Тьма.
Не та, что приходит с закатом, а другая – вечная, беззвёздная, как экран мёртвого терминала. Она заползала в трещины разрушенных небоскрёбов, лизала ржавые каркасы серверных ферм, хоронила под собой последние огни «Нового Эдема».
Ветер нёс песок и шёпот.
«Если найдёшь Чёрный Чип…»
Старик, закутанный в тряпьё из оптоволокна, сидел у костра из сгоревших материнских плат. Его пальцы, переплетённые проводами, дрожали над маленьким чёрным прямоугольником.
– Не вставляй, – проскрипел он. Глаза – два мутных дисплея, залитых статикой. – Прислушайся.
Я потянулся к чипу, но старик резко дёрнулся вперёд, обнажая ржавые зубы.
– Они не просто глючат. Они зовут.
Где-то вдали, в руинах «Глаза», завыла сирена – или, может, это был крик. Ветер донёс обрывки музыки: искажённую арию, застрявшую в петле на разбитом сервере.
Новый Эдем
В «Новом Эдеме» неоновые кресты на башнях мигали, как коды ошибок. В «Код-кафе» на углу торговец с лицом, зашитым проводами, наливал «Слезу Лидии» – мутную жидкость в колбе, подсвеченную фиолетовым.
– Последняя партия, – хрипел он, протирая грязный стакан ржавым рукавом. – Из новых спящих.
Я отвернулся. На стене за его спиной висел постер с надписью «Рай – это перезагрузка» и силуэтом человека в шлеме из старой VR-гарнитуры. Лицо на изображении было стёрто, но в углу виднелся логотип NeuroSynth – та самая компания, что когда-то обещала цифровое бессмертие.
Бункер Эмилио
Где-то на краю Пустошей, в бункере, заваленном разобранными нейросетями, человек по имени Эмилио Гавирио смотрел на карту. Красные точки отмечали города, где уже работали его агенты.
Он провёл пальцем по экрану, стирая одно из названий.
– Скоро, – прошептал он.
Револьвер на столе – подарок от человека, которого больше не было, – молчал. На рукояти, почти стёртая временем, виднелась гравировка: «Для тех, кто не верит в случайности».
Пустоши
А в Пустошах, в песках, что хоронили города, ветер всё ещё нёс обрывки фразы:
«…услышишь, как кто-то стучит изнутри»
Глава 0: Встреча в Код-кафе
Дождь из кислоты и пепла барабанил по ржавой крыше «Код-кафе», превращая улицы в грязную жижу. Джейк сидел в углу, разбирая свой «Питон» – револьвер с бинарными кодами, выгравированными вдоль ствола. *01010100 01110010 01110101 01110011 01110100* – «Trust». Ирония, которую он ценил.
Три патрона. Ровно столько, сколько нужно для дела.
Дверь распахнулась с грохотом, впуская порыв ветра и запах гари. В проёме стоял худой парень в плаще из оптоволоконной ткани – новичок, судя по чистым сапогам. Бармен-киборг застонал, его голосовой модуль выдал искажённый звук:
– О нет… Опять ты.
– Двойную «Слезу», – бросил незнакомец на стойку патрон .45 калибра. – И не разбавляй, как в прошлый раз.
Джейк фыркнул. В Пустошах разница между смелостью и глупостью была тоньше лезвия.
– Эй, крутой, – он поднял голову, оценивая незнакомца. – Ты же не местный. Откуда знать, что он разбавляет?
Парень повернулся. Его глаза странно блестели в неоновом свете, словно отражая что-то, чего не видели другие.
– Потому что я сам разбавлял, когда работал у алхимиков. – Он протянул руку. – Рейс. Бывший нейроинженер. Теперь… – осмотрел грязный бар, заставленный обломками техники, – …наследник этого великолепия.
Джейк не стал пожимать руку.
– Джейк. Бывший военный. Теперь стреляю в таких, как ты, за деньги.
Тишину разорвал взрыв где-то в районе базара. Через разбитое окно влетел осколок и воткнулся в стойку в сантиметре от стакана Рейса. Тот даже не дрогнул, лишь поднял бровь.
– Значит, ты тот самый «Призрак Пустошей»? – Рейс допил напиток, поставив стакан с неестественной точностью. – Тот, кто в одиночку уложил отряд рейдеров у Старой Электростанции?
– Было дело.
– Врёшь. – Рейс ухмыльнулся. – Их было семеро. А ты убил только пятерых. Остальных добил снайпер с крыши.
Джейк медленно поднялся. Его тень накрыла Рейса, сливаясь с мраком угла.
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что… – Рейс достал из кармана значок с логотипом NeuroSynth, – …я разрабатывал их нейроинтерфейсы. Видел запись с их глаз. – Он бросил значок на стол. Металл звякнул о дерево. – До того, как они стали монстрами.
Бармен вдруг отпрянул. Его дисплей-лицо замерло на символе «опасность», мигающем кроваво-красным.
– Эй, крутые, – прошипел он, – у вас там…
Джейк почувствовал это раньше, чем увидел – запах озона, резкий и неестественный. За их столиком завис дрон-разведчик Церкви Кремния, его красный глаз мигал в такт неоновой вывеске.
– Охуенно, – пробормотал Джейк, хватая револьвер. – Ты ещё и засветил нас.
Рейс неожиданно рассмеялся – звук был странно чистым среди общего хаоса.
– Партнёрство? – крикнул он, когда первый выстрел разнёс дрон в клочья.
– Чёрт бы тебя побрал! – рявкнул Джейк, но уже отталкивал Рейса к чёрному ходу, прикрывая огнём.
Так началась их история.
Три месяца спустя
За три месяца они:
Взорвали лабораторию алхимиков
Рейс хотел стереть свои старые исследования. Джейк не спрашивал, почему. Дым от горящих данных пах жжёной пластмассой и чем-то органическим – возможно, воспоминаниями.
Ограбили караван с «цифровой пылью»
Джейк ненавидел наркоторговцев. Особенно тех, кто продавал детям мечты в виде розового порошка. Рейс тогда молча наблюдал, как он расстреливает ящики с товаром, а потом сказал: «Ты уничтожаешь симптомы, а не болезнь».
Чуть не убили друг друга у водонапорной башни
Из-за спора о том, что реально. Рейс настаивал, что мир – это симуляция. Джейк ответил ударом в челюсть. Они дрались под кислотным дождём, пока не обессилели.
Снова спасли друг друга у руин «Глаза»
Именно там Рейс впервые увидел тот самый чип. Чёрный прямоугольник с золотыми прожилками пульсировал в его руке, как живой.
