Заходя в поезд этим утром и впервые в жизни усаживаясь в просторное кресло бизнес-класса, я оставила все, кроме того, что упаковала в красный пластиковый чемодан американ туристер формата ручной клади. Я уволилась с работы, написала короткое, мало что объясняющее письмо родителям, отнесла большую часть одежды в пункт сбора для нуждающихся, цветы в горшках отвезла в свой теперь уже бывший офис в надежде, что кто-нибудь за ними присмотрит, продала машину и другие вещи, за которые можно было выручить хоть сколько-то значительные суммы. Еще я коротко остригла свои длинные волосы и перекрасила их из рыжего в блонд. А, да, еще сменила имя. Только имя, не фамилию. Не то, чтобы мне не нравилось старое, но, раз уж я сбегаю, имело смысл получить новые документы. Квартиру я просто закрыла на ключ – сомнения все еще копошились где-то в уголке моей души, и я оставила себе путь к отступлению на всякий случай. Но, на самом деле, была практически уверена, что больше никогда сюда не вернусь.
Я отдалялась от людей постепенно. После первой же школьной годовщины перестала общаться с бывшими одноклассниками, университетские друзья продержались дольше, но и от них, по мере того как они обзаводились семьями, детьми и собаками, я перестала брать трубку на день рождения. Брак счастливо разрешился разводом. Коллег игнорировать было сложнее, но тут помог ковид и удаленка – онлайн звонки оказалось переносить немного легче. Следующим шагом я сменила город, не оставив возможности даже для случайных встреч с теми, кого когда-то знала. К рабочим звонкам добавлялись лишь редкие звонки от родителей – мучительные пятнадцать-двадцать минут их длинных рассказов, которые я не слушала, и моих коротких ответов, которые подходили под любой вопрос.
Но даже этого мне со временем стало болезненно много. Каждое чужое слово, адресованное мне, будто царапало грудную клетку изнутри, сжимало горло. Все эти несчастные люди, вываливающие на меня свои замаскированные шутками комплексы, сомнения и ненависть к миру, ждущие от меня понимания и сочувствия, которые я никогда не могла дать по-настоящему. И никто и никогда не говорил о счастье, как будто кто-то ввел моду на страдание, и счастье оказалось за бортом. Мне было плохо физически. И становилось все хуже. Я устала от поддерживающих диалогов в духе “весь мир дерьмо”. Я так не считала. Нужно было лишь подобрать подходящие условия.
Решение пришло не сразу. Я пробовала медитации, психотерапию, расслабляющие тренировки и массаж, пробовала раскопать в себе истоки этой проблемы, но ничего не выходило. Каждому новому специалисту за одну и ту же сумму я рассказывала одну и ту же историю с одним и тем же результатом. И как-то, рыская в интернете в поисках загородного дома на выходные в каком-нибудь уединенном месте, я подумала, что могла бы уехать насовсем. Ну то есть я, конечно, уже переезжала, но оставалась работа, родители, да и с парой старых друзей я все еще поддерживала редкие контакты. Но если я уеду так, чтобы никто об этом не знал, всем связям придет столь желанный мной конец.
Как только эта мысль оформилась в моей голове, она стала целью. Методично, не торопясь, составляя списки дел и распределяя их по неделям, я начала готовиться. Чтобы ничего не упустить и не потерять, я купила красивый кожаный блокнот в красной обложке, застегивающийся на кнопку, и несколько тонких черных ручек. Довольно быстро составление перечня дел превратилось в ведение дневника. Писать было легко и приятно. После дня раздражающих голосов в онлайн совещаниях легкий скрип ручки по плотным страницам и бокал красного сухого вина делали меня почти счастливой.
Разделаться с вещами оказалось проще простого (думаю, создателям сервисов, которые позволяют продавать и отправлять вещи, практически не взаимодействуя с людьми, достанется местечко в раю). А вот поиски места для переезда мне никак не давались. Может потому, что я не слишком представляла, что ищу. Мне не хотелось оказаться отрезанной от цивилизации. Я не готова была пожертвовать магазинами, аптеками, сервисами доставки, поэтому глухие деревни мне не подходили. Да и сомневаюсь, что приехавшего неизвестного кого там оставили бы в покое. Мне хотелось затеряться среди толпы с полным комфортом. Мне не мешали люди сами по себе. Я просто не хотела с ними общаться.
Через два месяца поисков, когда моя квартира освободилась от большей части вещей, я наткнулась на то, что показалось мне подходящим вариантом. Сдавалась половина дома с отдельным входом на окраине небольшого городка недалеко от мегаполиса, в котором я в то время жила. Туда-то я и отправилась бизнес-классом электрички. Разочарование наступило быстро: шумные бесцеремонные соседи из второй половины дома с детьми, которых я никак не могла пересчитать, не оставляли меня в покое. Я стойко принимала приветствия и самодельные пироги, не менее стойко отказывалась от приглашений в гости, но, когда дошло до просьбы посидеть с одним из дьяволят, я поняла, что это место мне не подходит.
Следующий выбор пал на пригородный коттеджный поселок и небольшой домик в нем, огороженный забором. Соседи в этот раз не беспокоили, но до цивилизации приходилось добираться на перекладных, а доставки туда не доезжали. В объявлении обещался магазин на территории поселка, но по факту до открытия его еще надо было построить: за щитом с описанием объекта строительства и логотипом пятерочки виднелся только фундамент. Утомившись поездками за продуктами на пригородном автобусе, через месяц я съехала и оттуда.
Свой идеальный вариант я нашла с третьей попытки. Дом в средних размеров городе, частный сектор, газон и забор, сдается подвальный этаж с отдельным входом – что-то такое было сказано в объявлении. Правда, в самом доме жил хозяин, но зато цена аренды была более чем приемлемой. Учитывая, что я не собиралась больше работать, это был важный аргумент. Да и идея жить в подвальном этаже показалась мне очень в духе моих изоляционных настроений. Фотографии тоже были вполне ничего: подвал был отделан в стиле современного лофта с отдельной спальней, кухней-гостиной и совмещенным санузлом. Я внесла предоплату, заключила договор на год, не перекинувшись и звуком с владельцем, и снова купила билеты в бизнес-класс.
Игнорируя проносящиеся в окне поезда сельские виды в красках начинающейся осени, я перечитывала Роберта Персига “Дзен и искусство ухода за мотоциклом”, периодически прерываясь и соотнося его понятие Качества с, как ни банально, качеством собственной жизни. Я легко могла провести параллель между ней и мотоциклом. За годы я глубоко копнула в ее составляющие и их взаимоотношения, и теперь могла настраивать и регулировать отдельные части, чтобы целое работало так, как нужно мне. Не уверена, что до конца вникла в мысль автора, но переложение на собственное ощущение от жизни казалось мне логичным и давало ощущение управляемости.
