Александр Захаров - Главное… Жизнь… «THE MAIN THING… A LIFE…»

Милисе 11 лет.

Моя история началась 1 августа 1985 года, когда я появилась на свет, кому-то на радость, кому-то на горе. Как видите, это случилось во времена СССР, в одном из областных роддомов нашей необъятной страны.

До этого события мои родители жили в областном центре, в муниципальной коммуналке. Провинция наша небогата. И люди в основном были сосредоточены на нескольких предприятиях.

Понять, что такое коммунальная квартира – значит окунуться в тот мир, когда очереди в туалет были большими, комнаты запирались на ключ, а кухня была местом для выяснения отношений жильцов. Много шума, много неприятных запахов, иногда тараканы и мыши. Казарма, где люди пытались жить, но у них это не всегда получалось мирно.

Поэтому, как только предприятие моего отца объявило о раздаче земли за городом и субсидиях на постройку индивидуального жилья, родители незамедлительно покинули коммуналку. Отец сам построил небольшой домик, в котором они и обосновались.

Поначалу они жили довольно скромно. Когда я родилась, затраты на содержание семьи возросли. Период до четырех лет я почти не помню, и мне мало что о нем рассказывали. Единственное, что вспоминается, это постоянные споры родителей, в основном из-за денег, хотя это сложно сказать наверняка. Помню только, что я всякий раз пугалась, когда такие споры возникали. Когда мне исполнилось четыре года, они переросли в серьезные семейные скандалы.

Но об этом чуть позже, для начала я познакомлю вас с моими родителями.

Отец – Александров Александр Дмитриевич – высокий, сильный, широкоплечий мужчина, с голубыми глазами и светло-русыми волосами, очень красивый, к тому же, хозяйственный, с мягким характером и непьющий. На фоне его окружения, которое поголовно состояло из ненавидящих своих жен и детей алкоголиков, он явно контрастировал.

Именно отец занимался мной. Играл, учил говорить, читать, писать. Когда мог, конечно. Он же воспитал несколько основных моих качеств – честность, уверенность в себе и… наивность.

Я ждала его каждый вечер, как будто он приносит с собой праздник. По возвращении домой, я обнимала его и буквально повисала на нем. И каким бы ни было настроение, этот добрый великан всегда давал мне конфетку, брал на руки, обнимал и целовал.

Отец был профессиональным плотником. Он без проблем мог сделать «с нуля» любую мебель или починить сломанную. Минус заключался лишь в том, что с каждым годом данная профессия приносила доход в семью все меньше. Надо сказать, что в провинциях довольно быстро передовики промышленности становились банкротами. А крах 1991 года попросту скосил все. Развал в стране также очень сильно сказался на благополучии и нашей семьи. Потому как, еще до кризиса, чтобы прокормить, одеть и обуть всех отец брался буквально за любую работу. И деньги, в общем-то, были. Только гармонии в семье все равно не было.

Моя мать – Александрова Вероника Сергеевна – женщина невероятной красоты, но с дьявольски невыносимым характером. Удивительно, как одно запросто перечеркивает другое. Она – словно темная сторона жизни, ибо в ней сочетались злоба и раздражительность, лень, коварство и хитрость, подлость, умение манипулировать, а также сильная воля. Словом, она была полная противоположность отцу.

Ее интересовала исключительно она сама, ее выгода в той или иной ситуации, но никак не то, что важно другим. При всем при этом, обладая сильными волевыми качествами, она заставляла всех плясать под свою дудку. В спорах она либо занимала жесткую оборону, либо давила своей волей, как танк. Когда я была маленькой, меня это часто доводило до слез. Иногда она даже била меня, повод ей нужен был не всегда. Но в основном ей нравилось унижать морально. Этим искусством она владела в совершенстве.

Какие-либо дела, связанные с домом, бытом и дочерью «ее угнетали», как она выражалась. Поэтому я удостаивалась ее внимания лишь в трех случаях: когда в чем-нибудь провинюсь, когда матери было необходимо куда-то поехать, а меня было не с кем оставить, либо когда мы ходили в магазин покупать мне одежду. Последнее – единственное, что она любила делать вместе со мной. В остальном, ни внимания, ни, тем более, ласки я от нее не получала. А если лезла сама, нарывалась только на негатив.