Дмитрий Каннуников - Город разведённых женщин

Лена

–…Ну вот, а батя – сапог, майор в отставке – её не отпускает, она бы с радостью ко мне переехала. Короче, ты мог бы мне помочь, ты вроде воевал, давай съездим, потрындишь с батей, то да сё… – говорил Дрон, отхлёбывая пиво из кружки.

Мы уже больше часа сидим с Андреем в кафе-бильярдной. Андрей, он же Дрон, мой бывший институтский сокурсник, невысокий крепыш с залысинами, отчего его лоб кажется большим. Когда волнуется, он сильно заикается, отчего его речь кажется бессвязной. Он и в институте был такой. Мы, как-то в общаге, выпили крепко, решили лишить его девственности, оставив наедине с Маринкой, которая давала всем без исключения. Исключением оказался он – когда мы пришли через час, ожидая, что либо он её уговорит, либо она его изнасилует… Но оказалось, что он, запинаясь, решает ей задачу из «начерталки», а она офигевает от происходящего.

Он до сих пор не женился, несмотря на свой далеко не юный возраст. Живёт с родителями в Алтуфьево, работает на заводе, куда пошёл работать после института, чтобы не идти в армию, поэтому военных боится. Девушек предпочитает молоденьких. Вот и сейчас, рассказывает о новой знакомой, которой восемнадцать лет и о том, что её папа не разрешает ей с ним гулять.

– Я думаю, что ты просто старый для неё, вот она и придумывает про папу…, ну, поговоришь ты с папой, её мама отпускать перестанет, потом бабушка…

– Да нет, ты что, я пробивал тему…

Встретились мы с ним в Москве, давно не виделись, так как я теперь жил один, то пригласил его в гости, попить пивка, вспомнить молодость. Договорились в пятницу, после работы. Вышли из вокзала и по дороге домой набрели на это заведение с надписью «Кафе-бильярд», пристроенное за магазином «Дикси». Решили погонять шары, потом затариться и пойти ко мне домой. Взяли по пивку для разгона у бармена-армянина, «приземлились» за столик. Народу было немного, бильярдный стол оказался один и, судя по всему, занят надолго. Там двое мужичков – маленьких, толстых и абсолютно лысых, с толстыми «голдами» на бычьих шеях с огромными золотыми крестами, которые выпирали из-под расстегнутых до пупа белых рубах, медленно и неохотно гоняли шары в отгороженной комнате. Судя по заваленному закусками столу, бутылке водки, пустых и полных кружек пива, уходить они оттуда не собирались. По громким фразам, иногда долетавшим из-за загородки, я определил, что обмывают какую-то удачную сделку. Они громко чокались, выпивали, закусывали, потом, то один походил к столу, бил кием по шарам, то второй, потом возвращались к разговорам, забывая, что игра продолжается.

Бильярд был русским, оплата почасовая, поняв, что нам ничего не светит, я попытался увести Дрона домой, но он выпил уже две кружки пива и его понесло…

– Машка она классная, на деньгах не помешанная, я её в Мак Дональдс водил пару раз, так ей понравилось, даже разрешила себя поцеловать, а современные бабы, им только ресторан подавай, цветы каждый день, на такси домой вози, театры…, а откуда у бедного инженера деньги, скажи?

– Да ладно прибедняться, завод военный, заказы есть, зарплаты у вас нормальные. Кошу помнишь, вот он на «Королеве» сотню получает, развёлся, живёт в свое удовольствие.

– Хрена с два, он сотню получает, звонил я ему, максимум «сорокет».

– Ну, мне же он трындеть не будет.

– Будет, он всем трындит. Давай ещё по одной.

Я подошёл к бару. Бармен принимал через окошко в стене подносы с мытыми пивными кружками и стаканами для сока.

– Скажи, друг, а бильярд когда освободится?

– Сегодня уже не освободиться, эти господа его на весь вечер, до закрытия зарезервировали, только если раньше уедут, но не факт. А если уедут, то уже подходили ребята… Пятница-суббота – всегда аншлаг.

– Понял, буду в будни, днём заходить, – пошутил я.

– В будни утром заходи, – в ответ пошутил он, – тут шарага недалеко, колледж, все балбесы после занятий сюда летят, я бы их не пускал, но хозяин говорит, что потеряем выручку, приходится обслуживать, в бильярд-то им не запрещено играть.

– Что у вас с пивом? Светлое не очень, что хорошего посоветуешь?

– Возьми тёмное, оно точно немецкое.

– Давай два бокала.

Пока он цедил пиво из позолоченного краника, я обернулся, чтобы посмотреть на публику. Все шесть столиков были заняты, причём три сдвинуты, и там сидела весёлая гоп-компания «пэтэушников» – размалёванные девицы, лет по шестнадцать, громко галдящие парни, которые то и дело выбегали на улицу, то ли покурить, то ли глотнуть алкоголя, спрятанного в кустах. Ор усиливался, двое достали портативные колонки и включили каждый свою музыку, кто-то сидел в наушниках. Громко поднимали стаканы с соком, чокались, закусывали чипсами.

Один столик занимали мы с Дроном. За вторым сидели трое мужиков, или бывшие зэки, или рабочие с фабрики. Они неодобрительно посматривали на компанию молодёжи, морщились, но пока терпели.

За третьим столиком, у стены в уголке, сидела красивая тёлка. Почему тёлка? Потому что только тёлка будет сидеть в этой рыгаловке в короткой юбке, из-под которой видны кружева чёрных чулок. На ней была одета белая блузка с таким декольте, что из него выглядывали чёрные кружева лифчика. Длинные стройные ноги были закинуты одна на одну. Лицо правильное, красивое – похожа на Лену Летучую, только брюнетка. Красиво накрашена, но макияж жестковат, пальцы наманикюренны… На гвоздике, вбитом в стену, висит чёрный кожаный плащ. Длинными, красивыми пальцами она держит стакан с виски, и медленно попивает его маленькими глоточками.

Я взял пиво и пошёл к нашему столику, краем глаза наблюдая за красивой незнакомкой.

– Мы уже перешли на тёмное? – спросил Дрон.

– Да, это лучше, чем светлое. Оно у них бодяженное, а это немецкое, почувствуй разницу.

– Кто банкует?

– Я, кто же ещё, не буду же я разорять бедного инженера.

– Ну, так вот – начал он, но я его уже не слушал.

Я смотрел на красивую тёлку, а вот Дрон сидел к ней спиной. В какой-то момент он почувствовал, что я его не слушаю, проследил направление моего взгляда, увидел её и замолчал. Потом он начал двигать стул, подвигаясь ко мне. И вот мы сидим рядом, смотрим на это красивое чудо. Сидим молча, пьём пиво и думаем, что такая ухоженная мадам может делать в этой рыгаловке? Надо сказать, что Дрон был одет как всегда, то есть, так как он одевался в девяностые в институте – джинсы на размер больше, которые смешно топорщились в разных местах, рубашку в клеточку и кожаную куртку. Я, по случаю пятницы, надел потёртые джинсы, майку с надписью «Металлика» и старую «косуху», которая за годы вытерлась на сгибах, но всё равно выглядела дорогой и модной – настоящий «Харлей Дэвидсон» из буйволовой кожи. Шеф смотрел на работе неодобрительно, но по пятницам у нас дресс-код отменили, даже генеральный иногда приезжал в джинсах и майке, а секретарь однажды вообще пришла в спортивном костюме.