– Внимание! Рейс номер четыре-ноль-два до Нью-Йорка задерживается на тридцать минут. Авиакомпания приносит извинения за доставленные неудобства, – голос из динамика прозвучал так резко, что я вздрогнула. Задержка совсем не входила в мои планы, каждая секунда была на счету.
Чем скорее я улечу из Атланты, тем безопаснее будет для меня. «Нужно держаться как можно незаметнее и не попадать в объективы камер», – подумала я, направляясь в туалет.
Лицо горело, руки дрожали, я очень нервничала. «Успокойся! – сказала я себе. – Сейчас два часа ночи. Снотворное в его бокале сработало, и он крепко проспит еще минимум четыре часа». Умывшись холодной водой, оглядела себя в зеркале – обычно светлая кожа сейчас горела ярким румянцем, зеленые глаза лихорадочно блестели. Без макияжа и каблуков, с распущенными волосами, в бейсболке Atlanta Braves, надвинутой очень низко, я выглядела моложе своих двадцати восьми, меня было трудно узнать. Даже Ему.
Немного успокоившись, я вернулась обратно к нужному выходу. Пассажиры уже выстроились в очередь, началась посадка. Да, Таня была права, когда говорила, что ночные рейсы пользуются популярностью из-за дешевых тарифов. А для меня – чем больше народу, тем легче затеряться…
Мое место было в хвосте самолета у окна. Соседка, к счастью, оказалась не слишком разговорчивой теткой лет около пятидесяти. Поприветствовав меня типично американским «Хай! Хау а ю?», она погрузилась в чтение своей книги. Плюхнувшись на сиденье, я отвернулась к окну.
Все будет хорошо… Не может быть, чтобы моя рисковая затея потерпела неудачу! Я не вынесу этого! Когда же уже наконец самолет взлетит!
Словно читая мои мысли, самолет тронулся. Огни Атланты становились все меньше. Усталость взяла свое. Я медленно погружалась в сон… Я летела в мою новую жизнь…
Я помню тот день, когда впервые увидела Его. Средняя школа номер семь в небольшом поселке, концерт самодеятельности, посвященный юбилею школы, на котором присутствовали представители районной администрации, а также представитель нового спонсора школы – крупной международной строительной компании «Европа-Азия». Помню, нам сказали, что, если мы хорошо выступим, нам построят новый корпус с большим спортзалом и настоящим бассейном. Старшеклассники старались изо всех сил. Номер, в котором участвовала я, был танцевальным. Не сказать, что у меня была особая любовь к танцам или я обладала какой-то грацией, но людей на подтанцовке не хватало, так что я была «в деле». На сцене, выполняя заученные движения танца цветов, я думала о том, как может быть, что судьба бассейна зависит от того, хорошо ли мы повеселим этого спонсора. Небось напыщенный старый индюк смеется про себя, глядя на наши старания, а то и вовсе спит на представлении.
– Интересно, это вот этот толстяк с красной мордой? – мелькнуло у меня в секунду, когда моя очередь привела меня на переднюю часть сцены. – Или этот лысый?
Поворот, наклон, руку вытянула, потянулась на носочках. «Разве могут у человека быть такие голубые глаза!» – пронеслось у меня в голове. Я застыла, не в силах отвести взгляд. Мне нужно было уже перестроиться в задний ряд, но я забыла обо всем и стояла, как вкопанная. Заминка в пару секунд нарушила стройную композицию танца. Очнувшись, я сделала выпад назад длиннее, чтобы наверстать упущенное, но запутавшись в длинном платье и не сумев удержать равновесие, с грохотом рухнула на пол. Хорошо, что это были финальные секунды, и девочки на переднем плане как раз завершали танец, изображая закрытие бутона цветка.
Еще с первого класса всем было понятно, что звездой танцпола мне не быть, девочки из танцевальной группы многого от меня не ждали и даже не удивились моему падению. Пошутили и забыли. А мои мысли и вовсе были заняты Голубыми глазами.
Наконец, все номера были показаны, песни спеты, стихи рассказаны. Мы уже хотели было переодеться и пойти домой, но неожиданно наш худрук попросил нас выйти в зал.
На сцене с микрофоном стоял Он – Голубые глаза. Оказывается, именно он и был тем самым представителем спонсора. Совсем не старый. И даже не толстый. Скорее похож на Супермена, чем на спонсора. Я разглядывала его, не отрываясь- высокий, но не худой, как наш двухметровый физрук, и без толстого живота и огромных ручищ, как у соседа дяди Вани. Темные коротко подстриженные волосы, на висках еле подернутые сединой. Интересно, почему? На вид ему не должно быть больше тридцати. Чисто выбритое лицо, нос немного великоват, но ему идет, четкие контуры губ, резко очерченный подбородок. Он что-то говорил в микрофон, но я не слушала… Я только слышала его голос-такой приятный, успокаивающий, обещающий… «Вот бы он не заканчивал говорить», -пронеслось у меня в голове. Но он замолчал. И посмотрел прямо на меня! И директор тоже! Девочки сзади подтолкнули меня вперед: «Выходи на сцену! Тебя зовут!».
На негнущихся ногах я поднялась по ступенькам и подошла к директору.
– Можно узнать, как зовут юную танцовщицу? – обратился ко мне голубоглазый спонсор.
– Это наша Кристиночка, – за меня ответила завуч.
– Позвольте вам вручить, Кристина, сертификат на отдых на нашей новой базе отдыха в горах для всех учеников школы. Надеюсь, что все будут довольны этими каникулами, – он протянул большой коричневый конверт.
– Спасибо, дорогой наш Герман Сергеевич! – воскликнула завуч, выхватывая ярко-красными когтями конверт вместо меня и энергично тряся руку спонсора.
«Ну и имя, – подумала я. – Попроще не нашлось что ли? Хотя подходит как нельзя лучше для такого необычного лица. И уверенного прямого взгляда. И почему этот взгляд так меня буравит? У меня клумба на голове, что ли?!»
Стало вдруг нестерпимо жарко. Захотелось сбежать из душного актового зала. Но я стояла, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд от этих гипнотических голубых глаз. Наконец, ему пришлось ответить на какой-то вопрос директора, чары рассеялись. Воспользовавшись моментом, я, потихоньку пятясь назад, дошла до кулис и нырнула за них. Добежав до раздевалки, я скинула дурацкое платье цветка, натянула джинсы, рубашку в клетку, ветровку, схватила сумку с учебниками и поспешила домой.
Бабушка с работы домой еще не вернулась, чему я была очень рада – есть время поразмыслить в одиночестве. Подметая дорожку во дворе, думала я совсем о другом. Мысли о голубоглазом Германе Сергеевиче никак не выходили из головы.
Почему он выбрал меня, чтобы вручить этот приз?! Да и что вообще за идиотский приз! Я никуда не хочу уезжать. Ни в какие горы. Меня там комары сожрут, они любят мою кровь.
