Сергей Москвин - Голод

Это – «МУОС». Книга, которая стала легендой в Сети задолго до публикации.

Это – «МУОС». Книга о Минском метро. Горькая. Страшная. Светлая. Честная.

Это место, в котором дети слишком рано взрослеют, а молодые – гибнут. Место, которое надежда покинула навсегда. Место, в котором до сих пор верят в Чудо…

Вы ждали эту книгу очень долго. Теперь она перед вами!

Когда-то давно это была немецкая земля. Земля, обильно политая русской кровью во Второй мировой. Город-крепость Кенигсберг. Преддверие Берлина. Последний плацдарм, после взятия которого падение Третьего рейха стало неизбежным. Но даже когда отгремела Последняя война, загнавшая остатки человечества под землю, есть те, которым не дает покоя ужасное наследие предков. И во имя обладания этим наследием они готовы умирать и убивать…

Сталкерами не рождаются – сталкерами становятся. А может – и рождаются тоже. Особенно когда глава твоего Убежища – полковник спецназа ГРУ, кругом – радиоактивные развалины, наполненные кровожадными мутантами, сосед норовит выстрелить в спину и каждый день приходится сражаться за жизнь. Свою. Своих близких. Друзей. Надеяться только на верный «винторез», испытанного в сотне передряг напарника и удачу. Платить за существование – патронами, а за ошибки – кровью. Вновь и вновь доказывать миру свое право на силу…

Все в мире имеет две стороны. Аверс и реверс у монеты. Хорошее и плохое внутри человека. Свет и тьма. И даже у самого мира тоже есть лицевая и изнаночная сторона. Только вот далеко не всякий человек найдет в себе смелость встретиться с изнанкой мира. Ведь вывернутая жизнь куда страшнее привычного порядка вещей. Особенно для юного, воспитанного в традициях высоких коммунистических идеалов обитателя Красной ветки Московского метро 2033 года. На изнанке мира не в чести дружба и любовь. Долг и верность. Слабости и сомнения. А жизнь и смерть человека здесь – лишь разменная монета, небрежно поставленная на кон в грязных играх власть имущих…

… лет до н. э. Крайний Север, стойбище еркара Явонгад[1]

Холодно. Здесь всегда холодно. Когда бы Нюда[2] ни пришла на берег, с моря всегда дует злой холодный ветер. А она приходит сюда каждый день. С тех пор, как ее отец и два старших брата отправились в море на охоту. Приходит и ждет, с надеждой вглядываясь в бегущие по морю волны. Не мелькнет ли среди пенных гребней знакомый силуэт отцовской лодки? У отца хорошая и крепкая лодка, сшитая из прочных моржовых шкур. Он начал охотиться задолго до рождения Нюды. Отец выходил в море столько раз, что ей и не сосчитать. И ее братья тоже много раз выходили в море. Они попадали в штормы и ледяные заторы, однажды их лодку едва не раздавили плавучие льдины, но они всегда возвращались. С добычей или нет, но возвращались. На другой день, на третий, однажды даже на пятый. Сегодня пошел восьмой. Так долго отец с братьями не задерживались еще никогда.

Шаман говорит, что Большой Холод придет только через семь лун, но Нюду и сейчас бьет озноб. Теплая меховая малица[3], сшитая из шкуры нерпы, не спасает от пронизывающего ветра. Потому что холод не только снаружи. Подобно тому, как червь смерти халы грызет плоть умирающего, проникший в душу Нюды холод замораживает ее тело и постепенно убивает надежду.

Это случилось на второй день, точнее, на вторую ночь после того как отец с братьями отправились на охоту. Нюда с криком проснулась посреди ночи, дрожа от холода и внезапно охватившего ее необъяснимого страха. Огонь в очаге погас, и ей пришлось потратить немало сил, заново разжигая его. Чтобы не умереть во сне от ужаса, Нюда не сомкнула глаз до самого рассвета. Перебравшись ближе к растопленному очагу, она просидела остаток ночи с открытыми глазами, пытаясь вспомнить подробности разбудившего ее кошмара, но так ничего и не вспомнила. Утром, выйдя на берег, Нюда обнаружила там трех мертвых белых китов, выбросившихся из моря минувшей ночью. Вся община радовалось ее находке. Еще бы, столько мяса! Но Нюда чувствовала: это плохой знак. И шаман подтвердил ее опасения.

Следующие шесть дней прошли для нее как в тумане. Каждое утро Нюда приходила на берег и, подставив лицо ледяному ветру, смотрела на бегущие по морю волны. Смотрела, ждала и надеялась. Но так же, как гаснет огонь в забытом очаге, в ее душе угасала надежда.

Уставшие от напряжения глаза начали слезиться, и девушка вытерла слезы рукавом. А когда опустила руку и снова взглянула на море, увидела мелькающую среди волн черную точку. Лодка?! Это мог быть и морж, и кит, и даже крупная рыба, выставившая из воды свой спинной плавник. Но вспыхнувшая с новой силой надежда заставила Нюду поверить, что это возвращаются с охоты отец и ее братья. А когда она узнала отцовскую лодку, то не смогла сдержать переполняющих ее чувств и с радостным криком бросилась к воде.