Сумрак цеплялся за ветви криптомерий, и запах мокрых листьев въедался в одежду так, что казалось – иначе и не бывает. Сора шагал по тропинке, забитой глиной, задерживая дыхание, чтобы не услышать собственных шагов. На мосту через ручей его догнал порыв ветра, крутанул воротник, хлопнул по уху дробным дождём. Он прислонился к прохладным перилам, глядя, как капли собираются в тонкую серебряную нить и падают в воду. Мимо пробежала Рин, оставив за собой горсть смеха и пару мокрых следов.
– Опять утонешь в небе, – крикнула она через плечо.
Сора пожал плечами, но не обернулся. Всё, что было важно, сейчас растворялось в шуме воды и стуке капель по дереву. Тучи затягивали вершины гор, и Сора всматривался в их причудливые очертания, позволяя мыслям рассеиваться так же свободно, как плавают листья после ливня.
Остров жил своим размеренным ритмом – каждый камень, каждая лужа на дорожке помнили сотни дождей, и в этом постоянстве была особая красота, которую мальчик впитывал всем существом. Деревья казались древними стражами, хранящими тайны природы. Их стволы, покрытые мхом, блестели от влаги, а кроны переплетались так плотно, что даже в самый ясный день солнце едва пробивалось к земле. Сора рос среди этих великанов, и они стали частью его души.
Дорожка извивалась между валунами, отполированными веками непогоды. Каждый шаг отдавался эхом в тишине, нарушаемой только журчанием воды и далёким криком морской птицы. Воздух был пропитан солью и влагой, создавая особую атмосферу, в которой время словно замедлялось. Сора часто останавливался, чтобы послушать эту мелодию острова – она была единственной музыкой, которую он по-настоящему любил.
Рин появилась снова, на этот раз с веточкой камелии в руках. Её щёки пылали от бега, а волосы прилипли к лицу от тумана.
– Смотри, какая красивая! – она протянула цветок брату. – Можно сделать из неё украшение для мамы.
Сора взял веточку и внимательно рассмотрел нежные лепестки, ещё хранившие капли росы. В детстве он не обращал внимания на такие мелочи, но теперь каждая деталь природы казалась ему важной, значимой.
– Где нашла? – спросил он.
– У старого храма, там целый куст растёт. Хочешь, покажу?
Они свернули с главной тропы и углубились в чащу, где воздух был ещё плотнее и прохладнее. Здесь росли папоротники в человеческий рост, их листья образовывали зелёный полумрак, в котором скрывались удивительные создания. Сора видел, как между стеблями мелькают яркие бабочки, а в тени прячутся ящерицы с переливающейся чешуёй.
Старый храм стоял на небольшой поляне, окружённой бамбуковой рощей. Его крыша поросла мхом, а деревянные стены потемнели от времени. Рядом с входом действительно цвёл куст камелии, усыпанный белыми и розовыми цветами. Сора подошёл к нему ближе и почувствовал тонкий аромат, который смешивался с запахом старого дерева и благовоний.
– Здесь такое место, – прошептала Рин. – Говорят, что тут живут духи предков.
Сора не верил в духов, но чувствовал особую энергию этого места. Воздух здесь был неподвижен, звуки приглушены, а время словно остановилось. Он сел на ступеньки храма и закрыл глаза, слушая тишину, которая была полна жизни.
Внезапно небо потемнело, и первые тяжёлые капли упали на листья. Дождь начался без предупреждения, как это часто бывает на острове. Сора и Рин укрылись под навесом храма, наблюдая, как потоки воды обрушиваются на землю.
– Как красиво, – сказала Рин, протягивая ладонь под струи. – Будто небо плачет от счастья.
Сора смотрел на серые завесы дождя и чувствовал странное единение с этой стихией. Каждая капля была частью огромного целого, и он сам был частью этого мира, где дождь был не препятствием, а благословением. Влага питала землю, наполняла реки, давала жизнь всему живому.
Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Вода бурлила в канавах, собиралась в лужи, стекала с крыш водопадами. Сора и Рин сидели под навесом, завороженные мощью стихии. Воздух наполнился звуками – барабанящим ритмом капель, шумом потоков, всплесками в лужах.
– Нам пора домой, – сказал Сора, когда дождь немного утих. – Мама будет беспокоиться.
Они побежали по тропинке, перепрыгивая через ручьи, смеясь от радости. Дождь лил им в лицо, промачивал одежду, но это не портило настроения. Наоборот, Сора чувствовал прилив энергии, будто влага заряжала его жизненными силами.
По дороге домой они встретили рыбака дядю Хироши, который возвращался с утреннего улова. Его широкополая шляпа защищала от дождя, а на плече висела увесистая сумка с рыбой.
– Хороший дождичек, – сказал он, кивая детям. – Рыба в такую погоду лучше клюёт.
Сора поздоровался и хотел пройти мимо, но дядя Хироши остановил его.
– Слышал, ты хорошо разбираешься в погоде, – сказал он с улыбкой. – Скажи, долго ли ещё будет лить?
Сора поднял глаза к небу, где тучи медленно дрейфовали над островом. Он не мог объяснить, откуда берётся это знание, но чувствовал, что дождь скоро кончится.
– Ещё полчаса, – сказал он уверенно. – Потом прояснится.
Дядя Хироши удивлённо поднял брови.
– Откуда знаешь?
– Просто чувствую.
Рыбак покачал головой и пошёл дальше. Рин с восхищением посмотрела на брата.
– Ты правда умеешь предсказывать погоду?
– Не знаю, – честно ответил Сора. – Просто иногда кажется, что понимаю, что хочет сказать небо.
Они продолжили путь домой, а дождь действительно начал стихать. Тучи расходились, показывая клочки голубого неба, а солнце пробивалось сквозь разрывы, создавая удивительную игру света и тени.
Их дом стоял на небольшом холме, окружённый садом, где росли овощи и фруктовые деревья. Мать выращивала помидоры, огурцы, зелень для стола. Отец работал в порту, помогая рыбакам ремонтировать сети и лодки. Жизнь семьи была простой и размеренной, подчинённой ритмам природы.
Мать встретила их на пороге с полотенцами.
– Совсем промокли, – сказала она, обтирая детей. – Переодевайтесь быстрее, а то простудитесь.
Сора переоделся в сухую одежду и сел у окна, наблюдая, как дождь окончательно прекращается. Капли ещё стекали с крыш, но небо уже светлело, а где-то вдали показалась радуга. Он следил за её яркими полосами, пока она не растворилась в воздухе.
– Иди есть, – позвала мать. – Приготовила твоё любимое.
За обеденным столом собралась вся семья. Отец рассказывал о работе, мать – о домашних делах, Рин – о своих открытиях в саду. Сора молчал, но не от скуки, а от переполнявшего его внутреннего покоя. Он был счастлив просто быть здесь, среди родных людей, в доме, который пах дождём и теплом.
После обеда он вышел в сад, где всё сверкало от влаги. Листья блестели, как покрытые лаком, трава была сочной и яркой, а воздух наполнен свежестью. Сора медленно обошёл все дорожки, рассматривая, как дождь преобразил привычный пейзаж. Каждое растение казалось обновлённым, омытым, готовым к новому росту.
