Глава I
Невидимый друг
– Мам! Алик опять сам с собой разговаривает! – на весь дом завопил Виктор, выбегая из комнаты и громко топая по ступенькам вниз, где Демида готовила ужин.
Однажды у Алика появился таинственный друг. Мальчик разговаривал с ним обо всём на свете. Они вместе играли у него в комнате, но никто никогда его не видел…
Вот и сегодня таинственный друг навестил Алика. Когда они начали играть в прятки, в комнату по привычке без стука ворвался старший брат Алика, Виктор.
Демида вытерла руки о фартук и поднялась в комнату сына. Она сурово смотрела на мальчика. Алик виновато потупил взор.
–Ты опять? – спросила женщина. – Я тебе говорила – ещё раз я узнаю, что ты разговариваешь с несуществующим другом – и мы с отцом отправим тебя на лечение! Может там ты найдёшь себе настоящих друзей, а не вымышленных.
Позади матери стоял Виктор и крутил пальцем у виска.
–Я его не выдумал! Он существует! – Алик посмотрел на мать, но встретив её грозный взгляд, снова виновато опустил голову.
–Тогда где он? Где он? – по слогам спросила мать. – Да за что мне это всё? У всех дети как дети, а этот… – Демида бессильно всплеснула руками.
–Он спрятался… – тихо ответил Алик.
Виктор надул красные щёки от беззвучного смеха.
– И заходит он к тебе через окно? – сверлила глазами сына Демида.
– Да… Он боится… – робко ответил мальчик.
– Кого?
– Он боится, что вы его увидите… Он очень стесняется…
В комнату вошла бабушка, мадам Виолетта. Её губы как всегда были накрашены яркой помадой цвета фуксии. Она встала, заслонив собой Демиду с Виктором.
– Алик, – прозвучал хриплый голос мадам Виолетты. – Мы слишком к тебе добры и многое спускаем тебе с рук. Хотя делать этого не следует. Ты не понимаешь хороших манер и не ценишь то, что для тебя делают близкие.
Алика накрыла волна негодования. Он сорвался с места и выбежал из комнаты, едва не сбив Виктора.
– А ну стой! – полетело ему вслед. – Я ещё не закончила! Когда ты научишься уважать старших!
Но до Алика долетали лишь обрывки фраз. Ноги несли его подальше от этого дома, в котором он испытывал такие душевные муки. Он сел под раскидистой кроной могучего дуба. Сердце колотилось, в голове метались мысли. «Убежать? Куда? Я один в целом мире… Видно, мать была права, когда говорила, что я слабый». Горькие думы терзали мальчика.
Солнце зашло за горизонт и темень окутала каждый закоулок, каждую травинку погрузила во мрак. Алика никто не пошёл искать, и он просидел под деревом неизвестно сколько времени, пока не затекли ноги. Медленно встав с травы, он побрёл к дому. Вся семья собралась на кухне. Алик прислушался. Мать тихо всхлипывала, мадам Виолетта что-то говорила. Что именно – мальчик разобрать не смог. Алик незаметно прошмыгнул мимо. Он вошёл в свою комнату и зарылся с головой под одеяло. Ни единой доброй души в целом мире… Никого, кто бы мог поддержать его, понять его сердцем… Да хотя бы просто обнять!
Мальчик почувствовал, как урчит в животе. Чувство голода заставило его спуститься вниз, на кухню. Там уже было пусто. Все разошлись по своим комнатам. На столе ему оставили тарелку. Еда в ней уже остыла, но от пережитого волнения у Алика не на шутку разыгрался аппетит, и он с жадностью набросился на жареную картошку.
На следующий день к нему зашёл отец. Алик очень редко видел его дома. Отец практически никогда не заходил к нему в комнату. Алик протёр костяшками пальцев глаза – не продолжает ли он спать? Но когда отец заговорил, понял, что это не сон.
– Этот твой друг… – начал отец, – где он живёт?
– Не знаю… Он никогда не приглашал меня к себе в гости… – ответил Алик. В душе мальчика вдруг появилась надежда, что отец его поймёт и поддержит.
– Ты знаешь… Сегодня он заходил… – продолжил отец и лицо Алика прояснилось. – Он сказал, что ему надо срочно уехать… и просил тебе передать свои извинения… Он извинялся, что не сможет с тобой попрощаться…
Алик почувствовал ком, который подкатил к горлу и начал нестерпимо давить. Большие карие глаза покраснели и наполнились слезами. Волна негодования нахлынула на Алика. Уехал? Ни слова не сказал!? Он тщетно пытался проглотить ком. Отец не сказал более ни слова и вышел, осторожно закрыв за собой дверь.
Позже Алик пытался выяснить, не оставил ли его друг адреса, но все словно сговорившись только пожимали плечами.
Однажды Алику показалось, что его друг вернулся. Он зашёл к себе в комнату и услышал под кроватью шорох.
–Странник? Странник, это ты? – с надеждой позвал мальчик.
Преисполненный нетерпением вновь увидеть друга, Алик заглянул под кровать, но оказалось, что там спрятался Виктор, чтобы напугать брата. Он с диким ором вылетел из под кровати, сбив мальчика с ног. Алик упал и больно ушиб себе руку. Но эта боль была ничтожной по сравнению с разочарованием, охватившим его в тот момент.
Виктор становился с каждым днём всё невыносимее. Казалось, он испытывал удовольствие от чужой боли. Мальчик рос довольно жестоким ребёнком. Мадам Виолетта окружала внука вседозволенностью. Виктор обладал весьма тучным телосложением и превосходил своих сверстников в росте и массе. Он этим пользовался и обижал тех, кто был слабее физически и не мог дать сдачи. Он кидался камнями в несчастных животных и постоянно врал. Все проделки сходили ему с рук. Бабушка была удивительно слепа на всё его аморальное поведение. «Он так играет» частенько говорила мадам Виолетта вопреки многочисленным жалобам, поступавшим от родителей пострадавших детей. Она считала, что «крошку внука все обижают» и «сами они во всём виноваты». Отец не занимался воспитанием сына. Он так же как и мать всегда был на работе.
Алик был прямой противоположностью старшего брата – тихий и немного зажатый, худощавый в отличие от упитанного брата. Он невероятно походил на свою мать. Чёрные блестящие волосы аккуратно обрамляли бледное мальчишечье лицо, большие карие глаза были точь в точь как у матери. Он часто сидел у окна, погружённый в свои, неведомые никому, раздумья. В семье и обществе его считали немного заторможенным ребёнком. Он часто вызывал у матери раздражение. «Ну что ты такой тихоня, – говорила Демида. – Посмотри, как веселится твой брат!» Алик часто болел, и родители время от времени отправляла его в различные лечебные учреждения.
Алик часто спотыкался и разбивал коленки, за что мадам Виолетта прозвала его недотёпой. Виктору нравилось, как бабка называет брата, но как только он начинал обзывать Алика, его сразу же одёргивали, поэтому он делал это пока рядом нет никого из родных. Виктор нашёл в брате истинную мишень. В его испорченном умишке то и дело крутились подлые мысли, как в очередной раз подставить «недотёпу» брата. Алику не к кому было обратиться за помощью. Мадам Виолетта всегда защищала любимого внука Виктора, матери не было дела до разборок между сыновьями, а отца мальчик видел редко, и на все попытки поговорить он слышал «мне некогда, давай в другой раз». Но однажды Виктору пришлось пожалеть о своём поведении.
