Удар тяжелой тростью об пол и громогласное, магически усиленное объявление церемониймейстера:
– Лорд и леди Арнел!
«Как же мне страшно», – полное паники мысленное от меня.
«Quod puritas!» – заклинание очищения от лорда Арнела, и пыль, паутина, тлен старинных тайных ходов облетают с нашей одежды, как прошлогодняя листва.
Я взглянула на дракона. В моем испуганном взгляде откровенно читалось: «Зря повернули направо», в его отстраненно-ледяном: «Я предупреждал, что следует идти налево». В любом случае этот провал был нашим общим.
Вспышки фотографических аппаратов, моя рука церемонно смещается из ладони лорда Арнела на сгиб его локтя, еще сотня вспышек фотоустройств, сфокусированных на помолвочном кольце, и тщетная надежда на то, что под маской с вуалью меня никто не узнает. Но надежды действительно оказались тщетны.
– Леди Арнел-Ваерти, какое отношение вы имеете к процессу «Генверт»?
– Леди Арнел, действительно ли профессор Стентон передал вам все свои научные открытия?
– Как вам удалось так удачно заполучить наследие Стентона? В чем ваша удача? Миледи, всего слово! Одно слово, миледи!
О, я могла бы высказать целую фразу, и эта фраза звучала бы так: «Мне удалось выжить», все остальное следствием удачи определенно не являлось. Совершенно не являлось. Абсолютно.
– Выставить оцепление. Убрать журналистов! – ОрКолин возник незаметно, но очень вовремя. – НакТард, командование на тебе.
Личная императорская гвардия, сверкая позолотой парадных доспехов, с возникшей проблемой разобралась молниеносно. Были оттеснены газетчики, нас прекратили ослеплять вспышки магниевого порошка, распорядитель сделал вид, что возникновение гостей императора прямо из колонны на парадном крыльце вполне себе нормальное явление, никоим образом не кажущееся чем-то запредельным и неординарным. Маленький паучок, изгнанный с моего платья вместе с паутиной и пылью заброшенных тайных ходов, торопливо уполз в щель той самой колонны, из которой мы с таким оглушительным провалом возникли.
– Благодарю за вуаль. Вы были правы, это действительно в высшей степени удобно.
– Всегда рад услужить, – с холодной учтивостью произнес лорд Арнел.
Я никогда не задумывалась о том, что чувствуют два дуэлянта, скрещивая шпаги. Какие мысли проносятся в их головах в тот миг, когда напряженно звенит соприкоснувшееся железо. Что овладевает их сердцами – желание победить или предчувствие поражения? Полнейшего болезненного поражения в случае, если один дуэлянт существенно уступает второму в силе, сноровке, умении держать шпагу…
– Но представлять меня как леди Арнел все же не стоило, – сказала негромко.
Сопровождающий нас ОрКолин не упустил момента и позволил себе высказаться по данному поводу:
– Бель, как у мисс Ваерти у тебя не было бы и шанса появиться в императорском дворце.
Я промолчала, не желая продолжать дискуссию.
Зато лорд Арнел решил продолжить:
– О, поверьте, генерал, мисс Ваерти, несомненно, изыскала бы способ проникнуть в любое требуемое ей помещение. Как минимум путем трудоустройства. К слову, дорогая, я уволил вас с должности помощника городского архивариуса.
– Как вы узнали?! – потрясенно переспросила я.
– Это не составило труда, – безмятежно отозвался лорд Арнел, – достаточно было лишь внести в устав трудового кодекса пункт о необходимости состоять в браке.
И я остановилась.
Это выглядело не слишком достойно, учитывая, что остановилась я на пороге императорского дворца, но мои нервы были на пределе.
– Позвольте спросить, лорд Арнел, а это, случайно, не вы ли внесли пункт о необходимости холостого положения для младших следователей?
Взглянув на меня с ледяной насмешкой, градоправитель Вестернадана спокойно ответил:
– Нет.
Затем по его губам скользнула коварная ухмылка, и дракон добавил:
– Кристиан любезно сделал это для меня.
ОрКолин обернулся и остановился, взирая на застывшую меня. Вдалеке вернулись к масштабному сжиганию магниевого порошка назойливые газетчики, и все вокруг вновь озарилось вспышками фотоаппаратов, впереди нас ожидал наш главный враг, а я… я… я…
– Я не знаю, что я с вами сделаю после победы над Карио. Я правда не знаю, но, поверьте, вам это с рук не сойдет!
И, вскинув подбородок, я расправила плечи, выпрямила спину до боли и сообщила ОрКолину:
– Все, я готова.
Вот теперь действительно готова. Уже абсолютно ко всему.
* * *
Несколькими днями ранее…
«Дорогая моя, правильное утро в респектабельном доме начинается рано. Первым встает дворецкий, ведь кроме него, никто не смеет открывать входные двери, а молоко и утренние газеты доставляют на самой заре. Так же помни, прислуга – символ благополучия дома, те, кто позволяет леди вести достойный образ жизни. Когда у тебя появится свой дом, учти, что леди и джентльмены никогда не должны слышать голоса слуг».
В этот момент внизу раздался крик миссис Макстон:
– О нет, Бетси, требуется чайный сервиз, подходящий к случаю, а потому цвет должен быть исключительно голубой, несомненно, легкий принт и ажурная отделка… мм-м… Принеси из кладовой сервиз от «Тиффани».
Я невольно улыбнулась и перешла к продолжению чтения конспекта, который некогда вела по приказу матушки, записывая ее наставления.
«Слугам запрещено самим заговаривать с хозяевами».
Распахнулась дверь, заглянула Бетси и спросила:
– Мисс Ваерти, ну как, закончили?
Скорбно посмотрела на идеальный белоснежный лист бумаги с дорогим тиснением, на котором пока что имелась всего одна фраза: «Дорогая матушка…»
– Я в процессе, – нервно солгала горничной.
Бетси кивнула и унеслась в кладовую.
Мне же пришлось вернуться к конспекту, который во времена моей юности мною же был весьма фривольно назван «Заунывным трактатом».
«Служащие никогда не должны высказывать свое мнение господам».
– Мисс Ваерти, – миссис Макстон появилась в незакрытых Бетси дверях, – я решила, что вы наденете это чудесное голубое платье, расшитое не менее чудесными васильками. И не спорьте!
Я не стала спорить, отчетливо зная, что это бесполезно, и вернулась к чтению:
«Слуги не должны разговаривать с другими слугами в присутствии работодателя».
– Но, миссис Макстон, – Бетси с коробкой, содержащей фарфоровый сервиз, показалась в дверях, – это платье прислала леди Давернетти! А вы помните, каким было прошлое платье, что пошили по эскизу леди Давернетти!
Что?! Кто прислал платье?!
Подняв голову, я удивленно посмотрела на горничную, но спросить что-либо не успела.
– Бетсалин, – чеканно и гневно произнесла миссис Макстон, – ступай на кухню!
Горничная юркнула прочь, мне же достался невозмутимый вопрос:
– Как продвигается дело с написанием письма вашей матушке?
