Возможно, вам известны истории про детей, которые по разным причинам оказались в изоляции от человеческого мира и были вынуждены расти и развиваться среди диких животных. Например, довольно интересны исследования с детьми-Маугли – братом и сестрой, которые были обнаружены в волчьей стае. Дети демонстрировали «волчье мышление», передвигались на четырех лапах, если сырое мясо и имели все повадки волков. С этими детьми занимались, проводили множество наблюдений, но их так и не смогли научить говорить, поскольку их обнаружили уже в возрасте, в котором мозг практически сформирован. Если точнее, этим детям было около 9—10лет, и их удалось обучить всего лишь десяти словам, которые они довольно невнятно выговаривали. Обучение этих детей не принесло результатов, хотя от них не требовалось, казалось бы, ничего особенного. Их всего лишь пытались научить говорить, читать, писать и считать. Стало очевидно, что мозг такого ребёнка-Маугли сформировался совершенно иным – «волчьим» – образом. Для созревания определенных нейронных структур необходима их стимуляция, их задействование. Сензитивный период1 для формирования человеческих навыков у детей-Маугли был пропущен.
Психические функции у человека, а также базовые интеллектуальные навыки2 формируются в период созревания мозга. По данным нейрофизиологии, к 7 годам процесс формирования мозга и межнейронных соединений практически на 90% закончен, в результате чего эффективность процессов восприятия снижается в 80 раз. Вот почему период от рождения до 5—7 лет настолько важен в процессе развития личности человека. Это период, в котором формируются прямохождение, предметная деятельность, процессы восприятия, внимание, мышление, память, речь.
Формирование мозговых структур напрямую зависит от внешних стимульных воздействий. Различные сенсорные потоки, воздействующие на систему органов чувств, являются стимуляторами роста нейронных структур. Если мозг в этот период лишить воздействующих сенсорных потоков – визуальных (зрительных), аудиальных (слуховых), тактильных ощущений (прикосновения, «трогания», ощущения тепла и холода и т.п.) и других, то нейронные структуры не будут формироваться и развиваться. Другими словами, если ребенка поместить в черную комнату и лишить его общения и всяческих внешних стимулов (зрительных, слуховых, тактильных, вкусовых и обонятельных), то его психические функции не разовьются, несмотря на то, что генетически они заложены.
Каждый любящий родитель хотел бы создать для своего ребенка благоприятную среду развития. Но не каждый понимает, что помимо физических и эмоциональных потребностей, у младенца есть еще и интеллектуальные потребности. С момента рождения ребенка его мозг начинает учиться. Чего не умеет человеческий мозг, и особенно детский мозг, так это «ничего не делать». Ему нужна зрительная, слуховая, тактильная, обонятельная, вкусовая информация для постоянной непрекращающейся работы, неустанного обучения.
Любое зерно, любая семечка содержит в себе колоссальный потенциал для жизни и все необходимые генетические закладки. Но, если бросить эту семечку на бетонную плиту, то из нее так никогда и ничего не вырастет. Если же мы заботливо эту семечку посадим в подготовленную плодородную почву, будем чистой водицей поливать, сорняки выдирать, пока росток пробивается, удобрять, да вредителей отгонять, то шансы получить раскидистое и плодовитое дерево становятся совсем явными.
Знаменитый советский пианист Г.Г.Нейгауз, прославившийся также и своей замечательной педагогической деятельностью, говорил: «Таланты создавать нельзя, но можно и нужно создавать среду для их проявления и роста».
На мой взгляд, не стоит уповать на природу и «ждать у моря погоды». Какова бы ни была «генетика», она не включается автоматически в действие. Генетически передается лишь предрасположенность к чему-либо. Чтобы эта предрасположенность проявилась (или не проявилась), можно и нужно на неё влиять. Например, мы можем, зная о генетической предрасположенности к какой-то болезни, создать такие условия, в которых эта болезнь не сможет развиться. Или, по крайней мере, максимально нивелировать неблагоприятные её проявления. И, наоборот, в наших силах создавать «комфортные» условия для развития положительных генетических предрасположенностей. И чем раньше мы начнём это делать, тем эффективнее будет результат.
Можно по-разному понимать смысл слов «раннее развитие». Мне не импонируют лозунги «Читать раньше, чем ходить!» и тому подобные. Смысл не в том, чтобы форсировать сформированность каких-то навыков, обогнать, перегнать – зачастую такой подход приносит только вред. Я хотела бы подчеркнуть, что раннее развитие – это не преждевременное развитие каких-то навыков у ребенка. Это своевременное развитие, которое начинается в самом раннем возрасте, с самого рождения. Это развитие, которое учитывает специфику раннего возраста3.
Мне понятны опасения некоторых родителей, которые так пугаются, едва услышав словосочетание «раннее развитие». «Не лишайте ребенка детства!». Это происходит потому, что есть опасения, что «развитие» пойдет в ущерб каким-либо другим важнейшим функциям. Мы слышим от этих родителей такие «аргументы»: «В школе научат! Пусть лучше на улице гуляет!» Но разве раннее обучение требует исключить гуляние на улице? И гулять, и играть, и наслаждаться беззаботным детством – всё это ни в коем случае не противоречит раннему обучению и не вытесняется им. Просто люди не верят в то, что обучение маленького ребенка может быть безопасным.
Обучение в период формирования мозга для ребенка физиологично и просто. Оно дается ему гораздо легче, чем любое последующее обучение во взрослом возрасте. Навыки, сформированные в детстве, наиболее устойчивы. Обучение в раннем возрасте не просто обогащает развитие ребенка, но и конструирует его мозг, создавая множество межнейронных связей, которые только в этот период способны создаваться в огромном количестве. Кроме того, и в зрелом возрасте «пластичность» мозга, способность перестраивать характер внутриполушарных зависимостей, а также способность замещать поврежденные участки нейронных структур зависят от того мозгового потенциала, который формируется в раннем детстве и поддерживается в течение жизни.
Предположим, перед нами здоровый весёлый двухлетний ребёнок, который одинаково хорошо говорит и читает. Разве нас это расстроит или испугает? Нет, конечно. Нас не угнетает факт наличия у маленького ребёнка какого-то умения. Мы переживаем лишь за процесс получения этого навыка! «А не вредно ли учить этому ребенка?» – вот что нас беспокоит. Значит, суть спора заключается не в том, учить или не учить, а в том,
