Все персонажи и юридические лица являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно и непреднамеренно.
Редактор Надежда Ворониченко
Дизайнер обложки Татьяна Вавилова
© Аля Карамель, 2020
© Татьяна Вавилова, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-0051-7043-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
⠀
Гоэн, (го – префикс вежливости, эн – сам иероглиф).
1) В японском буддизме – хорошая, благоприятная связь с человеком, предметом или явлением, основанная на чистых намерениях. 2) Слово омонимично «5 йенам», так что считается, что если в коробочки для подношений в буддийских и синтоистских храмах бросить 5 йен, то будет обеспечена хорошая связь, которая приведёт к нужным последствиям.
Ольге Дунаевой
В моей жизни ты занимала немалое место, а в моей душе есть уголок, куда никто, кроме тебя, не мог заглянуть.
То, что мы были сметены за сотню лет
до нашего появления, это не повод,
чтобы даже не попробовать выиграть.
Харпер Ли, «Убить пересмешника»
Неважно, что надой записанный
Реальному надою не ровня
Всё, что записано – на небесах записано
И если сбудется не через два-три дня
То всё равно когда там сбудется
И в высшем смысле уж сбылось
А в низшем смысле все забудется
Да и почти уж забылось.
Дмитрий Александрович Пригов
Что ж ты нигде не живёшь?
Все без тебя происходит…
Юрий Визбор
…Она стояла у края могилы и машинально бросала комья рыжей земли из приготовленного ведёрка на крышку металлического гроба. Осмыслить до конца факт своего присутствия здесь, на русском православном кладбище, которое и по другую сторону Атлантики выглядело точно так же, как и любое кладбище в России, не получалось. Те же лесопосадки, отделяющие одно поле от другого, те же вороны, покачивающиеся на гибких ветках, те же дятлы, нарушающие звенящую тишину. Та же вода, стоящая в размытых колеях, та же размокшая земля, нещадно пачкающая кромки дорогих штанин и досаждающая элегантным седым мужчинам со скорбными озабоченными лицами. Это представители похоронной компании, которые разыграли как по нотам этот тяжёлый для вдовца день.
Сначала – прощание с телом в зале похоронной компании, на которое пришло… пятьдесят, семьдесят человек? Она не считала. Потом – поездка на пустынное кладбище, где в маленькой тёмной часовенке молодой батюшка с такими голубыми глазами, как будто голова изнутри выстелена майским небом, долго пел «Со святыми упокой». Вокруг гроба стояло человек двенадцать-пятнадцать: родственники, друзья и соседи, в основном, русскоязычные. Они держали свечки, продетые через отверстия в центре бумажных тарелок. Эти тарелки, на которые капал воск, раздали суетливые бабушки, которые обитают, наверное, во всех церквях и погостах. Они берут на себя хлопоты, которые отвлекали бы батюшек от их богоугодных дел. Гости держали свечки снизу, под тарелками, из-за чего были похожи на фехтовальщиков, готовых сражаться… за что? Или за кого? Свою битву за жизнь новопреставленная проиграла, а у неё-то отваги и мужества было, пожалуй, поболее, чем у тех, кто провожал её в последний путь.
Когда каждый человек из группки бросил в могилу горсть земли, подъехал маленький экскаватор и ловко закидал яму, образовав аккуратный холмик. Интересно, подумала она, в России тоже сейчас используют экскаваторы? Не быстрее ли лопатой перекидать, чем маневрировать между могил? Похороны состоялись. Аккуратно обходя канавы с водой, люди двинулись по дорожке прочь от могилы, на парковку, к машинам. Глядя в спину удаляющимся незнакомцам, она почувствовала приступ паники. Они что, уходят, оставляя подругу здесь, в земле? Здесь прохладно, и декабрьское солнце хоть и светит ярко, но висит уже низко, и скоро наступят сумерки. Мы же не можем уйти, бросив её здесь, она же… замёрзнет. На ней лишь лёгкое платьице! Ей хотелось догнать уходящих и заглянуть им в глаза. Она попыталась увидеть на их лицах ответ на вопрос: это что, всё? Но на краешке сознания уже саднила горькая мысль: она только что похоронила подругу.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
А. С. Пушкин
Из земли мы вышли, и тянет она нас сквозь асфальт, бетон и годы.
Борис Васильев, «Суд да дело»
Самые светлые воспоминания детства Тани Будаевой были связаны с деревенским домом, куда её с мамой пускали на лето дальние родственники. В обмен на «отдых на даче» мама должна была ухаживать за тётей Ниной, нестарой, но хрупкой здоровьем хозяйкой, проживающей в том же доме с мая по октябрь. Собственно, никакого ухода за Ниной не требовалось. Маме надлежало обустраивать быт во всех его деревенских проявлениях. Сколько воды в дом занесёшь, столько и вынесешь. Если хочешь помыться и постирать, топишь баню, носишь воду. Для полоскания белья следовало идти на пруд. В первый раз городская Таня пыталась полоскать бельё… прямо в пруду, как она видела в фильмах и на картинах в учебнике. Романтические представления девочки о деревенском быте были развеяны появившейся неизвестно откуда соседкой с палкой в руке. Она пасла овец (тогда ещё в деревне держали овец!) неподалёку и прибежала, чтобы объяснить незадачливой «дачнице», что воду из пруда надо зачерпывать ведром, переливать в таз, и уже в тазу полоскать. Грязную воду выливали тут же, в бурьян, в сторонку от пруда. Жители деревни использовали прудовую воду для мытья посуды, уборки, бани, стирки, ей поили скотину и собак, и потому содержали водоём в чистоте.
А ещё в пруду водились карасики величиной с мужскую ладонь… В обязанности мамы входило кормление кошек этими карасиками, пойманными в вершу1, а ещё поддержание в ухоженном состоянии сада и огорода. Но хуже всего у мамы получалось быть компаньонкой Нине в просмотре дважды – вечером и повтор утром – каждой серии бразильского или мексиканского сериала, которые показывали по двум имеющимся телеканалам. В первый раз Нина смотрела серию для понимания происходящего, а второй – чтобы поплакать над судьбами героев. Просмотр этих бессмысленных телеисторий без какого-либо внятного развития сюжета давался маме с трудом, но это была единственная просьба Нины, и мама не могла ей отказать.
Позже Таня осознала, как тяжело было маме каждое лето впахивать в деревне, вставать с петухами и ложиться за полночь, дождавшись, когда наговорится с ней и отправится спать неуёмная Нина. Но год за годом мама соглашалась «отдохнуть на даче» только ради того, чтобы на лето увезти дочь из Новосибирска. Ни на санаторий, ни даже на лагерь денег не было, да и не отпустила бы она свою доченьку одну ни в какой лагерь. А совместная поездка у них была лишь единожды, когда отец купил билеты на поезд до моря, до Анапы – в 1986 году…
