Мне снится малиновый пудинг. Никогда его не пробовал и вообще не люблю сладкое. Но знаю, что проснувшись, обязательно его закажу.
Вот только рингтон будильника меня не будит.
Зато будит голос, от которого пудинг в голове мигом превращается в мясное и склизкое месиво:
– Я выколю тебе глаза, черепушка!
– Не получится, мастер. Вы сами прекрасно проанализировали мое физиологическое состояние. Я черепушка. А значит не имею глаз с момента их полного разложения. Желаете, чтобы я похвалил ваши анатомические познания, о Великий?
Первая мысль – вскочить с кровати и, ухватившись за что-нибудь тяжёлое, размахивать этим во все стороны. Вот только у меня не получается. Я обездвижен и, судя по всему, лежу голым на холодном камне…
Какого… хрена…
Я еще не проснулся?..
С трудом открываю слипшиеся глаза. Они быстро привыкают к темноте, и я различаю силуэт. Человек в черном и рваном балахоне разговаривает с кем-то, кого я не вижу. С тем, кого он называет «черепушка».
Где я? Что я? Почему я?
Заставляю мозг ориентироваться.
Та-а-ак, я нахожусь в каком-то помещении… нет… больше похоже на пещеру.
Усилием воли затыкаю мандраж куда подальше. Страх убивает чаще, чем геройство.
Верчу глазами по сторонам. Следующее, что вижу: какие-то банки на полках и стеллажах. Сотни и сотни маленьких и больших. В них плавает что-то омерзительно напоминающее змей, крыс и эмбрионов. Но надеюсь, что это мое воображение, а там просто соленья.
Так, Денис. Ты точно еще спишь. Просыпайся…
Просыпайся, Ден! Не дай этой неприятной действительности шанса стать реальностью!
– Почему это тело такое неподатливое? – недобро скрипит старик голосовыми связками, стоя ко мне спиной и гремя за столом чем-то непонятным.
Какое тело? Моё?!
– Кто-бы знал, о Великий… Может, вы очередной раз сделали что-то не то?
– Заткнись, черепушка! Должно быть что-то не так в плетении… Хм…
– Конечно, не так, мастер. Но не в плетении. Вы сцапали кого-то важного. На нём родовая печать.
Старик резко оборачивается, а я закрываю глаза. Лишь на секунду, но у меня получилось рассмотреть этого урода. И как он выглядит мне чертовски не понравилось. Как зомби. Бледный, морщинистый и… хоть убей, добрые старики так выглядеть не могут и не одеваются в черные мантии.
Просыпайся, Ден. Ну же… Тебя ждет пудинг. Твою мать… Не верю. Просто не верю. В жизни такого дерьма не случается…
Слышу шаги. Похоже, старик подходит к тому, кто находится позади меня и зовётся «черепушкой». Глаза не открываю. Первое правило в таких ситуациях: притвориться, что ты всё еще без сознания. Я уже попадал в подобные ситуации, когда меня накачивали транквилизаторами, но… тогда всё выглядело логичнее и вписывалось в моё представление реальности. Сейчас же всё иначе. Атмосфера, антураж. Это не койка в какой-нибудь палате, а грязная пещера. Человек – не доктор или наёмник, а страшный, как сам дьявол, старик, вылезший из какого-нибудь хоррора.
Так, Ден… пора начинать осознавать, что это не сон… Самообманом делу не поможешь. И не забывай – главное не паниковать. Всему есть своё объяснение.
– Я откуда знал!!! Он лежал в конюшне! Пьяный! В лошадином навозе!
Если бы не паралич, я бы выдал себя, вздрогнув от неожиданности. Настолько визг старика бьет по нервам.
Голос черепушки просто сквозит ехидством:
– О Великий, я уверен, что вы ни на секунду не засомневались, что в дерьме можно найти подходящего голубокрового! Они же постоянно там валяются. Так сказать, их естественная среда обитания.
– Ты нарываешься…
– Что вы, о Великий? Как я могу? Хотите дам совет? Если обойдете еще парочку людских деревень, то найдете в дерьме более подходящее тело… – голос прерывается глухим звуком удара о пол. – О, больно… – равнодушно продолжает «черепушка». – …шучу, не больно. Но я знаю, как вы любите, когда кому-то больно, поэтому решил подыграть…
Теперь звуки рычания и топота. Похоже, старик решил растоптать своего собеседника. Да что там происходит-то? Какая еще «черепушка»?
– Ой. Ой. Ой. Боюсь. Страшно. Больно. Может хватит, мастер?
Судя по звукам, старик что-то бьёт об пол и стену. Это напрягает своей неестественностью. Ощущение, что он пинает пластмассовый мяч.
– Ну, начинается… – спокойный голос «черепушки» звучит уже в другой стороне пещеры.
Старик шипит змеей:
– Когда-нибудь я найду способ от тебя избавиться! Верну тебя туда, откуда ты явился!
– Конечно-конечно, мастер. До вас же никто не пробовал.
– ЗАТКНИСЬ! МНЕ НУЖНО ПОДУМАТЬ!!!
– Так я молчу, мастер. Вы разве не слышите? Уже два часа молчу, как вы приволокли этого толстяка. Кстати, он жутко воняет. Могу предложить подогреть вам ванную. Омоете ему лодыжки и… не только их.
В ответ лишь рычание старика.
Стоп. Приволокли толстяка? Это они вообще про кого? Про меня? Что за цирк происходит?!
Так, отставить истерить, Ден. Не позволяй себе паниковать. Вспомни, как ты когда-то был прикован наручниками к обычной кровати Нью-Йорксого лофта. Таким отчаянным коллекционерам, как ты, не привыкать к… странностям.
Вот дрянь… Утешениями делу не поможешь. Мне охренеть как страшно. И чертовски странно. Может меня чем-то обкололи, пока я спал? Не может быть… Я уснул в своем хранилище. Туда даже муха без моего ведома не проникнет. Может та девка вчера что-то подсыпала в мой «Лонг Айленд»? Тоже нет. Бармен получает от меня нехилую прибавку к зарплате. Скорее он ей что-нибудь подсыпает по моему знаку, чем наоборот…
Осторожно приоткрываю глаз.
Старик ходит туда-сюда, бурчит под нос:
– Родовые печати я снять не смогу… Что же делать… По его следу уже идут… Это точно…
– Предлагаю его убить, о Великий.
– Заткнись, костяная падла! Ты специально это предлагаешь! Знаешь, что выплеск привлечет ко мне внимание!
– Ну, выбор у вас невелик. Либо вы его убиваете, тем самым показывая, где мы находимся. Либо… нас и так найдут. Только попозже.
– Надо его вытащить отсюда… связать…
– Замечательная идея, о Умнейший! Парень видел вас, знает про Анклав. Даже если его сожрут волки, по останкам всё поймут и доложат в Аббатство. Вопрос времени, когда нас обнаружат. Мне-то, конечно, плевать, но вот вы… Кстати, напоминаю, что в Аббатстве таких как вы медленно отваривают в масле до хрустящей корочки. Как думаете, о Великий, вы на вкус ничего?
– Хватит нести чушь!!!
– Прошу прощения, о Орущий. Забыл, что вы предпочитаете еще живое мясцо. С кровью. О, что с вами?..
Приоткрываю второй глаз. Старик пошатывается, хватает ртом воздух и рвет с себя одежду в области груди.
– О мастер! – слышу в голосе «черепушки» неприкрытую радость. – Неужели болезнь сердца наконец-то вас добьёт?
– Укх-к… Оу-м-м…
Старик ковыляет, спотыкается и наваливается на меня всем весом, вдавливая в холодный камень. Одновременно с этим чувствую, как возвращается контроль над телом. Я могу двигаться!
