, Герасимов стал бичом,
я растолстела, Сулима сидит на зоне.
Что у вас там случилось? Вы проиграли войну?
Спаси, сохрани нас, Господи, твоя воля.
Пираты сбежали или ещё в плену?
Ведь им ничего не сказал истерзанный мальчик Коля.
Алиса, ты меня слышишь, ответь мне, приём, приём!
Наш мир завоевали Крысы с Весельчаками.
Но мы ещё терпим, дышим, живём и ждём,
что скрипнет белая дверь в заброшенном доме
с высокими потолками.

«Что ты, небо, хмуришь лоб…»

Что ты, небо, хмуришь лоб,
я опять не то молчу?
Я поеду в церковь, чтоб
любоваться на свечу.
Фитилёк мой, фитилёк,
воск, селитра, парафин,
мы с тобой похожи, Бог, –
я одна, и ты один.
А давай слетаем в лес,
над маршрутками паря?
Это происки небес,
это тяжесть октября.

«рядом с выходами входами…»

рядом с выходами входами
перегруженную тарою
между джипами и хондами
кто её поставил старую
эту лошадь абсолютную
недействительную выписку
рядом с курсами валютными
под неоновою вывеской
куры гриль на гневном холоде
лапы кверху растопырили
это ад смотрите голуби
ваших братьев здесь поджарили
на витринах на вертящихся
рукавицы как пощёчины
на весёлых и светящихся
небеса сосредоточены
им не видно старой лошади
а всё прочее неважно я
над рыночною площадью
полетала бы бумажная

Про Филипповну

У Филипповны сумка с дырой,
прохудившийся шарф и калоши,
кардигана немодный покрой,
аметисты на старенькой броши.
То на кладбище ходит пешком,
носит мужу конфеты с печеньем,
то лежит, обвязавшись платком,
занимается самолеченьем.
Были б дети, пекла б пироги,
молодилась, за внуком смотрела,
а теперь под глазами круги
и тяжёлое, сонное тело.
Потому что пришли холода,
одиночество, осень, простуда,
потому что уже никогда,
никого, ничего, ниоткуда.

«День убывает, такое бывает…»

День убывает, такое бывает,
звёзды горят в темноте,
осени только ещё не хватает
этой вселенской тщете.
Возле подъезда таджики хохочут,
гравий под ноги кладут,
утром прохожие быстро затопчут
их жизнерадостный труд,
вдавят ботинками плоские шутки
в новый пахучий асфальт.
А над Подольском которые сутки
звёзды горят и горят.

«Тополь стоит за окном…»

Тополь стоит за окном,
ветками машет,
тихая музыка, лёгкий озноб,
температура.
На холодильнике разных лекарств
вскрытые пачки,
уединение, байковый плед,
чай из мелиссы.
Декоративный карниз,
форточка, ветер.
Тополь стоит за окном,
ветками машет.
Тихая музыка, лёгкий озноб,
температура.
Уединение, байковый плед,
чай из мелиссы.
Ваза в углу на окне,
ветка рябины,
декоративный карниз,
форточка, ветер.

«В фартуке ситцевом, длинном…»

В фартуке ситцевом, длинном,
немолодая на вид,
рядом с плитою «Дарина»
женщина с ложкой стоит.
Пар воспаряет, как птица,
в грозной своей красоте,
в белой кастрюле томится
суп из куриных частей.
Запах душистого перца
едко щекочет в носу,
варится, варится сердце,
тихо вращается суп.
Женщиной быть жутковато –
кухня страшнее войны.
Вздёрнуто тело прихвата
без доказательств вины.

«Сегодня утром выпал снег…»

Сегодня утром выпал снег;
последняя листва,
сорвавшись с голых тополей,
на землю улеглась
и там лежит, врастая в лёд,
темнея и дрожа,
на колком утреннем ветру;

С этой книгой читают
Марина Султанова – прозаик и поэт, член Союза писателей России, лауреат литературной премии «Серебряное перо Руси», автор двух сборников рассказов и стихов. Её произведения неоднократно публиковались в журналах и снискали заслуженную любовь читателей.«Я психолог, мне интересно множество жизней, в одной тесно», – говорит автор. Выпускница факультета психологии МГУ, она видит своих героев изнутри, поэтому её портреты всегда точны и узнаваемы.Но жиз
«„Финансовый мониторинг – это комплекс мер, направленных на борьбу с отмыванием грязных денег…“ Всё, больше не могу, через три дня зачёт, а у меня в голове каша. Откладываю инструкции, иду на кухню, включаю чайник и прислушиваюсь. У Нинки тихо. Обычно у неё на кухне работает радио…»
Однажды бухгалтер Аня из шахтерского поселка Чумаки отправилась на пикник с трудовым коллективом и провалилась под землю. Там, под землей, ее встретил волшебный шахтер Игнат Шубин, который предложил заключить сделку и сбрасывать в его подземелье мужчин, когда-либо Аню обидевших… За, казалось бы, непритязательным сюжетом скрывается рассказ о времени: о шахтерском труде, непростом быте, нравственных и психологических проблемах. Но в первую очередь
Драгоценные и любящие читатели, Любви почитатели! Данный шедевр, т. е. эта книга, – сплошной набор позитива, который поможет вам оставаться настроенными на любовь, свой внутренний свет, дарить всем радость, солнца и луны привет!Даже просто наличие этой книги приносит истинное счастье, поднимает вибрации и, соответственно, уровень жизни!Любите и будьте любимы!
В сборнике собраны лирические и иронические стихи, пародии, ироническая проза.Всё принадлежит перу автора Софья Сладенько. Книга содержит нецензурную брань.
Стихотворение, заглавие которого вынесено на обложку, было написано в ранней юности и отражало мои предубеждения той поры относительно внешности мужчин. О, сколько же разных предубеждений ломают нашу жизнь! Также наивными и беспомощными мне кажутся теперь и другие произведения, включенные в сборник. Но несмотря на очевидные несовершенства у этих стихов есть и одно безусловное достоинство – искренняя интонация, что и заставило меня сохранить их. З
Данная книга является дебютным сборником стихотворений Александра Савицких. В него входят стихотворения, написанные в период с 2009 по 2012 гг., до призыва автора в ВС РФ. Вместо предисловия предложен манифест «Рукопожатие человеку, страдающему гипогвезией», который отсылает нас к манифесту футуристов начала XX в. Бурлюка, Кручёных и Маяковского – «Пощёчина общественному вкусу». Манифест выражает отношение автора к поэзии и современной действител
В книге впервые делается попытка восстановить историю рецепции классического музыкального наследия в советскую эпоху. Ее материал составляют как музыкально-критические и музыковедческие работы, так и политические документы, музыкальные, литературные и кинематографические произведения, источники по истории советского театра, различными средствами интерпретирующие смыслы классической музыки. Рассматриваются принципы и механизмы осуществленной в сов
Что такое смысл? Распоряжается ли он нами или мы управляем им? Какова та логика, которая отличает его от значений? Как он воплощает себя в социокультурной практике? Чем вызывается его историческая изменчивость? Конечен он либо неисчерпаем? Что делает его то верой, то знанием? Может ли он стать Злом? Почему он способен перерождаться в нонсенс? Вот те вопросы, на которые пытается ответить новая книга известного филолога, философа, культуролога И.П.
Случайность – и вместо Наташи, любительницы булочек и романов, в Академию Магии попадает тоже Наташа, но любительница котлет и детективов. Романы она не читала, а вот подвох чует. И в свалившееся на нее счастье не верит. И в любовь с первого взгляда – тоже. Только в расчет.Но на что рассчитывают красавцы, которые наперебой за ней ухаживают? На что рассчитывают маги? И какова цена ее обучения? Что написано пером, не вырубишь топором? Но можно попр
Сейчас слишком многое зависит от нашей способности решать задачи. Жизнь стала сплошным вызовом, старые профессии отмирают и исчезают, новые возникают так быстро, что за ними не успеваешь уследить. Вместо знаний надо развивать способность добывать любые знания мгновенно. Это задача. И это задача, требующая смены всех подходов к образованию.Мир большой и сложный, и он уже занят! Нас там не ждут и не хотят. Прорваться могут только сильные и очень ум