– Все пропало! Нам конец!
Дверь с громким стуком закрылась, и вошедший человек прижался к ней спиной, закрыв глаза и устало стянув с головы припорошенную снегом шапку. Его раскрасневшееся от колючего мороза лицо было изрезано красными нитями полопавшихся капилляров, а густая черная борода покрыта стремительно таящими крупными снежинками. Он закрыл глаза, опустив голову, и глубоко вдохнул, стараясь успокоить набравшее нешуточных ход сердце, грозившее вот-вот выпрыгнуть из груди. Выдохнув, он стянул с руки перчатку и приложил замерзшую ладонь к груди. Когда пульс немного успокоился, он снова медленно открыл глаза и увидел стоявшего у дальнего окна молодого человека, озадаченно наблюдавшего за разворачивающейся картиной. Тот смотрел на мужчину у двери, прищурившись, медленно вытирая мокрые руки о свой фартук.
– Тебе бы успокоиться. Изведешь ведь себя.
– Успокоиться?! Ты слышал, что я только что сказал? Нам конец! Мы покойники! Все, теперь уже точно.
Молодой человек, все так же не сводя глаз с собеседника, подошел к кухонному столу и налил из чайника кипяток в деревянную кружку, после чего протянул ее раскрасневшемуся мужчине.
– На, согрейся.
Тот стянул с себя тулуп и, стряхнув с него снег, бросил на пол, после чего выхватил протянутую кружку и отпил из нее глоток.
– Так, – сказал он, усаживаясь за стол, – у нас два варианта.
– Ты можешь толком объяснить, как все прошло?
Бородатый мужчина поставил кружку на стол и взглянул на собеседника, высоко подняв кустистые брови.
– А как, по-твоему, все прошло? Разве не ясно?
– Ну пока что я вижу только панику, – ответил молодой человек, улыбнувшись, – но, зная тебя, это ровным счетом ни о чем не говорит.
– Не время для шуток, пацан. Все очень серьезно. Времени очень мало.
– Ну так ты расскажешь наконец, что произошло? Или ждешь, пока время закончится?
Сидевший за столом мужчина снова закрыл глаза, потом вдруг вскочил на ноги, подбежал к двери и, распахнув ее настежь, выглянул наружу. Все пространство перед дверью в ту же секунду занесло снегом.
– Пошли прочь от моего дома! – прокричал он в темноту, – и не приближайтесь больше, иначе я…
– Эй, закрой дверь, – сказал молодой человек, отталкивая его в сторону, – спятил что ли?
Он опустил тяжелый засов и смахнул ногой под стену небольшой сугроб.
– И без того холодно. Что ты вообще, черт возьми делаешь? Очень разумно с твоей стороны.
– Они меня достали, – ответил бородатый мужчина, раздраженно отодвигая стул и усаживаясь обратно к столу, – всю дорогу за мной плелись. Я чувствую себя каким-то музейным экспонатом. И так каждый день. Тебе-то легко говорить. Ты сидишь тут целыми…
– Да ну? – перебил его молодой человек, улыбнувшись.
Он присел на край стола и сложил руки на груди. Бородатый мужчина покачал головой и поднял вверх правую руку.
– Ладно, прости. Я не это имел ввиду.
– А что ты имел ввиду? – улыбнувшись, спросил молодой человек.
– Просто это все навалилось… И никакого света в конце тоннеля. Вроде пришли сюда зиму переждать, и, стоило этой самой зиме по-настоящему начаться, как вот это вот все… Плюс еще ты со своей упертостью… Ты только все усложняешь.
– Ты что-то там про варианты говорил.
Бородатый мужчина выдержал недолгую паузу и кивнул.
– Да. В общем, либо мы продолжаем тянуть время и ждать, пока за нами придут, – он снова закрыл глаза и замолчал, – вот чертовы ублюдки! Опять подбираются.
– Либо, – молодой человек вернул обратно собеседника.
– Либо действуем. Все просто.
– И что ты подразумеваешь под действием?
– Ты знаешь, что я подразумеваю, – он взял со стола обломок мела и многозначительно кивнул в сторону деревянного пола.
Молодой человек мотнул головой и встал из-за стола.
– Исключено, – сказал он, подходя к камину.
– Погоди, давай хотя бы обсудим…
– Нечего тут обсуждать.
Он взял ржавую кочергу и сдвинул ею крупное полено. Пламя вспыхнуло с новой силой.
– Тебе все равно придется. Рано или поздно, но придется.
– Нет, не придется, – ответил молодой человек, все еще орудуя кочергой в камине, – мы будем ждать.
– Ждать? Чего ждать?
– Ее возвращения.
Бородатый мужчина запустил пальцы в волосы и с силой дернул их, зарычав.
– Ты совсем ничего не понимаешь? – воскликнул он, стукнув по крышке стола ладонями, – сама она не вернется. Сколько времени уже прошло? Будем и дальше сидеть, и их потерям и сами…
– Будем ждать столько, сколько потребуется. Она вернется.
– Откуда такая уверенность? Ты что-то знаешь? Признайся, если так. Ты ведь не думаешь, что я не жду ее так же, как и ты…
– Нет, старик, – ответил молодой человек, – я так не думаю. Просто верь, что она вернется. Они обе.
– Верить… Верить я никогда не перестану.
Он замолчал, уставившись в пустоту перед собой. Молодой человек взглянул на него через плечо.
– Что ты узнал?
– Нас хотят изгнать.
– Изгнать? И из-за этого весь сыр-бор? Я уж думал, они собираются попытаться…
– На земли катаров, – добавил мужчина, и поднял на собеседника полные обреченности глаза.
Молодой человек пожал плечами. Не проявив совершенно никакой озабоченности услышанными словами.
– Подумаешь, – ответил он, – катары, так катары.
– Ты серьезно? – мужчина улыбнулся, подняв брови, – знаешь, что они делают с такими как мы с тобой?
– Мне не десять лет, Игорь, я уже давно не верю в сказки. Сомневаюсь, что они делают что-то, что не делают по это сторону гряды.
– Ты ведь понятия не имеешь…
– Ну а ты, стало быть имеешь. Хоть кто-то из нас двоих знает, куда судьба ведет. Может хоть с катарами удастся общий язык найти, раз со всеми остальными ничего не вышло.
Игорь так резко вскочил со своего стула, что тот покачнулся и упал на пол.
– Они ненавидят всех, кто живет по эту сторону скал. О каком общем языке ты болтаешь?
– Зато здешние обитатели – верх гостеприимства, верно? Тебе бы успокоиться, старик, – ответил молодой человек, – ты слишком волнуешься. Это до добра не доведет.
Он подошел и вернул упавший стул на место, после чего подвинул кружку ближе к краю.
– Сядь и расслабься. Выпей чаю.
– Ты что, издеваешься? Я говорю…
– Слышу я, что ты говоришь, успокойся. Просто подумай. Мы всю жизнь вынуждены приспосабливаться. Такова наша судьба. Отбросы, изгои, – он замолчал и заглянул в глаза собеседнику, – уроды. Можно подумать, что здесь мы стали своими.
Игорь нервно почесал бороду.
– Ты неисправим. И уперт как баран.
– Мы будем ждать ее возвращения. Катары, так катары.
Игорь устало покачал головой, опустив взгляд, и сделал глоток из кружки, после чего закрыл глаза и прислушался.
– Они здесь.
Молодой человек кивнул.
– Я соберу вещи.
Стоило ему сказать эти слова, как в дверь громко постучали.
– Это все твое волнение, старик, – сказал молодой человек, торопливо подходя к небольшой кровати в углу и, опустившись на колени, извлекая из-под нее сумку, – прежде ты бы услышал их за несколько кварталов.
