– Дом, милый дом! – воскликнул я, переступая порог и заходя в холл.
– Ваше сиятельство, – ко мне подскочил верный Тихон. Старик совсем начал сдавать. Куда ему за мной угнаться. Надо бы старому денщику достойную пенсию организовать. Пускай свой век в комфорте доживает, а не мотается со мной по сомнительным изнанкам. – Да что же вы курточку такую тонкую надели? Чай, не май месяц на дворе.
– Да вот так получилось, – я развёл руками. – Покажи лучше графу Мамбову его комнату, чем кудахтать надо мной.
– И то верно, – Тихон кивнул. – Идёмте, ваше сиятельство, покажу, где можно освежиться с дороги, да и отдохнуть не помешает.
Маша сразу же ушла, мы остались в холле с дедом. Фыра убежала с моей женой. На меня кошка не обращала внимания. Причём делала это очень демонстративно. Я проводил их взглядом и посмотрел на деда.
– Я не устал, почти сутки проспал, так что вполне готов поговорить, – дед долго смотрел на меня, потом кивнул и ответил.
– Пошли в малую гостиную, там и поговорим.
В гостиной ничего не изменилось за то время, пока меня не было дома. Здесь было уютно, воздушно и очень красиво. Хотя нет, изменилось. Появились некоторые штрихи, которых раньше я не замечал.
– Жу-Жу взяла над тобой шефство и решила облагородить это холостяцкое жилище? – я подошёл к окну и потрогал шторы из тончайшего шёлка. – Это из нитей паука, я не помню, с какого он уровня изнанки?
– Да, – просто ответил дед. – Я позволил Ольге придать нашему дому немного шарма. Мария учится и ей пока некогда заниматься домом, так что… Но, мне нравится, как она потрудилась над вашим домом в форте, где ваши учебные заведения расположены. Думаю, что, она прекрасно справится с ролью хозяйки, когда придёт время, а пока, да, я попросил помочь мне Ольгу.
– И это был прекрасный повод пригласить её в наш дом, – я ухмыльнулся. – Не знал, что ты такой знаток и ценитель музыки и прекрасного пения.
– Женя, аккуратнее, – посоветовал дед. Он улыбался, но в голосе прозвучала едва заметная угроза.
– Понял, отстал, не надо меня бить, – я поднял руки вверх. – А теперь серьёзно, что происходит с Фырой?
– Я не знаю всего, могу судить со слов Игната. – Дед задумался, а потом посмотрел на меня. – Фыра вообще вела себя беспокойно, с самого первого дня, как ты уехал. Если судить по временным рамкам, то в то время как тебя ранили, она начала метаться по дому, а потом просто легла на пол. Камни в её ошейнике светились, а потом перестали. Несколько дней она не вставала, и даже от еды отказывалась. А потом встрепенулась и хотя бы понемногу есть начала. Ну а дальше я получил твоё письмо и забрал её домой. Здесь Фырочка немного отошла, но, похоже, обиду затаила на тебя нешуточную.
– Понятно, – я встал из кресла и прошёлся по комнате. – Что стало с её ошейником? Почему камни перестали светиться?
– Ты у меня спрашиваешь? – дед закинул ногу на ногу и сложил руки на груди. – Женя, я понятия не имею, что ты намудрил с этим ошейником и что это за знак, в который и были вставлены макры. Он похож на то, что у тебя на щеке образовался, когда нас на прочность та тварь десятого уровня прощупывала.
– Да, пентакль в ошейнике по этому лекалу сделан. – Я потёр лоб, пытаясь заставить уже голову работать. – Он здесь?
– В столе посмотри. – Дед не двинулся с места, лишь кивком головы указал, какой именно стол он имеет в виду.
Я выдвинул ящик и вытащил искомый ошейник. Быстро провёл диагностику деталей. Макры, вставленные в пентакль были просто в хлам разряжены.
– Твою мать, – я сжал ошейник, едва не сломав довольно хрупкий артефакт. – Я в коме первые дни после ранения был. Фыра не могла со мной связаться. А потом макры сели, а я сам не догадался попробовать её успокоить. Идиот, – я приложил ошейник ко лбу. – Как мне теперь прощенье выпросить?
– Вот уж не знаю, – дед смотрел на меня неодобрительно. – Попробуй взятку дать. Макры, которые обещал, скорми. Не знаю, на охоту возьми. Фыра же девочка у нас, так что на охоте можешь слегка подставиться под какую-нибудь не слишком опасную тварь. Чтобы она тебя героически спасла. Как и у всех девушек у неё на уровне инстинктов заложена слабость к мудакам и потребность жалеть и оберегать. И если с первым проблем нет, – я только зубами скрипнул, но промолчал. Потому что сам виноват, и прекрасно это осознаю. А дед тем временем продолжил. – То второе нужно ей организовать.
– Я подумаю, что можно сделать, – почти через минуту ответил я.
Подставляться под очередного монстра было неохота. От стаи белок, что ли, убегать начать. И даже дать им себя слегка поцарапать. Держась при этом за раненую руку и стеная так, чтобы в реальном мире услышали.
– Ты подумай, Женя, подумай. Да и вообще начинай думать, просчитывая последствия того или иного действия. Это полезно иногда, – он опустил ногу, а потом и вовсе поднялся из кресла.
– Я только этому учусь, – буркнул я, призывая дар и начиная подзаряжать макры. – И вообще, я художник, и живу эмоциями.
– Эмоции должны быть взвешенными и хорошо продуманными, – наставительно произнёс дед. – И приносить определённую выгоду. А без выгоды эмоции разводить нет никакого смысла.
– Учту, – ответил я, заряжая последний макр. После чего проинспектировал свой резерв. Ничего себе, в этот ошейник почти треть моего совсем немаленького резерва залито. Да, белки, похоже, не прокатят. Ладно, попытаемся найти что-нибудь поопаснее. Но не сильно опасное, чтобы в случае форс-мажора можно было выбраться самостоятельно.
Бросив полностью заряженный ошейник на стол, я решил уже пойти в свою спальню. Наверняка Маша там вещи разбирает, и Фыра рядом с ней вертится. Буду начинать прощения просить, что мне ещё остаётся.
Остановившись у двери, я повернулся к деду.
– Я шахту по добыче редких макров в карты выиграл. – Медленно произнёс я. – Это не было целью, мне нужно было как-то отвлечь нечистого на руку негодяя, но тот увлёкся… В общем, всё закончилось плохо для него и средней паршивости для меня. В подробности я вдаваться не буду, это секретная информация, сам понимаешь.
– Понимаю, – дед задумчиво посмотрел на меня. – Так что с шахтой?
– В этом форте очень сложное переплетение границ влияния между странами. Они вообще как на пороховой бочке живут. Думаю, если война когда-нибудь начнётся, то из-за этого проклятого форта и этой трижды проклятой изнанки. Пока Кречету удаётся лавировать, и делает он это, надо признаться, филигранно. – Я тоже клювом не щёлкал, когда Мамбов доводил прелестную Лидочку.
Документы были настолько сложные, с таким количеством исключений и допущений, что у меня к концу дня голова начинала болеть. На многих стояла виза императора, и я очень сомневался, что Пётр Алексеевич тупо шлёпал усиленную магией подпись на бумаги, в которых досконально не разобрался. Эти бумаги были составлены так, что мне напомнили проход эквилибриста по тонкому канату над огромной пропастью, чтобы, ни дай боги, не задеть интересы ничьей страны. Собственно, поэтому мы так долго юристов и ждали. Даже не представляю, как такое можно было вообще составить.
