Александр Чанцев - Граница Зацепина. Книга стран и путешествий

Граница Зацепина. Книга стран и путешествий
Название: Граница Зацепина. Книга стран и путешествий
Автор:
Жанры: Культурология | Книги о путешествиях
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Граница Зацепина. Книга стран и путешествий"

От банальных туристических поездок до международных конференций ООН, от Армении до Японии через страны на промежуточные буквы.

Травелоги, обзоры страноведческих книг и даже мини-путеводитель по Японии. Культурология и гастрономия, ежедневные наблюдения и юнгеровские озаранеия, постоянные герои поездок и встречи с необычными персонажами.

По главам книги можно путешествовать.

Автор – японист, эссеист-культуролог, автор четырех книг.

Бесплатно читать онлайн Граница Зацепина. Книга стран и путешествий


* Имеется в виду предел Грайзена-Зацепина-Кузьмина, верхний порог энергии космических лучей (частиц высокой энергии, приходящих к нам из космоса), определяемый взаимодействием с фоновым фотонным излучением Вселенной. Так и границы стран могут иногда становиться границами путешествующего и закономерно, но неожиданно расширяться, а за ними – происходить что-то не совсем обычное.


Ольга Балла

Интеллектуальное предприятие особого рода

То, чем занимается в своей новой книге японист, эссеист и даже прозаик Александр Чанцев, видится мне особым типом интеллектуального предприятия. При всей видимой небрежности, скорописной черновиковости основного числа этих в разное время написанных текстов, – собственно, как раз благодаря черновиковости и скорописности и их посредством – здесь совершается важная и любопытная по своему внутреннему устройству работа. Её ещё предстоит осмыслить, – и, право, это стоит труда.

Как и почему такая работа у автора получается – вопрос, над которым пусть-ка ломают головы грядущие рецензенты. Моя же задача – заинтриговать читателя, – и да, тут есть чем интриговать.

Записи эти складываются в одну книгу по очевидной причине: все они объединены общей темой – взаимодействием человека с пространствами (а также: с их обитателями; их культурами; предметной средой; с самим собой, попадающим в новые для себя обстоятельства…). На тексты такого рода нынешняя культура, для простоты понимания, с лёгкостью наклеивает ярлык «травелог» – который, однако, в силу растущего разнообразия обозначаемых им явлений, давно уже ждёт уточнений и внутренней дифференциации. Травелог травелогу всё-таки очень большая рознь.

Каков же случай Чанцева?

Вообще, здесь собраны тексты жанров разной степени традиционности и публичности, включая, например, писанный для журнала «нано-путеводитель» по любимой, знаемой и чувствуемой автором Японии. Для полноты картины Чанцев поместил сюда даже рецензии – скажем, обзор недавно вышедших книг об Австро-Венгрии, впечатления от романов едва известного нашим читателям русского поляка Сергея Пясецкого, размышления о каспийском травелоге Василия Голованова, – интеллектуальные странствия, прочтение чужих прочтений пространств.

Но в большинстве своём перед нами – и это как раз самое интересное – соединение жанров травелогов и «сиюминутников»: особой разновидности дневников: внешне-внутренней хроники, пишущейся почти внутренней речью. У Чанцева этой внутренней речи, отсылок к собственному опыту и его персональным кодам так много, что внешний читатель может и не всегда догадаться, что он имеет в виду. Так, в русский текст, на равных правах с разговорными словечками, с торопливыми, но в общем внятными человеку общих с автором культуры, языка и быта сокращениями, могут вставляться органичные для многоязыкого автора японские слова, не говоря уже о многочисленных английских, в том числе записанных кириллицей: «Антверпен понравился бэст». (Так что я не сказала бы, что это чтение такое уж лёгкое; а тот, кого авторское просторечие спровоцирует на поверхностное прочтение, – ошибётся.) И такое, кажется, принципиально: будь эти записи выправлены, вычищены, прояснены – они не просто стали бы менее живыми: они не смогли бы выполнить собственные задачи.

Задача же их, думается, в том. чтобы проследить, как складывается взаимодействие пишущего-наблюдателя одновременно с пространством и повседневностью. Они – репортаж об этом в режиме реального времени и реальной скорости; заготовки впрок, для будущего осмысления, выращивания, внутреннего многократного проживания.

Чанцев выводит наблюдаемое из привычных, автоматически складывающихся в голове среднестатистического человека иерархий и старается ухватывать его на лету, не заботясь о красотах стиля и даже иной раз о правильности речи (живая речь тут оказывается куда более действенной). Главное – успеть поймать, – в мгновенном промежутке между появлением и исчезанием. Скоропись-дикопись, конспект самого себя, едва, если вообще, вычленяемого из текучей реальности. Честно-предлитературное, сырое, напряжённое, бродящее, почти предсловесное состояние слова, зародыш всех будущих его возможностей. У меня складывается впечатление, что именно такое состояние слова сейчас притягивает внимание пишущих больше многого прочего. (Взаимодействие с пространствами, кстати, – один из действенных стимулов, приводящий слово в такое состояние.)

С одной из множества возможных сторон нечто сопоставимое с путевыми записями Чанцева в нашей словесности делает, например, Дмитрий Данилов; но его слово куда более дисциплинировано и выведено из черновикового состояния. Что-то очень похожее – но тоже ощутимо более литературное – пишет, странствуя по свету, Сергей Костырко (издавший недавно две «травелогических» книги – «На пути в Итаку» и «Дорожный иврит»). На той же литературной шкале я бы разместила и описания Дмитрием Бавильским путешествий по собственной повседневности, воплощающиеся по преимуществу в «Живом Журнале».

«По главам книги можно путешествовать», – сказано в аннотации. Можно, разумеется. Но кроме того, возможно здесь и нечто куда менее ожидаемое – и более важное: рассмотреть хотя бы отчасти, как устроен человек.

У путешественника нет памяти

Н. Пржевальский

Селедочные кварталы

(Нидерланды–Бельгия, 2006)

1. Улетая, в Ш2 видел ЖЖ-юзера gospodi – есть ли место на Земле еще вообще?

2. В Амсе велосипеды-убийцы, успевай отворачиваться только.

3. В Голландии штук 30 тургрупп китайцев и штуки 3 – японцев. Не было японских туристов!! То есть понятно, что Япония в завале, а Китай на подъеме, но не так же быстро. У меня есть версия, что китайцы просто любят Амс из-за возможностей оторваться. А японцы? Не забыть спросить – может, в Амс им моветон ездить?

4. И еще один процесс: кроме русской речи, много и украинской.

5. Все водители всех плавсредств на каналах Амса знакомы друг с другом и машут ручками.

6. Проститутки квартала красных фонарей – этакие черные мамаши в цейтнер весом. Символ комплексов европейцев?

7. Европейка и единственная красивая стоит в своем окошке и зло «fuck you» или что-то типа этого в адрес глазящих.

8. В пиццерии хочу сесть за такой-то столик. Красивый араб-официант «о, я боюсь, оттуда не видно телевизора». «Спасибо, я как раз специально». «О, вы не смотрите Чемпионат? It’s great, me too!»

9. Кофешопы – да обычные кафе или пивняки, сорри, конечно.

10. И вообще, честно говоря, никакой супертусовочности Амстера и идеалов психоделической революции в духе «Порно» Уэлша я не заметил. Лондон, по-моему, гораздо более тусовочный (в рок-н-ролльном смысле) город.

11. Хотя город все же с сумасшедшинкой, да.


С этой книгой читают
В эту книгу вошли тексты за «пятилетку» – опубликованные с 2015 по 2020 годы. Текстов оказалось много. Это позволяет выбрать, что интереснее – современная литература или классика, книги на английском или переводные, нонконформизм или традиционализм, книги о музыке, каталоги выставок или же что-то еще. Так и автор, как ему, во всяком случае казалось, выбирал лучшее из бесконечных волн пяти океанов книг.
Книга почти мультимедийная, ведь в ней сокрыто множество опций. В разделе «интервью» можно поучаствовать в авторских беседах с писателями, учеными, журналистами и даже рок-звездами. Эссе о музыке (от новой классической музыки до U2) заставят, возможно, включить проигрыватель и прибавить звук, а статьи о кино – Вендерса и Пазолини, Аристакисяна и Одзу – вспомнить вечное сияние классики и разделить радость от фильмов недавних. Наконец, эту книгу мо
Учебное пособие «Проблемы формирования духовно-нравственной культуры в произведениях русской художественной литературы» может рассматриваться в качестве дополнительного учебного материала к дисциплинам «Культурология», «Частные теории культуры», «Основы культурной политики». В нем раскрыты возможности русской классической литературы для решения современных проблем духовно-нравственной культуры, связанных с поиском смысла жизни, духовно-нравственн
Долгое время считалось, что история западной культуры развивается от мифа к логосу. Под мифом понимался целый корпус изменчивых историй, в которых действовали боги и герои, не обладавшие ни ясной идентичностью, ни отчетливым «смыслом». С логосом же в цивилизацию проникали ясная концептуальность и философский взгляд на мир. Однако в последнее время эта картина подверглась радикальному переосмыслению. Сама оппозиция миф-логос теперь вызывает сомнен
Константин Кустанович – заслуженный профессор Университета им. Вандербильта со стажем преподавания русского языка, литературы и культуры более 25 лет, доктор философии, специалист по русской литературе XX века и истории русской культуры. Является автором книги «Художник и тиран: произведения Василия Аксенова в эпоху Брежнева» и ряда статей о русской литературе, преимущественно второй половины XX в., и русской культуре.В своей новой книге «Корни и
Писатель Евг. Богат рассказывает о мыслях и чувствах рабочих и инженеров, создающих «думающие» машины, о том, как отражается соприкосновение с «чудом» – новейшей техникой на внутреннем мире нашего современника. Достижения научно-технической революции в условиях социалистического общества обогащают личность, способствуют гармоническому ее развитию.Книга «Чувства и вещи» воюет с мещанско-потребительским отношением к жизни, зовет к углубленному пони
Андрей Коренев, дезертировавший из армии, берет в заложники молодую женщину, приехавшую в Москву на поиски мужа. Кто же он, этот беглый солдат? Хладнокровный убийца? Или человек, пытающийся просто выжить? И куда заведет его однажды сделанный неверный шаг, и привычка убивать: хладнокровно и безжалостно.
Группа ученых из Сибирского НИИ обнаружила в экспедиции на плато Путорана останки древнего ископаемого животного. Исследователям удалось клонировать неизвестного науке динозавра, которого окрестили дирнабзавром. Чтобы вывести более точную копию ископаемого, в качестве суррогатных матерей пришлось использовать несколько видов современных животных. Но среди группы ученых, работавших с клонированными динозаврами, есть шпион, который постоянно "слива
В книге рассмотрена книжная цифровая экосистема как дальнейшая эволюция печатных изданий. Показана более сложная схема и система электронных сервисов, поддерживающих создание и чтение электронных книг. В книге приведена ссылка на электронные книги по недвижимости.
Трое друзей устраивают "Вечер мистических историй", на котором рассказывают страшилки и городские легенды. Кто бы мог подумать, что одна из историй оживет? Ребята начинают расследование…