Клиент придирчиво осмотрел помещение и явившуюся его взору представительницу
прекрасного пола. Дама в свою очередь, резонно уперев руки в боки, рассматривала
неудавшегося писателя с головы до ног. В тускло освещенной комнате, уставленной
множеством мелочей, с трудом удавалось свободно дышать. Всевозможных размеров
чучела животных, заспиртованные конечности и органы непонятного происхождения
приводили новоявленного романиста в ужас. В каждом углу испускали едкий дымок
палочки благовоний, а стены украшали пучки трав, от которых исходил ни с чем
несравнимый аромат. «Обворожительная дама», судя по всему, напоминала Клиенту кого-
то очень страшного. На его лице постепенно вырисовывалась гримаса подавляемого
желания скорее сбежать из этого неприятного места и, не сбавляя скорости, мчаться до
вожделенного убежища. Сам же объект детских и явно застарелых страхов несчастного
графомана, нисколько не страдая от произведенного эффекта, все так же продолжал
вопросительно осматривать чуть ли не дрожащего гостя.
Графоман вяло улыбался, переступал с ноги на ногу и теребил в руках уже изрядно
помятую шляпу. При этом он сильно рисковал в скором времени вывести из терпения
обширную даму в платье цвета фуксии и пестром зеленом платке. Видимо, затянувшаяся
пауза не вызывала у хозяйки благоухающего помещения должного восторга. Раскачиваясь
всем телом и переваливаясь с ноги на ногу, она нехотя заскрипела половицами по
направлению к столу, у которого стоял Клиент. У последнего этот решительный жест
вызвал одно очень обоснованное и непреодолимое желание: поскорее шарахнуться в
сторону и зажмуриться, представив себе, что это все страшный сон. Дама же сделала вид,
что не заметила секундного замешательства и начала поспешно убирать со стола
расставленные там предметы. Они предназначались для какого-то другого обряда, а
потому подлежали немедленному устранению с глаз особо впечатлительного Клиента.
Поняв, что предполагаемый конец его бесславной жизни пока еще не пришел, юноша
решил ввести даму в курс дела. Слегка приосанившись и виновато улыбнувшись, он
произнес:
–Я… в общем… тут такое дело…
–Да что ты мямлишь! А то я и так не вижу, какое у тебя там серьезное да тайное дело, от
которого зависит вся твоя дальнейшая жизнь и ни много, ни мало жизни всех жителей
государства, а то и всего мира. – Дама без зазрения совести прервала боязливого Клиента
на полуслове и решительно усадила его за уже свободный стол.
–Ну, не то чтобы уж так… – юноша снова был нахально прерван предложением не
«мямлить», а уже говорить обстоятельно и по делу, так как времени не так уж и много. А
очередь страждущих в коридоре будет потом безнаказанно устраивать ему темную, если
кто-то сегодня не успеет обрести власть над миром или приворожить уже пятнадцатую на
этой неделе любовь всей жизни.
–Хорошо, – юный графоман, смело расправив плечи, шагнул в пропасть и с громким
криком полетел вниз, – дело в том, что у меня творческий кризис…
–Как вы мне надоели, писаки недоделанные. Дай-ка угадаю. Ничегошеньки у тебя
горемычного не получается, идеи не приходят в голову, буквы не складываются в слова,
мало-мальски законченный роман не оценили, и ты уже одной ногой стоишь на пороге
самоубийства, потому как никто тебя не понимает, не ценит и печатать не хочет. А
волосатой лапы, известных друзей или на крайний конец большого количества денег у
тебя нет, и не предвидится. Боюсь тебя огорчить, мой суицидальный друг, ты не один
такой убогий в этом захолустье. – Всезнающая дама, тяжело опустилась на стул.
Пристально осматривая нового депрессивного клиента, она с явным удовольствием
наблюдала его постепенно вытягивающуюся физиономию, на которой в полной мере
отпечатались переполнявшие его тонкую чувствительную душу эмоции. Что ж, она в
который раз оказалась права…
–Откуда Вы знаете? – услышав этот вопрос, дама с огромным для себя прискорбием
отметила, что Клиент не отличается не только храбростью, но также умом, смекалкой,
фантазией и еще букетом необходимых для нормального писателя качеств.
–Да ты на себя в зеркало посмотри! Тут знать нечего. Я даже на сто золотых поспорить
могу, что самые захудалые воры на тебя со слезами на глазах смотрят и норовят еще денег
подсунуть. А над твоей сообразительностью вообще уже давно пора заупокойные песни
петь. Давай, убогий, рассказывай, чего конкретно надо. – Дама оперлась локтями на стол и
уставилась на Клиента. Юноша слегка поежился от этого взгляда, но, мысленно обозвав
себя тряпкой и настучав по лицу, все-таки нашел нужные слова.
–Видите ли, мне нужно произведение. Готовое. Такое, чтобы понравилось народу,
пользовалось успехом. Ну, Вы понимаете. – Клиент прямо-таки уже кромсал свою шляпу и
смущенно смотрел в стол. При этом на лице его читалась очень серьезная внутренняя
борьба между посрамленной честью непризнанного пока еще писателя и огромным
желанием стать уже признанным и уважаемым, а еще богатым и счастливым и как можно
скорее.
–Я смотрю, оригинальностью ты тоже не отличаешься… что же, это я поняла, как только
ты вошел в комнату. Мне нужны конкретные пожелания к будущему произведению. Без
этого я не смогу состряпать что-то стоящее. – Дама многозначительно развела руками, и
швы на её платье очень подозрительно затрещали.
–Так вы мне поможете? – просиял юноша и от радости даже забыл на минуту о своей
многострадальной шляпе. В его голове сразу пронеслось мимолетное видение о
благоустроенном будущем, в котором непременно присутствовал собственный дом с
небольшим садом, уединенный кабинет, красавица секретарша и, конечно же, солидные
сбережения в местном банке.
–А ты разве не за этим сюда пришел? Так еще и без очереди ухитрился пролезть. Я не
удивлюсь, если ты меня попросишь обслужить тебя в долг и пообещаешь оплатить мои
услуги с первого гонорара. – Розовое платье зашевелилось и задвигалось, явно
намереваясь подняться из-за стола.
–А как вы догадались? – юноша удивился еще сильнее, чем в прошлый раз и, по всей
видимости, явно уверился в сверхъестественных способностях дамы в розовом.
–Непроходимый идиот. – Заключила дама. Уже почти выбравшись из-за стола, она в
самых неподобающих выражениях изложила малолетнему графоману, что она с ним
сделает, если он впустую потратит еще хоть минуту её драгоценного времени.
«Непроходимый идиот» тут же одумался и начал спешно перечислять свои пожелания к
будущему гениальному произведению.
–В общем, это должно быть нечто уникальное, понимаете? Безо всяких там глупых
хождений по лесам в компании верных друзей, без не нужного героизма, сражений со
всеми подряд. Опять же никаких любовных и сопливых историй про несчастную и
брошенную жертву и её одинокие скитания. Надоели, знаете ли, все эти явно
