Этот город разрушен,
Потому что послал солдат своих
Разрушать города другие.
Я их видел, те сровненные с землей города,
Они не послали своих солдат
Разрушать города другие,
Их сровняли с землею
Солдаты других городов.
Н. Хикмет
10 февраля
Сегодня я встал в половине второго ночи. Сразу оделся и пошел на вокзал. Было очень холодно, и я совсем продрог, пока добрался.
Ночному вокзалу не пришлось просыпаться от звука моих шагов, поскольку поезд подошел почти сразу, почти одновременно со мной. В вагоне было темно. Люди – все бедно одетые, либо пьяные – спали на полках прямо в одежде. Я опустился на сидение сбоку, прислонился к стене и, глядя в одну точку на замерзшем стекле, сквозь которое виднелась вокзальная площадь, попытался задремать. Через пять минут вагон дрогнул и вокзал в окне поплыл мимо нас. Вскоре кончились и фонари на перроне; стало темно. Я сжался в комок и поглубже забился в угол. Ветер свистел снаружи и, находя какие-то щели в стенах вагона, обдавал холодными волнами мое лицо. Не спалось.
Я разложил полку и лег. Обувь пришлось надеть – сильно мерзли ноги. Наконец я задремал и мне даже начал сниться сон – такой же вагонный, железнодорожный.
Проснулся я от холода. Мимо проплывала платформа «С***». До Города оставалось чуть меньше пятнадцати минут. Я сложил полку и остаток пути провел, глядя в окно.
К*** вокзал бодрствовал, несмотря на глубокую ночь. Каждые две минуты его гулкие залы оглашались звуками объявлений. Вокруг горели ровным светом вывески, витрины, стекла киосков. С улицы долетали сигналы такси, лязг тачек носильщиков и шум далеких улиц…
Я прошел в зал ожидания и опустился на прохладное металлическое сидение. Мимо, тихо ругаясь, прошли вокзальные уборщики со своими машинами.
Кажется, я задремал – не могу сказать точно. Но когда я открыл глаза, вокзал уже стих.
Откуда-то, возможно, из метро, потянуло ветром. Спать не хотелось. До утра было еще долго, поэтому, чтобы не скучать, я решил посвятить остаток ночи чтению. К ужасу своему, я обнаружил, что не только забыл дома «Остров Накануне», который так и остался лежать у меня дома, открытый на 105 странице, но и не взял с собой ничего, что можно было почитать, – ни журнала, ни газеты, ни даже какого-нибудь календаря.
Стало грустно. Я прошел по гулким залам и приблизился к громадному окну. Ярко освещенное здание недавно возведенной пристройки к старому вокзалу заняло весь обзор.
Но вот в какой-то момент… Мне сложно описать это и даже сложно придумать этому название… Но началось с того, что я услышал, как в глубине, где-то под ногами, идет поезд метро. Земля тихо дрожала. Гул поезда сливался с гулом другого, встречного, и к ним прибавлялся шум улицы и голоса вокзальных просторных залов…
Я услышал и почувствовал Город.
Город жил, пульсировал, дышал. От своих корней, зажатых бездной, тисками земли, до поднебесных антенн, ловящих обрывки волн из эфира – Город пел, дрожал и вибрировал. Я почувствовал его каждой клеткой своего тела, и стук моего сердца как бы сливался со стуком колес его поездов…
Тогда-то я и решил написать об этом. Сам – хотя бы на бумаге – пройтись по бесконечным лабиринтам темных городских кварталов. Проникнуть в железо и бетон его переходов и узнать все тайны, которые прячет ночной Город под маской застывших улиц.
Я не стал ничего ждать. Я сел, достал чистую тетрадь и написал: «ГОРОД».
С этого все и началось.
С этого все и началось.
Я закрыл файл. Запись под названием «Пролог», оказавшаяся на старом накопителе, который мне подбросили, прервалась, закончившись словом «Город».
Именно тогда мне пришла в голову идея, вдохновленная неизвестным автором этого короткого рассказа: записывать обо всем, что со мной происходит, – как это делал он. Впрочем, события, последовавшие за этим, обрушились на меня столь стремительно, что приступить к воплощению своего замысла я смог лишь теперь, спустя много дней. Я остался жив, Город – если не спасен окончательно, то уж по крайней мере пока еще не стерт с лица земли. А потому я расскажу обо всем, что случилось в тот вечер и в следующие несколько дней, начиная с того, как я выбросил из окна свои бумаги и нашел в почтовом ящике накопитель.
Раз, два, три…
Комната полностью отрезана от постороннего шума и звуков ночного города.
Раз, два, три…
В ночной тишине комнаты редкие удары маятника кажутся неестественно громкими. Сквозь прозрачную приспущенную штору проглядывают мрачные силуэты центральных небоскребов. Над ними – огромная туманно-желтая луна, но ее бледный свет не в силах бороться с огнями улиц, залитых волнами света неоновых реклам. Город тонет в океане сияния, живительного наркотика, струящегося по его жилам.
Город… Я не даю ему другого названия, ведь на земле есть сотни других городов, во многом подобных ему. Но верно и другое: на земле нет иного такого Города, ибо он – столица Империи.
Вот он, Город… Раскинувшийся за окном, похожий на пепелище, на груду рдеющих угольев или отработанного шлака, он не умирает и в это время суток. С одиннадцати вечера и до утра он живет особой, ночной жизнью.
Устав мерить комнату шагами, я опускаюсь в жесткое пластмассовое кресло напротив окна. Луна презрительно и равнодушно светит мне в лицо. Ее желтый лик совсем расплылся в пелене смога дальних заводов.
Как же я устал… Устал от города, от тесной комнаты, от этого однообразия. Почему в этом городе все живут точно, как я? Почему мы все как будто на одно лицо? Лунный свет, словно гамма-лучи, проникает в мозг и рождает те же старые и избитые, но от того ничуть не менее опасные мысли. Я отворачиваюсь от окна и упираюсь взглядом в тусклую стеклянную поверхность экрана. Что ж, очень кстати. Это наверняка поможет уснуть.
Рука моя тянется к выключателю.
Первый канал. Странного вида громила с явно бутафорским автоматом зажимает в угол перепуганную, забитую и несчастную жертву неопределенного пола и возраста. Как всегда, в последний момент, за его спиной буквально из-под земли вырастает некто в форме солдата правительственных войск и, особо не разбираясь, что к чему, всаживает в громилу полную обойму снарядов.
Второй канал. Новости. На сегодняшнем параде присутствовали пятеро Верховных, из-за чего вокруг Центральной площади собралась многотысячная толпа народа, желавшего хоть мельком взглянуть на них…
Третий канал. Новости. Пятнадцать минут назад в квартале номер тридцать четвертого сектора прогремел взрыв огромной силы. Предположительная причина – теракт, однако официальных заявлений пока не поступало.
Четвертый канал. Темный экран и голос. «ТЕРРОР! ТЕРРОР! Внимание, внимание! Номер 325. Третий круг, третья комната. Новый вышел».
