— Стойте, подождите!
Одновременно придерживая юбки и широкополую шляпку, к дилижансу неслась девушка. Из вещей – один саквояж. С недовольным кряканьем разбегались из-под ног утки, потревоженные припозднившейся пассажиркой. Звонко чавкала грязь под модными, явно непредназначенными для немощеных улиц ботинками. Платье – синее, шелковое, с пышной кружевной нижней юбкой – тоже. Сразу видно, девушка впервые пользуется услугами дилижанса.
Кучер широко зевнул и крутанул в руке кнут. Он уже собирался отъезжать, когда появилась эта девица. Что ж, места есть, лишние деньги не помешают.
Запыхавшись, девушка с неожиданной для столь хрупкого создания силой распахнула дверцу экипажа и, не глядя, плюхнулась на сиденье, прямо на колени дремавшего мужчины. Тот, в отличие от неуклюжей пассажирки, оделся подобающе случаю – в немаркий дорожный костюм. Зато тоже не озаботился поклажей: все имущество, состоявшее из лаковой шкатулки, мужчина носил с собой, сейчас же и вовсе заложил за поясницу, чтобы не украли.
— Осторожнее! – разомкнув веки, огрызнулся потревоженный пассажир и взглянул на карманные часы: шесть утра. – Откуда вы только взялись?
— Сбежала, — в тон ему ответила девушка и, извинившись, перебралась на свободное место.
Дилижанс тронулся. Сонная, тонущая в лучах рассвета деревня, осталась позади. За окном замелькали поля, сизой дымкой маячил на горизонте лес.
Девушка искоса посматривала в окно и крепко прижимала к груди саквояж. Сама того не замечая, она теребила бахрому кожаной кисти, украшавшей одну из ручек сумки. Значит, нервничала. Волнение выдавали и плотно сжатые губы, напряженная линия скул и бегающий взгляд.
Хватятся лошади или нет? Не нагрянет ли с самого утра матушка? Кобылку девушка привязала на околице: все равно далеко не ускачешь с непривычки, на дилижансе спокойнее. А вот до деревни от имения можно быстро добраться только верхом, особенно на каблуках.
Мужчина со шкатулкой следил за спутниками из под полуопущенных ресниц. Со стороны он казался спящим, на самом же деле видел все, что происходило в дилижансе. Вон, раскрыв рот, храпит дама в желтом. Несомненно, «старая дева»: женщины в таком возрасте редко путешествуют одни, да еще так одеваются. Платье вышло из моды лет тридцать назад, а чепец пожелтел от частых стирок. На кружевные оборки и вовсе было жалко смотреть. Рядом примостилась супружеская пара. Оба молоденькие и бедные. Зато счастливые, какими счастливыми бывают только молодые люди, едва вступившие в жизнь. Из обрывков разговоров мужчина понял, они студенты. «И не маги, — с самодовольством мысленно отметил он. – В лучшем случае – лекари, но, скорее всего, и вовсе не имеют ни малейшего отношения к Академии. За весь путь – ни крохотного заклинания». Дальше – эта девица. Симпатичная: лицо сердечком, большие голубые глаза, только волосы подкачали, невзрачного мышиного цвета. Забилась в уголок и затихла. Кого или чего она так боится?
По эту сторону ехал отставной судья с семьей. Если б не он, мужчина бы умер со скуки. А так есть с кем переговорить и перекинуться вечерком в картишки. Супруга седовласого господина Нойта, разумеется, категорично возражала против подобных забав, но муж ни ее, ни вечно капризничавшую дочь не спрашивал.
Одно место пока оставалось свободным – непосредственно рядом с мужчиной в сером костюме. Оно предназначалось для некой особы, письмо которой, среди прочего, хранилось в шкатулке незнакомца.
Дилижанс подпрыгивал на ухабах. Пассажиры мирно спали. Все, кроме двоих.
Девушка, столь стремительно влетевшая в дилижанс, достала записную книжку в кожаном переплете и, хмуря носик, перелистывала ее. Второй, свободной, рукой она неосознанно теребила цепочку на запястье. Судя по всему, некогда она украшала шею пассажирки, но потом звенья порвались, а девушка так и не удосужилась починить украшение. Цепочку с подвесом в виде тройного серебряного полумесяца некогда подарила мать на совершеннолетие, а той в свою очередь проезжая ведьма. Та постучалась в дом перед самыми родами, помогла благополучно разрешиться от бремени и оставила подарок, который якобы принесет счастье в дом. А все за то, что ее не выгнали, а пустили переночевать. Луну из неограненного изумруда девушка потеряла. С тех пор на ее голову и посыпались несчастья. Сначала мелочи, вроде испорченных любимых туфель, а потом и помолвка с нелюбимым.
Девица кожей почувствовала чужой взгляд и подняла голову. Ее глаза на миг встретились с глазами мужчины, на которого она недавно упала. Вздрогнув, девушка поспешила отвернуться. Странный мужчина, и взгляд колючий. Сидит и будто изучает, оценивает, решает, достойна ли она тут ехать. По одежде не определишь ни сословие, ни профессию, ни достаток. Возраст… Да уж старше нее! Наверное, ровесник кузена, который служит в Гвардии. Симпатичный? Сложно сказать. Нечто среднее. Шатен. Волосы коротко стриженые, глаза серые. Тяжелый подбородок выдает упрямый характер и несгибаемую волю. Такому бы в Комиссариате полиции работать!
— От кого прячетесь?
Девушка вздрогнула и, сделав вид, будто не расслышала, отвернулась. Пальцы, сжимавшие саквояж, подрагивали.
— Госпожа, я к вам обращаюсь.
Незнакомца забавляли ее тщетные попытки избежать разговора. Не он, так кто-то другой обязательно поднимет неприятную тему: увы, скрывать волнение девушка не умела.
— Я не разговариваю со случайными попутчиками, — гордо вздернув носик, свысока ответила пассажирка.
Внутри же все сжалось. Неужели кончено, не успев начаться? Вдруг это друг отца или, того хуже, сыщик, нанятый женихом? Когда только успел! В таком случае она станет кричать, кусаться, брыкаться, но не пойдет к алтарю с тем бароном. Пусть он трижды богат, пусть отец трижды обещал ему руку дочери. Пусть сам выходит замуж за своего разлюбезного партнера!
— Я заметил, вы на редкость хорошо воспитаны, — хмыкнул незнакомец и представился: — Гворий.
— Просто Гворий? – девушка недоверчиво взглянула на него.
Однако что за фамильярность! За кого он ее принимает? По имени называют друг друга только друзья и родственники. Вряд ли попутчик относится к одной из этих категорий.
— Для вас – да, — краешками губ улыбнулся Гворий, но глаза оставались абсолютно серьезными. Он старался не пропустить ни малейшего изменения позы или мимики незнакомки. — По-моему, достаточно. А вы, госпожа?..
Девушка колебалась, покусывая носовой платок. В итоге брякнула первое попавшееся имя:
— Алиса.
— Лжете, — категорично заявил Гворий и откинулся на сиденье, вновь прикрыв глаза. – Мимикой себя выдаете и дышите иначе.
— Да кто вы такой?! – в сердцах прошипела мнимая Алиса, в действительности Марра Торион. – Полицейский?
