Гонимый совестью и обществом людей,
Ты очутился в тупике, мой друг мятежный.
Моя любовь к тебе безбрежна, как и прежде.
И, несомненно, я по-прежнему с тобой,
Ведь от меня не спрячешься, друг мой.
Мы неразлучны.
Как неразлучны волны и песок,
Как неразлучны пуля и висок.
Ты слышишь этот голос? Тёплый, миротворный голос, что сейчас произносит все эти слова в твоей голове. Кто же этот глашатай мыслей – ты сам или же некто, решивший потешить тебя рассказом лишь потому, что твоя компания ему чертовски приятна?
Только вслушайся – этот голос не имеет ни тембра, ни силы, ни высоты. Тон его не ясен, как не ясен и пол. Одним словом, полная невыразительность, серость. Ах, право, это не ты! Ты не таков, друг мой, ведь ты отнюдь не столь зауряден. Посему можешь не сомневаться – ты не один. С тобою я, извечный пастырь твоих дум и размышлений, глядящий на мир твоими глазами из прекрасной и уютной комнаты, которую ты именуешь черепной коробкой. Я тот, кто поведет тебя тропою благочестия и долга, кто укажет тебе путь и не покинет в трудный час сомнений и тревог. Я страж чистоты твоей души, я укротитель твоих страстей, я – Глас божий, постижимый лишь человеком разумным.
Как ты знаешь, друг мой, умение противостоять чужим голосам – великое искусство. Я, впрочем, нисколько не сомневаюсь, что ты владеешь им в совершенстве. Ведь ты сидишь и внимаешь мне с благородным спокойствием, уверенный, что я не в силах обрести над тобою никакой власти. Она мне, однако же, и не нужна. Я лишь хочу поведать тебе историю о шестерых несчастных, вынужденных сопротивляться моей власти ценою тяжёлых душевных и телесных страданий.
Но сперва, прежде чем ты познакомишься с героями сего пронзительного повествования, я должен растолковать тебе, хотя бы в общих чертах, всё наше мироустройство, хотя бы вскользь поведать о сотворении мира, да обронить хоть пару слов о всевышних богах, великих демиургах вселенной. Этому и посвящён данный пролог, из которого ты узнаешь, наконец, как зародилась вселенная, кто поддерживает в ней миропорядок, и какие немаловажные события происходят среди её таинственных глубин.
Не обессудь, но, как одно из главных действующих лиц, я уделю внимание и своей скромной персоне и расскажу о своих похождениях, так или иначе имеющих отношение к данной истории. Итак, отправимся же мысленно в бескрайние космические просторы, ибо именно там и развернулись события, предвосхитившие всё произошедшее с героями этого приключения.
Всё началось с того, что случилось мне как-то прогуляться по берегу дивного моря… о да, друг мой, в космическом пространстве, порой, обнаруживаются и моря. Воды его были в глубинах черны, как нефть, на мели же были они серыми, как шкура буйвола, и сквозь эту мутную пелену виднелись сверкающие кристаллы пронзительно розового, как пламя новорождённой звезды, песка.
Я брёл по этому чудесному розовому побережью и с великим упоением взирал окрест, а мимо меня с бешеной скоростью проносились гигантские твари, величиной и формами своими способные свести с ума и самого прожжённого фантаста. Они пожирали астероиды и целые планеты, очутившиеся в море, а оно распростёрлось воистину широко, поглотив собою многие галактики. Но я тихо шёл по побережью, и не смели твари тронуть меня, путника пространства и времени. Не смели нарушить ту сладостную безмятежность, с которой я обозревал сей дивный пейзаж. Философским было моё настроение, я рассуждал вслух, я пел и разливался на всю округу. Если ты полагаешь космос тихим холодным местом, то ошибаешься – он полон звучания и огня. И моя скромная песнь лишь дополняла песнь вселенной – многоголосую, пёструю и неумолчную от начала своего.
Я знаю, друг мой, что ты мучим одним вопросом, который стесняешься задать, но в то же время надеешься, что я всё же озвучу ответ на него, ибо жаждешь представить себе моё путешествие во всей полноте своей. Ты справедливо рассудил, что раз я брёл по побережью, то, стало быть, не парил над песком и не волокся по нему телом как слизень – должен был я чем-то брести, и то, скорее всего, были ноги. Ими обычно бредут по какой-либо поверхности, особенно если дело касается побережья.
Однако будем честны – ведь ты давно уж обрисовал в своём разуме яркой кистью жадной фантазии моё обличье. Вообразил ты, разумеется, молодого мужчину. Как же иначе?
Атлетичный стан, высокий рост, могучая грудь, крепкие мускулистые руки и длинные ноги – сей силуэт пришелся тебе по нраву, женщина ли ты, мужчина ли. Всё же мужчины и сами всегда без ума от мужчин, предпочитая их общество в том или ином контексте.
Пусть же я предстану перед тобою тем, кем ты меня представил. А теперь взгляни в мои глаза – они белы как солнце, из них брызжет свет, и согреет он каждого, кому необходим тёплый лучистый взгляд любви и понимания. Конечно, с большой долей вероятности, мой взгляд испепелит вперившего в меня глаза человека, но попытать счастья определённо стоит.
Брови мои черны и густы – они как сгоревший дотла лес, так же громадны, горячи и щетинисты. Как ты уже понял, милый друг, я отнюдь не крохотен, посему и губами своими способен истребить, ни много ни мало, сотни миллионов человек, вздумай я слиться поцелуем с человечеством. Рот мой огромен, горяч и влажен, губы же белы и теплы. И когда я разверзаю их, изо рта струится свет и согревает всякого, кто жаждет покоя, мира и любви. Иногда, впрочем, попросту испепеляет, но опустим эти подробности, ведь и так известно, что любовь порой бывает несносна. В том свете – мой Голос, рупор вселенной, глашатай всякой рождённой мысли, голос голосов, дарующий откровения всякому, кто способен услышать его.
Что касается моих волос, тут надо объясниться. К чему мужчины срезают их под корень? В бою и прочих активных телошевелениях это весьма полезное решение. Издревле солдаты, охотники, спортсмены лишали себя сего покрова ради удобства. В жару иметь выбритый череп также нелишний плюс. Однако нет более бессмысленной профессии чем солдат, удобства вовсе меня не интересуют, любой жар мне ни по чём, пусть это даже неистребимый пламень гигантских звёзд. Нет, я не воин, не трудяга, не бегун, но философ, поэт и мечтатель. Посему под стать мне причёска неспешного флегматика – волосы мои длинны настолько, что плывут великими волнами за мною, оплетая многие тысячи галактик. Они тянутся нежными струями сквозь пространство, в них застревают звёзды и блистают меж локонами, как самые прекрасные украшения из всех возможных. Каждый мой волосок вплетается нитью в грандиозную сеть Жизнетока, что растянута по всей вселенной, и каждый твой крик, каждая мысль твоя питают мою сеть живительной силой. Волосы мои – корни, и сам я – корень, принимающий, питающий космос, отдающий всё, что получаю, во имя великого кровотока вселенной.
