Рим Юсупов - Гений

На обложке: Александр Пушкин на Мойке.

Авт. Александр Кравчук.

В основу иллюстраций в книге легли картины:

Гейтмана, Репина, Левитана, Айвазовского, Ге, Кончаловского

И после двухсот лет творчество Пушкина озаряет нашу отечественную литературу. Его произведения и книги о нём, как всегда, нарасхват. Казалось бы, о Пушкине – человеке, поэте, мыслителе, патриоте, историке – всё тщательно изучено- исследовано, ан нет, литература о Пушкине продолжает расти необычно. Вот и наш земляк, оригинальнейший поэт Рим Юсупов, совершил патриотическое дерзание – проявил смелое стремление к благородному, высокому осмыслению ярчайшего явления в жизни России – Пушкина – и создал о нём роман в стихах «Гений». Его стихотворный шедевр возник никак не «в пику» ложным измышлениям оппозиционеров так называемой пятой колонны. Вести словесные баталии с людьми тайных ухищрений, злобствующих на великого поэта и русскую национальную культуру, не в его натуре. Нет! Роман в стихах родился любовью автора к Антею земли русской. По признанию Рима Субханкуловича, литературная жилка в нём каждый раз при одном слове «Пушкин» отзывается энергически, и что-то ёкает в сердце.

Сколько же нужно было иметь сил, душевной глубины, поэтической чуткости, чтобы воплотить грандиозный, ещё небывалый в отечественной поэзии замысел – создать поэтическую летопись жизни Пушкина. И не по событиям хрестоматийной фактологии, а в развитии его гениальности с детских лет до трагической гибели, до жизни после смерти, раскачать творческую стезю, полнокровно отразившую 19 век и провидчески угадавшую век грядущий. Следовать, да ещё поэтично, за мыслями и деяниями своего кумира для Рима Юсупова было увлекательной наукой. Он избежал липучего соблазна упрощения темы, не впал в трафаретную помпезность, торжественное восхваление поэта, ответственно вторил исторической фабуле его бытия и творчества. Не миновал ни одного нравственного измерения Пушкина в литературе, искусстве, общественной культуре, истории, экономике, политики, философии, в природе.

Патриотическая заострённость произведения Рима Юсупова «Гений» не могла стать своеобразной индульгенцией, послабляющей требования к художественным достоинствам, качеству романа. Эта тенденциозность не про Юсупова, у его романа высокоценны и форма, и содержание. Стихи точны и чеканны. Рассуждения автора изящны и мотивированы – всё в романе соразмерно и соответствует поэтическому вкусу и необходимому ладу – взволнованный праздник сердца, один из образцов его врождённой поэтической страсти. Роман в стихах «Гений» не будет знать возраста, не исчезнет в пазухах Времени, как подобает искренним и талантливым произведениям русской словесности.

Викентий Викентьевич Вересаев признан «изобретателем» особенного жанра в русской литературе – «Систематического свода подлинных свидетельств современников»: «Пушкин в жизни», «Гоголь в жизни» – подлинной, документальной энциклопедии выдающегося литературного творца. Рима Юсупова можно и нужно справедливо считать создателем нового литературного жанра – биографического романа великих людей в стихах. Он

уже автор трёх произведений созданного им жанра: «Гений» (Пушкин), «Романтик» (Байрон), «Вся жизнь Омара Хайяма». Даровитые последователи не заставят себя долго ждать.

Следует добавить, что в холодной гражданской вой не, объявленной России недоброжелателями русской словесности и Пушкина, своим романом в стихах «Гений» Рим Юсупов оказался на передовой позиции фронта, в ряду активно сражающихся за нашу великую Родину. Он среди тех патриотов, кто знает и любит Пушкина и защищает его имя, как всенародное достояние. У Рима Субханкуловича есть своё заслуженное место в пушкиноведении. Поздравляем!

Как жаль, что известность замечательного поэта Рима Юсупова до сих пор остаётся почти камерной. Это печаль и порок нашей действительности. Но! Как говорил Александр Сергеевич Пушкин: «Времена грядут другие… Но должно же доверять иногда и счастью».

И. В. Гаврилов,

член Союза писателей Московской области.

Отбросив всех сомнений тяжкий груз,

От зла и лжи своей судьбой хранимый,

Всем сердцем, всей душой я отдаюсь

Единственной мечте неповторимой,

Зовущей вдаль поэзии святой,

Где мой кумир царит уже два века[1],

Чей образ – яркий, озорной, живой —

Притягивает сердце человека.

Зовёт, манит его сияньем глаз,

Открытым взором, чистотой улыбки.

И в жизни, и в стихах своих искрясь

Огнём страстей, не зря спешил он вникнуть

В суть бытия, природы, жизни всей,

Явления её воспринимая,

Любовь и славу быстрых, шумных дней,

Как должную награду принимая.

Живя, ликуя, радуясь, резвясь

Легко как будто, но в трудах упорный,

С бессмертием установил он связь,

В сердцах людей посеяв счастья зерна.

Как правило, в нелёгкие года

Рождаются великие поэты,

И в жизни их преследует беда

И зависть многих, несмотря на это,

Они полны энергии живой,

В своих страстях, в любви неукротимы,

Повелевают собственной судьбой.

И всё-таки – сильней других ранимы.

Ведь их сердец чувствительнее нет.

На каждый вскрик и в ночь зовущий голос

Тотчас готов откликнуться поэт,

За всех на свете в жизни беспокоясь.

Всем сострадая, каждого любя,

Жалея, добрым словом помогая,

Порой он забывает про себя,

Всему живому на земле внимая.

В нём всех людей мечты, и боль, и страсть,

И чувства их, страдания и думы.

Всегда он с ними, плача и смеясь,

В их грусти тихой и в веселье шумном.

Сочувствуя им, ищет многих бед

Причины, в жизнь их глубоко вникая.

Себя народу посвятив, поэт

От многих зол его оберегает.

Когда б не знать явление страстей

И жизни вечный зов неукротимый,

Не ожидать непрошеных гостей,

Вновь в сердце рвущихся толпой незримой,

Невидимых, непонятых порой

(Их чувствами все называть привыкли),

Когда б не светлых, чистых мыслей рой,

Мир оставался бы, как прежде, диким,

Во мраке тьмы, объятый звёздным сном,

В безмолвии покоясь равнодушно.

Ни свет зари, ни солнечный огонь

Не разбудили бы страстей уснувших.

Возможно, бремя этой тишины

В себе бы долго мир хранил, когда бы

Не эти люди, чьи сердца полны

Любви, отваги, мужества и правды.

Которые готовы в час любой

Внезапно вдохновением взорваться

И каждому отдать свою любовь,

Восторг души и пламенные страсти.

Не зря они, поэтами зовясь,

Спешат на помощь к людям в час их трудный,

Слепой молвы и сплетен не боясь.

И каждый миг их жизни неподсуден.

Они, быть может, не всегда правы,

Порой упрямы и весьма тщеславны,

Но беззаветно преданы любви,

Подчас коварной, гордой и лукавой,

Слепой и равнодушной иногда

И даже злой, но их сердца пылали

В мгновенья те волшебные, когда,

Простив за всё, их нежно обнимали,

Даря восторг необъяснимых чувств,