«Донжуанский список Пушкина» – это, конечно, смешно…
Но вдруг с возрастом и самого потянуло составить, так сказать, реестр любовных побед – проинспектировать, проревизировать, обозреть, детально вспомнить и проанализировать все свои романы-увлечения, поностальгировать всласть, подвести своеобразный (надеюсь – ещё только предварительный!) итог своей любовно-сексуальной жизни. А что, Пушкину можно, а нам, простым смертным, низ-з-зя?!
И сделать это потянуло не только из праздного любопытства, тщеславной дури или патологической тяги к мазохизму (страданий-то – и нешуточных – увы, хватало!): нет, захотелось и самому понять, и Небесам, что ли, попробовать объяснить – почему каждый роман (или почти каждый) непременно заканчивался, обрывался, умирал, оставляя зачастую рубцы на сердце и стонущую, не затихающую с годами боль в душе? Впрочем, про «рубцы» и «боль» – это, может быть, всего только романтические сопли и литературное кокетство: ведь ясно же как Божий день, что не оборвись, пусть и болезненно-катастрофично, предыдущий роман – не начался, не завязался бы новый. Не уйди из моей жизни-судьбы очередная Наташа, не вошла бы в неё очередная Лена – ещё более красивая, желанная и неповторимая…
Своеобразным толчком к замыслу данного романа о романах послужил и реальный случай. Дело в том, что я несколько неожиданно даже для самого себя попробовал-таки на вкус проститутку. В своём предыдущем романе «Люпофь» я от имени главного героя, моего ровесника, весьма хвастливо рассуждал, что, мол, вот уже шестой десяток разменял, а «ни разу в жизни не пробовал проститутку, никогда не платил денег женщине за трах-тибидох». А тут обстоятельства так сложились-подыгрались, да и мысль разумная всё же посетила кичливую голову: чем гордиться-то, «пысатэл» хренов? Жизнь, дорогой мой, надо познавать во всей её полноте. Считаешь себя прозаиком-реалистом, а о таком обширном пласте жизни-бытия, как сфера платных секс-услуг, представление имеешь только по книжкам да киношкам.
И тут, повторяю, как специально, жизнь сама подтолкнула к разврату (ну а как ещё всё это назвать-обозначить?): поехал в отпуск к морю, в Крым, в Севастополь один-одинёшенек – ни жены с собой, ни любовницы (кто ж в Тулу со своим самоваром-то?!). Оно бы и ладно, на югах вполне и солнца с морем для развлечения хватает, но в этом году погода крымская учудила: дня на три южная синева небес затянулась непроницаемым асбестом мрачных туч. Вот и затосковали душа и тело, вот и пришла в голову крамольная мысль при просматривании местной рекламной газетки: а не законтачить ли мне с какой-нибудь гетерой-надомницей, объявления которых густо лепились на газетной полосе?
Эти объявления-призывы на вид поражали своей лаконичностью и скромностью содержания: в большинстве своём только имя (Катя, Ольга, Людмила, Галя…) и номер сотика (представляю, как облегчила и упростила работу жриц любви мобильная связь!). Но некоторые объявы выделялись-привлекали редкостью имён, надо полагать, псевдонимами: Вероника, Алиса, Карина, Снежана. Иные приморские куртизанки умело подпустили в тексты чуть-чуть экзотики, намекая или на цвет кожи, или на молодость и наличие мозгов, или на внешние данные, или, наконец, на особенности своего подхода к делу и телу, уведомляя: «мулатка», «студентка», «симпатичная и высокая», «нежная и раскованная», «без комплексов»… Ну и совершенно умиляли рекламные изыски-ухищрения некоторых объявлений: они были выделены жирным шрифтом, а отдельные даже и забраны почему-то в траурную рамочку (может, с намёком, что тебя там зацелуют до смерти и ты умрёшь от наслаждения?).
Я однако на рамочки-шрифты да экзотику не клюнул, решил обзванивать подряд по списку, выясняя у потенциальных «возлюбленных» всего два параметра: прейскурант цен и возраст (тут уж не до джентльменства!). Что ж, в первом пункте расхождений не было, такса у всех твёрдая и однообразная – 150 гривен за час. В пересчёте на баксы – это 30; на рубли – 825. Сразу стало ясно, что украинский антимонопольный комитет явно филонит – ведь налицо сговор предпринимательниц-монополисток! Что касаемо возраста, то выяснилось, что самые молодые годятся иным своим товаркам по секс-бизнесу в дочери – 22-44 года. Естественно, я, старый козлотур, пометил галочками двух самых молодых – «симпатичную и нежную» Лену (22 года) да просто Катю (24).
Но тут мне на глаза попалась группа объявлений, предваряющая зазывы блудниц-надомниц. Да и как было не заинтересоваться! «Расслабляющий массаж», «Откровенный массаж ласковых девушек», «Массаж “Удовольствие”, симпатичные», «Массаж “Экстази”», «Эротический массаж “Водопад наслаждения”»… Подумалось: эге, это как раз то, что нужно для таких новичков в деле изучения-познания мира платной любви, как я – так сказать, переходный, подготовительный и обучающий этап. Цена в массажно-«расслабляющей» сфере тоже оказалась монопольно-стабильной, но в двух вариантах в зависимости от степени одетости-раздетости массажисток: в купальниках – 60 гривен (12 баксов); полностью обнажённые – 80 (16). В отдельных салонах за 80 предлагали девушек-топлес, но я, естественно, на такую халтуру не клюнул. Специфику обслуживания тут же поясняли по телефону: получите, мужчина, натуральный расслабляющий массаж с обязательным оргазмом в финале… М-м-мда! А я-то всегда полагал, да и опыт мне подсказывал, что для получения оргазма требуется не расслабление, а возбуждение. Одним словом, любопытство моё уж точно возбудилось и воображение разыгралось. Зажав 80 гривен в потном кулаке, я отправился в путь.
Обыкновенный панельный дом, третий этаж, дверь обычной квартиры в стандартном дерматине. На звонок в проёме появилась девушка в одном бикини.
– Вы к Оле? – деловито спросила она, поправляя бретельку.
– Не знаю… – замялся я, выравнивая дыхание, – Я звонил полчаса назад…
– А-а, значит, не ко мне. Я – Оля, жду своего клиента. Проходите, проходите. Сейчас я Машу позову – она вас обслужит…
В прихожую вышла Маша, тоже прикрытая лишь двумя мини-полосками голубой ткани. Я про себя охнул. Если Оля была обычной молодой девчонкой, вполне смазливой, то Маша оказалась натуральной красавицей. К такой я на улице и подойти бы не посмел: светлая шатенка лет двадцати пяти на полголовы выше меня – короткая стильная стрижка, огромные карие глаза, загорелая гибкая фигура, мягкая и какая-то застенчивая улыбка…
– Здравствуйте! Проходите вот сюда, ко мне…
Я чуть было не кинулся по извечной расейской привычке разуваться в коридоре, но Маша меня удержала. В комнате из мебели имелись только стул, тумбочка с DVD-проигрывателем и в центре – ложе-топчан, застеленный белой простынёй. Окна наполовину зашторены. Мягкий полумрак.