О чем мечтает заплутавший в горах путник, которому еще и несказанно “повезло” в его и так не самом удачном положении быть застигнутым внезапно нагрянувшей зимней метелью? Ну, уж точно не нарваться в своих скитаниях на разборки двух кланов оборотней…А самым жутким во всем этом было то, что рев и вопли дерущихся заглушила эта самая метель, и без того уставший и измученный я понял, что попал впросак только тогда, когда, выйдя из-за высокого горного кряжа, оказался внезапно для самого себя в самой гуще событий.
Огромные темные ликаны ревели, сталкиваясь грудь в грудь и выдирали куски из более мелких и тонких странных рыжих волкообразных, которые собрали остатки сил и сгруппировались в небольшое охранное кольцо, в центре которого жались друг к другу самки с маленькими и не очень щенками. Положение осаждаемых было, мягко сказать безвыходное. Снег вокруг них густо окрасился в алое, даже несмотря на то, что продолжал валить сплошной стеной, а тела соратников то тут, то там валялись яркими рыже-алыми тряпкам, потихоньку припорашиваемые под плотным белым одеялом.
Честно, вот даже несмотря на имеющийся у меня в руках дробовик я не рискнул искушать судьбу и постарался как можно быстрее убраться из этого самого места. Можете осуждать, можете проклинать, но я ничем не мог помочь этим несчастным, а жертвовать своей шкурой ради и без того провального дела, не очень-то и хотелось. Как говорится, своя шкура всегда дороже!
Стараясь не привлекать внимания тварей, я чуть ли не ползком заполз обратно за кряж и, что было сил, рванулся прочь от места битвы. Я пытался бежать, несмотря на усталость, тяжелый рюкзак за плечами и глубокий снег, в который ноги проваливались почти по колено. Я убегал прочь из этого места. Решил все-таки обойти кряж другой стороной, но внезапно поймал себя на мысли, что следы мои в этом глубоком, рыхлом снегу будут очень приметный еще минимум несколько минут, и они могут привлечь внимание ликанов. А те вряд ли откажут себе в удовольствии поохотиться за убегающей добычей несмотря на то, что мирный договор между нашими народами подписан очень и очень давно. Тем более, что своих собратьев-то они не пощадили, а меж тем, территория-то эта считалась ничейной.
На секунду я остановился и отер выступивший на лбу пот перчаткой из крепкой дубленной кожи. Что впереди, что сзади ничего не было видно, но я точно знал, что нужно подняться немного выше, ибо ликаны вряд ли подумают подниматься за мной по скользким камням.
Мне понадобилось всего несколько мгновений, чтоб нацепить альпинистские кошки и взять в руки ледоруб, после чего я начал неторопливое восхождение вверх по все еще выступающим, но не менее скользким камням. Как ни странно, но погони за собой я так и не заметил, только раз донесся до меня вылетевший из тьмы и унесенный ветром протяжный заунылый вой.
Стало понятно, что темные ликаны окончили охоту, но куда они двинулись теперь было непонятно, поэтому я не стал искушать судьбу, и выбрал меньшее из зол, и вновь потянулся вверх, продираясь сквозь снег, по достаточно скользким камням. Но тут на удивление, удача улыбнулась мне в виде высеченной в скале узкой, но не такой еще занесенной снегом тропки. Ею я и воспользовался. Достаточно сложно было идти вперед, приходилось встать животом к каменной стене и аккуратно продвигаться вперед, вытягивая вперед одну ногу и только потом так же аккуратно подтягивая к ней вторую. При этом стараясь не зацепиться о мелкие камешки кошками и не улететь ненароком вниз.
А ветер все крепчал, некоторые порывы так и норовили то ли сбросить вниз, то ли намертво припереть к отвесной стене. Дышать было невероятно тяжело, летящий в лицо снег ослеплял, что еще больше затрудняло движение. Но это не помешало мне заметить маячившее впереди темное пятно. Из последних сил собрал остатки воли в кулак и подошел к небольшому низкому входу, черным провалом, вырывающимся на фоне этого серого движущегося марева. Я пригнулся, снял с себя рюкзак и протолкнул его впереди себя в пещерку. Продвинулся всего на несколько шагов, после чего вытащил из кармана зажигалку и чиркнул колесиком, несколько искорок разлетелись в разные стороны и маленький огонек осветил неглубокий каменный карман и оскаленную волчью морду, вырванную из этой темноты.
Только чудом я не заорал, как сумасшедший и не вылетел из этого крохотного помещения и не улетел вниз с хребта. Рыжая, в странных синих разводах ликанья морда несколько секунд рычала, после чего как-то странно, хныкающе замолчала и снова скрылась в темноте.
–Все-все, ухожу! – пробубнил я и развернулся лицом к выходу, но предчувствие опасности заставило меня выглянуть наружу и посмотреть вниз. Там, внизу, где я по началу должен был идти, сквозь метель виднелись силуэты, цепочкой двигающиеся прямо под нами.
И снова мне нужно было выбирать из двух зол, либо вылезти наружу и быть замеченным стаей разгоряченной жаждой крови стаи, либо залезть внутрь и не попасть под горячую лапу оборотня-беглеца.
–Да что же это такое, – у меня вырвался этот шепоток совершенно непроизвольно и в ответ на него из темной глубины кармана донеслось едва слышное рычание более похожее на смесь злобы и плача. – Ну вот уж нет, ты меня отсюда не выгонишь, сам уходи!
С этими словами я вытащил из кармана серебряный амулет на серебряной же достаточно толстой цепочке. Темный силуэт, уже готовый приблизиться ко мне, резко отпрянул в угол и рык стал угрожающим.
–Замолчи, прошу тебя, – я сделал пару шагов вперед, держа в одной руке цепочку, а в другой горящую зажигалку, – я просто хочу пересидеть тут опасность! Потом уйду.
–Сейчас уходи! – донеслось до него едва слышное шипение и рыжая туша в углу свернулась клубком, а длинная тонкая морда нервно начала лизать себе бок.
Только сейчас я заметил алое растекающееся по его боку пятно, с оборванными краями и торчащими в разные стороны клочками рыжевато-черной шерсти.
–Нет уж, я не уйду. Дай пересидеть, я не сделаю тебе ничего плохого.
Рыжий хозяин грота глухо рокотнул и снова прильнул мордой к разорванному боку. Раненный оборотень будто перестал обращать на меня внимания, сконцентрировав все свое внимание на зализывании ран. Видимо, ему каким-то чудом удалось выбраться из той резни, которую учинили над его соплеменниками темные ликаны.
В каменном кармане было безветренно, но все равно достаточно холодно, поэтому мне пришлось вытащить из рюкзака старый, но все еще верный спальник, и завернуться в него, чтоб хотя бы немного согреть свое тело. Все эти действия я производил под неустанным взором желтых глаз рыжего волка, каждый минимальный взмах рукой сопровождался тихим, слабым, но очень угрожающим рыком. Мы сверлили друг друга взглядом, но нападать никто не собирался.
