Героизм, если говорить на языке классика социологической науки Э. Дюркгейма, есть «социальный факт». Поэтому его исследование должно основываться на признании следующих положений.
Во-первых, героизм – это объективно существующий и проявляющийся феномен общественной жизни.
Во-вторых, в конкретных исторических условиях и культурных системах с их специфическими особенностями он наполняется содержанием, нераздельно связанным с хронотопической картиной социальной действительности. Героизм – принципиально социокультурный феномен.
В-третьих, феноменологическое бытие героизма предопределено не только объективными, но и субъективными факторами, из чего следует его опять же принципиальная обусловленность человеческими (антропологическими) данными – физическими, психическими и когнитивными (рационально-рассудочными). Поэтому очевидно, что научный анализ героизма как социокультурного феномена необходимо вести на двух системных уровнях: социумном и индивидуально-личностном. Такой подход, собственно, и является авторской заявкой при разработке темы, обозначенной в заглавии данной книги. В целом же подход автора к феномену «героизм» должен быть отнесен к области культурологической феноменологии. И здесь требуется сделать необходимые пояснения.
Следует различать «культуру» как абстрактное научное понятие и как реальное проявление общественной жизни. Как реальность культура представляет собой сложное системное феноменологическое образование, которое является предметом изучения науки культурологии и ее непременного раздела – культурологической компаративистики. Обращая внимание на это важное в социально-мировоззренческом и методологическом отношениях обстоятельство, приходится с сожалением констатировать весьма ощутимый недостаток научных исследований в данной области. Поэтому предлагаемую читателю книгу следует рассматривать не только как опыт современного осмысления социокультурной проблемы, остающейся актуальной на протяжении веков, но и как первый шаг в разработке отдельной научной дисциплины – культурологической феноменологии.
Обратим внимание читателей еще на одно существенное обстоятельство. Изучение героизма как социокультурного феномена с присущими ему закономерностями, требующими самого серьезного и глубокого анализа, становится в высшей степени актуальным в современных условиях тотального распространения массовой культуры.
Высказывая свою точку зрения по поводу героического начала в судьбе человечества, в истории социума, автор надеется вызвать научную дискуссию, которая, возможно, позволит найти близкие к истине ответы на два весьма злободневных вопроса. Один из них касается природы героизма и возможности ее изменения в эпоху масскульта. Другой вопрос, как сказал бы Н. Бердяев, инфернальный: существует ли опасность полного исчезновения героической культуры в будущем обществе?
Героизм как социокультурный феномен
Один из наиболее известных исследователей феномена «героизм» английский философ, писатель Т. Карлейль в книге, получившей мировое признание «Герои, почитание героев и героическое в истории», пишет, что «общество основано на героях». И далее продолжает: «Почитание героев будет существовать вечно, пока будет существовать человек»[1]. При такой постановке вопроса тем более удивительным покажется факт почти полного равнодушия к теме «героизма» со стороны современных социологов. И это при том, что «герой», «героизм» суть категории социологические. Для нас героизм интересен прежде всего тем, что представляет собой положительное отклонение от среднестатистического социокультурного типа человека, то есть человека нормального, точнее, такового образа, сложившегося и получившего массовое распространение в общественном сознании. С. Булгаков прямо пишет, что герой – своего рода сверхчеловек. Крупный французский историк, литературный критик И. Тэн указывает на то, что героизм – крайность. Героизм представляется отклонением от социокультурной нормы не только в статистическом, но и в содержательном плане. Современный отечественный исследователь Т. А. Апинян подчеркивает, что герой – особый человеческий тип: «не как все».
В своих лекциях по эстетике, а также в философии права Гегель дает несколько определений героя и героического, суть которых сводится немецким философом к особому индивидуальному проявлению воли и сознания, причем главным условием такого проявления выступает свобода. Гегель указывает на важнейший признак героизма – всеобщее значение. Иначе говоря, действия индивида квалифицируются как героические только обществом и только в том случае, если они несут с собой определенное благо. Очевидно, что героизм имеет двойственную природу: социо-онтологическую (антропологическую) – напомним, что сам по себе поступок есть бихевиальный феномен и, соответственно, категория «поступок» есть категория антропологической бихевиологии – и аксиологическую, оценочно-ценностную. Поступок, действия субъекта обретают социетальный, то есть системный, социосистемный, статус и семантический статут «героических» исключительно с санкции общества (социума). Отсюда следует еще один важный вывод.
Герой, точнее его образ, понятия героизма и героического формируются в контексте культуры. Таков общесоциологический закон. Его можно назвать законом адекватности, имея в виду, что в каждой культурной системе семантика героизма, героического поступка, героического поведения утверждается либо спонтанно, естественно, либо декларативно, законодательным путем, а чаще всего и, как правило, одновременно – спонтанно и декларативно. Эта семантика заключает в себе меру, отражающую определенное социальное отношение к человеческой личности и ее поведению. Каждую культуру, кроме того, отличает только ей свойственный пантеон героев. Обращает на себя внимание и являющаяся достоянием каждой культуры иерархия героев и героизма, причем не только содержательная, но и ценностная (оценочная).
Нельзя не указать, наконец, и на такие факты, как доминирование определенного типа героя в качестве одного из средств (в ряду других) репрезентации культурной системы, причем этот доминирующий тип героической личности обычно ковариантен доминирующему этносу, а также вписанность героического поведения, героизма в доминирующий этос. Например, в средневековой Европе утверждается рыцарский героический этос. В фашистской Германии – фашистский этос со свойственными ему героическими образцами индивидуального и группового поведения.
Прежде чем рассматривать все эти положения более обстоятельно, отметим, что имманентным системным механизмом утверждения в каждой культуре адекватного ей героического этоса служит традиция. Но вместе с тем здесь важную роль играет и позитивное право (указы, уложения, законы, принятые официальной властью, и т. д.), а также каноническое право (сакральный канон).
