Когда мне тяжело, довольно только взгляда
На эту гору, чтоб от сердца отлегло…
Н. Бараташвили
– О! Значит, мне повезло, – сказал гражданин кавказской наружности, среднепожилого возраста и довольно внушительного размера, пыхтя и звучно втискиваясь в самолетное кресло.
– Значит, мне тоже, – ответила я, радуясь, что встреча с Грузией начнется уже в самолете.
В ходе немногословной беседы выяснилось, что грузин летел домой со свадьбы. Сына женил на украинке…
Для меня, как и в прошлую поездку, Грузия начиналась со свадеб. Год назад первое, что я увидела на улице Тбилиси, с которой мы начали прогулку по городу, было невероятное аколичество свадебных салонов. Только возле одного перекрестка мы с моим спутником насчитали их пять! Свадьба – важное событие, к которому грузины не потеряли интереса совершенно справедливо. Ведь два других самых главных дня человека – рождение и похороны – того, кто находится в центре внимания, абсолютно не касаются. Кстати, похороны в путешествии тоже мелькнули. Мой сосед по купе поезда Тбилиси-Поти, грузин из Одессы, ехал хоронить отца. Итак, на этом пути женили, хоронили, рожали детей.
Я направлялась к месту, где совершилось мое собственное начало – зачатие и рождение.
Аэропорт Тбилиси пустовал, даже таксистприставала был всего один. Флагов не было, значит, в стране нет и высоких гостей. Несмотря на то, что я заранее договорилась о комнате в частной гостинице, вдруг решилась на авантюру – согласилась ехать туда, где, по словам таксиста, жилье сдавалось намного дешевле. Так выходило с его убедительных слов. Получилось это неожиданно для меня самой, я поддалась не то эмоциям, не то рациональным экономическим побуждениям.
Был поздний вечер. В переулке, в который мы заехали, горел только один фонарь. Из двора дома доносился невеселый шум. Поднялись на второй этаж, посмотрели комнату с мебелью середины шестидесятых годов прошлого века, вероятно, купленной в советские времена по блату. В доме была общая ванная, оснащенная сантехникой времен дефицита на все, включая кафельную плитку и распылители для душа. Дом этот, кроме прочего, был наполнен всевозможными звуками и голосами многочисленных жильцов. А сумма, запрошенная хозяйкой за комнату, мало отличалась от той, которую я собиралась платить за жилье, найденное с помощью моих виртуальных знакомых.
Поэтому я решила вернуться к первоначальному плану и ехать в гостиницу к Цисане и Мише Циалковским. И не ошиблась. Это стало ясно, как только я переступила порог их дома. Цисана – хозяйка – встретила меня как нельзя более радушно и хлебосольно. Миша, ее муж, – наполовину поляк, наполовину грузин, – интересный дородный мужчина, перешедший рубеж среднего возраста и то и дело переходящий рубежи моего чувства юмора, излучал само добродушие. Меня сразу же познакомили с другими гостями – четой поляков, живущих, как оказалось, тоже в Киеве. Муж, сотрудник польского посольства в Украине, и его жена держались несколько чопорно, холодновато, но Миша всякий раз оживлял их, а иногда и доводил до смеха со слезами. Меня усадили за стол, накормили и предложили угоститься домашним вином и чачей. Попробовав и то и другое, я с веселым ужасом подумала, что могла бы лишиться этого неожиданного застолья, которое не входило в оговоренный по телефону сервис, было, так сказать, бонусом. И просидела бы весь вечер одна в комнате, слушая чужие голоса. Впрочем, могло случиться как раз наоборот. Там, где я не осталась, где появилась и исчезла, где меня никогда не будет, могло оказаться исключительно интересное общество. Хорошо, когда веришь, что там, где ты есть, лучше всего. Я всегда ненавидела поговорку «Хорошо там, где нас нет».
Комната моя была небольшой, но уютной, постель приятной, душ и все прочее в ванной – удобными. Утром на завтрак подали хачапури, несколько видов сыра и что-то еще из грузинской кухни, а также привычные яйцо, масло, джем, хлеб и даже бокал-другой вина – все это в компании постояльцев и хозяев. Теперь, при дневном свете, я могла рассмотреть все получше и увидела, что посуда – старинная или хорошая новая, столовые приборы – серебряные. Мебель, камин, люстры и светильники в стиле модерн, просторный балкон с многочисленными вазонами и распускающимися пушистыми листьями виноградной лозы – все было таким прекрасным, что в этот дом просто нельзя было не влюбиться. Позже я узнала, что Цисана очень бережно относится к репутации своего дома-гостиницы. Постояльцы в основном находятся через посольства. С улицы не берут никого, а приводить на ночь девушек или мужчин гостям категорически запрещено.
Все-таки, как ни прекрасно умеют грузины говорить приятные слова, которых немало расточалось в мой адрес в этой поездке, комплимент немолодой грузинской женщины дорогого стоит.
– Очень красива! О-о-о, пропал город! – изрекла Цисана, на минутку оторвавшись от сервировки стола.
Ответить на такой комплимент было бы сложно, но, к счастью, не требовалось. Просто у меня было хорошее утро, а стало намного лучше. Еще бы! Я отлично выспалась, вымылась и наелась вкусной разнообразной еды. Не имея в тот момент ни единой претензии к миру, я чувствовала себя счастливой. Жгучая брюнетка с орлиным носом, как описал меня в своих путевых заметках о Грузии мой друг, я намеревалась снимать достопримечательности. Вот только оделась я легкомысленно, да к тому же во все белое. Это и сыграло решающую роль в моей «идентификации» горожанами. Многие грузины и грузинки носят черное. И я могла бы сойти за местную, будь на мне черные или хотя бы темные одежды. Да и фотографировать было бы удобнее. Ведь где-нибудь придется встать на колено, а где-то и прилечь понадобится. Но на душе было так светло, что я могла надеть только белое. Вперед, на баррикады, то есть крепости, – отстреливать новый фоторепортаж!
Совсем недавно я устроилась на работу в одно известное столичное издание фотографом. Давнее хобби потихоньку превращалось в профессию.
От дома Циалковских, который располагался напротив оперного театра на горе Мтацминда [1] – моего слова-мантры прошлогодней поездки, – я отправилась в ботанический сад. Как не верить в материальность мысли и слова? Ведь в прошлом году я повторяла это слово-липучку, не зная даже, что оно означает, а теперь здесь живу.
Встречавшиеся по пути рабочие дружно пялились на меня, что-то говорили и громко обсуждали между собой. Знания языка для понимания не требовалось. Прохожие выражали готовность поздороваться, проезжавшие мимо автомобили – сигналили. Настроение было игривым. Только когда я спросила пожилого человека, как пройти в ботанический сад, с которого решила начать прогулку по городу, а он, добрый человек, провожая меня и глядя на новенькую фотокамеру, сказал, что с таким аппаратом ходить одной небезопасно, я немного запаниковала. Но мои опасения скоро улетучились, и я продолжила путь по горе, с которой хорошо было видно район Сололаки
