Часть 1
Крам работал водителем служебного автобуса, который развозил сотрудников аэропорта. Мойра работала сотрудником таможенного контроля в этом аэропорту. Далее пойдёт повествование встречи и странных обстоятельств, близкого знакомства двух «чужих» друг – другу людей.
Первая встреча Крама и Мойры произошла весьма и весьма прозаично. Крам водитель, а Мойра сотрудник, которого он должен привезти, и отвезти обратно.
И так, первая встреча.
Крам, как и положено, в первый рабочий день, в выглаженной рубашке под синим, похожим на военный мундир, пиджаком. Красный галстук, форменная фуражка. Фуражка, в которой он напоминал себе пилотов. Пилотов тех самолётов, которые врывались и вырывались из воздушных путей аэропорта. Крам словно эти самолёты должен был возить и вывозить сотрудников, в своём автобусе 4 раза в день: в 6 утра, в 3 дня, в 7 вечера и 10 часов ночи. 3 раза в неделю. Расписание ему нравилось. Форма тоже нравилась, а ещё нравилась заработная плата. Можно сказать с уверенностью, что из всего вышеперечисленного, именно зарплата нравилась ему больше всего. Такую зарплату он никогда не получал. Работая в службе муниципального такси, он понял одно: не всякий тяжёлый труд, оплачивается соответствующе. Хотя, слушая своих родных и друзей, Крам иногда стыдился говорить об этом, так как, подобные поползновения, почему-то ему не позволялись и обычно прерывались фразой: «Ой, да что сложного в твоей работе, скажи на милость?! Сиди, да крути руль» – говорили ему. А он думал, что со стороны, наверное, виднее. Крам не любил спорить. А ещё, Крам не любил доказывать явное. Поэтому, когда ему путём прохождения в несколько этапов конкурса, всё же удалось получить место, он никому не сказал о том, куда он устроился и прочие детали. Да, и интересующихся было немного. Крам уже долго жил отдельно от родителей. Жены и детей у него не было. Как и домашних животных. Друзей, как таковых тоже не было. Но, было много приятелей. Людей, с которыми он временами виделся, чтобы убить время. Многие из них считали себя его друзьями. Он был не против этого.
Как было сказано выше, он не любил спорить, или доказывать явное.
И так… Первая встреча.
Мойра, вышла из здания аэропорта. Вдохнув полной грудью побольше воздуха, она очень медленно выдыхала. Толкучка в такое время обычно не позволяла подобных созерцательных действий, но, на удивление, сегодня утром было малолюдно, можно даже сказать безлюдно, если бы не группа студентов, которые шумно стояли в сторонке в ожидание рейсового автобуса до города. Выдохнув остатки воздуха, она расслабилась.
Голова немного кружилась.
Ей иногда казалось непонятным, что в здание аэропорта, где воздуха казалось должно быть вдоволь, ей всегда его не хватало. Иногда она даже представляла, что где-то у стен установлена огромная труба, которая всасывает в себя воздух. Весь. До остатка. Это казалось странным не только ей. Она даже как-то услышала теорию о том, что самолеты, вылетая, или как она любила говорить, вырываясь в небо, как пылесос, всасывали весь воздух вокруг, и внутри аэропорта. Она не помнила, ни того, кто это говорил, ни было ли этому научное подтверждение. Но, тем не менее, она окончательно и бесповоротно верила этой теории. А ещё, в своих фантазиях, Мойра всегда считала, что самолёты это птицы, которых за лапки сажали на цепи, именно вырывались из этих цепей. Поэтому, она всегда радовалась успешным вылетам, до последней секунды «болея» всей душой за очередную «металлическую пернатую», а «уходящий» воздух считала нужным для этого рывка на свободу.
Мойра оглянулась по сторонам в поисках их служебного автобуса, но, не увидела его на обычном месте. Это показалось непривычным. «Хотя, я могла выйти раньше положенного времени» – подумала она и посмотрела на свои часы на руке. Это были её любимые и единственные наручные часы. Подарок, который она сама себе сделала в первой своей зарубежной поездке. Она аккуратно хранила их не только как напоминание о поездке, но, и как память о том милом незнакомце, с которым она летела на соседних сидениях в самолёте на обратном рейсе домой. Он был высоким, худощавым, и безумно, притягательным. Ей самой казалось чудачеством, что именно подобный типаж безумно «пресных», но, с изюминкой парней притягивал её как магнит. У него не было правой руки. Но, он с безумной лёгкостью парировал левой. Она летала вокруг него как отдельная часть тела. Он одновременно перелистывал страницы книги, которую читал, поправлял непослушные пряди светлых волос, снимал и надевал ракушки наушников, когда очередная бабуля с соседних сидений, с особой лаской, пыталась с ним заговорить, или угостить чем-то вкусненьким. Он с лёгкостью, а иногда даже с долей иронией, брал приносимые подносы с едой, стаканы напитков, воды, кофе из рук бортпроводников. И всё это с такой безмятежной улыбкой, которая кажется, освещала светом пространство вокруг него на пару метров, точно. Именно тогда, Мойра решила, что если человек, казалось бы, с такой откровенно-отличительно-привычной чертой, был так свободен, то и она вполне себе физически и морально нормальная девушка должна быть выше всех обычных требований к себе. Наверное, именно поэтому, она всегда требовала от себя и других максимальных усилий. В работе, в отношениях, в дружбе. А часы ей в этом помогали. Свобода и ответственность, вот какой девиз руководил ею вот уже несколько лет. Поэтому, не увидев служебного автобуса в привычном месте, она встревожилась, но, в доли секунды отпустив ситуацию, взглянула на небо. Оно было пасмурным. Ей стало казаться, что воздуха становится чуть-чуть меньше.
«Очередная птица пытается вырваться наружу» – подумала она про себя и отправилась в сторону остановки служебных авто.
Подойдя к остановке, она вспомнила, как на планёрке объявили, что в транспортную службу набрали новую группу водителей служебных автобусов. Руководство попросило строго не судить в первое время их работу, а даже всячески помогать. Маршруты одни и те же, но, тем не менее, взаимопомощь всегда является самой яркой чертой таких сотрудников, как таможенный контроль. Подобные слова давно перестали как-то удивлять, так как, руководитель их службы был любителем-театралом и любил навернуть иногда как можно больше пафосных фраз в свою речь. Но, в целом, человек он был положительный. Бывший военный. Вояка – поэт, как любили за глаза называть его коллеги.
«Взаимопомощь?» – подумала Мойра и вспомнила свои первые месяцы работы. Именно тогда, она поняла значение слов: «на не сгибающихся ногах». Так как, наверное, только их служба из всех служб аэропорта, проводила «на ногах» не менее 5—6 часов без возможности присесть или хотя бы подумать об этом. Поэтому, взаимопомощь, а именно возможность хотя бы на 10 или 15 минут присесть появлялось только тогда, когда кто-то из ребят мог тебя заменить и при этом, не заикнуться о том, что сам валится с ног. Ей недолго пришлось идти к той мысли, что именно нагрузки на ноги и дали ей возможность найти увлечение всей её жизни, Бег. Именно бег помог ей преодолеть самый тяжёлый период службы, а именно первый год.