Марк Рабинович - Хамсин, или Одиссея Изи Резника

Хамсин, или Одиссея Изи Резника
Название: Хамсин, или Одиссея Изи Резника
Автор:
Жанры: Шпионские детективы | Исторические приключения
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Хамсин, или Одиссея Изи Резника"

Советский офицер Изя Резник, служащий в оккупированной Австрии, оказывается замешан в политические интриги вокруг маршала Рокоссовского. Спасаясь от преследований, он несколько раз пересекает послевоенную Европу, сражается со скрытыми нацистами, теряет и приобретает друзей. Нацисты и шпионы, партизаны и мирные бюргеры. Югославия, Италия, Швейцария, Германия, Франция, Бельгия и Мальта. Где закончится его одиссея?

Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Хамсин, или Одиссея Изи Резника


Часть первая. Оккупационная зона.

Вена, февраль 1947

…Танк, едва видимый размытым серым силуэтом через морось и сумерки, разворачивается и хищно ведет коротким стволом. Сейчас он заполняет собой почти все поле прицела, и, кажется, так несложно попасть перекрестием тонких рисок под приземистую башню. Кумулятивный 76-миллиметровый снаряд уже готов проделать аккуратное круглое отверстие, проникнуть в моторный отсек и разорваться там, круша железо и разрывая плоть. Но перекрестие дрожит и не желает наводиться. Что же этому виной? Что? Может быть – взрывная волна от очередного снаряда, выпущенного то ли из танковой пушки, то ли из скрытых в перелеске немецких "семидесятипяток"? А может быть виной этому неверная, размытая дождями и разорванная снарядами земля под сошками? Или просто дрожат руки? Да, это поле хорошо и основательно распахано. Еще вчера пожилой ездовой Вуколов, рассматривая его с позиции на другом берегу речушки, утверждал, что это заливной луг. Когда-то, по его словам, здесь был прекрасный выпас для помещичьих, а потом и для колхозных коней. Но с той удобной заречной позиции дивизиону пришлось отступить. Там осталась половина орудий в виде груды металлолома среди сгоревших зарядных ящиков. И там осталась половина личного состава в виде зеленых заплат на бурой земле. Вуколов тоже навсегда остался там, на вчерашней позиции. Сейчас же дивизион отступал через луг, который уже не был лугом, а превратился в глиняную ловушку для наших ЗиС-3. Да, поле оказалось распаханным и было оно распахано войной. По нему несколько дней лупили снарядами разного калибра. Лупили наши, лупили фрицы, ну а авиация добавила свое. И это глиняное месиво остатки дивизиона так и не смогли пересечь. Натужно стонали кони, плакали и матерились ездовые, вцепившись в поводья, а бойцы судорожно толкали непослушные колеса, кроя последними словами подлую глину. Все были на пределе последних сил: и кони и люди. Поэтому истошный крик "танки!" не прибавил сил и не создал панику, а лишь принес облегчение. Теперь можно было перевести дух, отдышаться и бить по танкам прямой наводкой из невыгодной, открытой всему свету, но единственно возможной теперь позиции.

Слева два танка застряли в непролазной глине и, крутя башни, бьют фугасными по двум оставшимся орудиям батареи. А сзади уже кто-то истошно орет:

– Бей же, бей, мать твою! Огонь, командир! Огонь!

Этот крик мешает, не дает навести проклятый прицел. Но тут грохот разрыва закладывает уши, прокатывается жаркая волна и больше не слышно криков. Так вот же он, нижний срез башни, как раз в перекрестии! Теперь отшатнуться назад от прицела, чтобы отдача не впечатала обрезиненную оптику в глаз, и надавить на рычаг. Но станина орудия вдруг куда-то убегает, как будто и ее и все орудие отбросило взрывом, измяв тонкую сталь пятимиллимитрового щита, и что-то мягкое с размаху бьет по спине. Медленно, кинематографическим затемнением, накатывается небытие…

…Реальность возвращается столь же медленно. Вначале появляется темно-оранжевый кружевной абажур на потолке и фотографический портрет незнакомого мне усача на стене. Усач гордо выпятил грудь, туго обтянутую мундиром неизвестной мне армии со множеством блестящих пуговиц и витых золоченых шнуров, которые, кажется, зовутся аксельбантами. Опирается усач на богато украшенную саблю и вид имеет надменно-гордый. Потом реальность неохотно возвращает мне спинку кровати с блестящими шарами. Шары не в фокусе и я промаргиваю глаза. Теперь все четко: и чугунные решетки на спинке и никелированные шары по краям. Утренняя нечеткость зрения и нечастые головные боли, вот и все что мне осталось на память от фугаса, швырнувшего меня об раскисшую глину четыре года назад. А еще мне тогда раскроило плечо осколком. Но плечо давно зажило и лишь немного, совсем не обременительно, ноет в сырую погоду. Вот только та схватка, последний бой нашего дивизиона, иногда не дает мне покоя по ночам. Для меня то давнее сражение тоже оказалось последним, потому что где-то в кадрах заметили в моем личном деле пометку о знании английского. Началось все не слишком хорошо и меня долго трясли в Особом Отделе пытаясь навесить сокрытие личных данных и дезертирство. Было не совсем понятно, как именно я мог скрывать свои лингвистические способности, если они изначально были прописаны в моих документах? К тому же "дезертировал" я прямиком на передовую, подозрительным образом уклонившись от необременительной штабной службы. Однако логика никогда не смущала особистов и меня как раз начали "обрабатывать", когда выяснилось, что армии позарез нужны переводчики. Поэтому меня не успели покалечить, даже не выбив, а лишь расшатав два передних зуба. Десны зажили и я начал свою тыловую карьеру.

Сон постепенно отступает и вместе со зрением возвращается и память. Усач на стене носит, разумеется, форму австрийской Императорской Гвардии, поскольку является, а точнее – являлся, мужем фрау Браницки, моей квартирохозяйки. Когда год назад, размахивая комендантским ордером, я явился пред ее светлые очи, сия фрау долго и неимоверно занудно клялась мне в любви к русским. Для начала она рассказала мне о своей бабушке, закрутившей много лет назад головокружительный роман с русским князем (ну, разумеется!), плодом которого стала ее матушка. Фрау брызгала слюной и безбожно путалась в своем вранье. Пришлось ее пожалеть и признаться, что я еврей, что совершенно выбило ее из колеи. Некоторое время она раздумывала, не признаться ли, что ее прадедушка по материнской линии был кантором в зальцбургской синагоге, но не решилась и ограничилась профессиональным поджатием губ. В дальнейшем она оказалась совсем не вредной старухой и мы иногда попивали вместе венский кофе со сливками, достоинства которого на мой вкус слегка преувеличены. Саму же старуху Браницки явно устраивал молодой, относительно интеллигентный и малопьющий офицер, который не водил (почти) к себе женщин.

Поэтому она не опасается оставить покойного герра Браницки наедине с советским старшим лейтенантом. Куда денешься, ведь ее семья осталась только на фотокарточках. Старый гусар Браницкий, следящий за мной со стены, погиб от шального снаряда при штурме города в апреле 45-го, пытаясь раздобыть какую-либо еду для больной жены. Ну а дальше, над столом в гостиной висит фотография сына фрау Браницки: светлый пиджак, отложной воротник белой сорочки, темные волосы, веселые светлые глаза. Но я знаю, что в спальне у моей хозяйки есть и другая фотография молодого Антона Браницки – в так хорошо знакомой мне полевой форме Вермахта. Ее как-то показала мне сама фрау. Произошло это после того как австрийские газеты еще летом 45-го раструбили пресс-релиз давней Московской декларации, в котором Австрия именовалась "первой жертвой нацистской оккупации". Людям свойственно верить всему и уже на следующий день можно было встретить в Старом Городе восторженных юнцов, размахивающих красно-белыми флагами под неодобрительными взглядами совместных патрулей. Зато на них одобрительно посматривали люди постарше, которые десять лет назад так же восторженно размахивали красно-белыми флагами встречая других оккупантов. Только на тех флагах была свастика вместо полос. Я не знал, как приняла Аншлюс моя домохозяйка и предпочитал не спрашивать. А тогда она показывала мне старую фотокарточку, плакала и прятала глаза. Что я мог ей сказать? Что осколок, разорвавший артерию светлоглазому Антону под Малой Вишерой, мог быть от снаряда, выпущенного моей рукой? А еще я мог бы рассказать, что во вражеской армии австрийцем был каждый четвертый, а то и третий. Да, с нами воевали не только немцы. Их было много самых разных, чуть ли не со всех стран Европы. Под Ленинградом, где я принял свой первый бой, нам довелось обстреливать позиции Норвежского Легиона СС и испанской "Голубой Дивизии". А потом, уже много позже, мы крошили под Нарвой голландских гренадеров. Одессу, где застряли в начале войны мои родные, оккупировали румыны, под Сталинградом навечно остались итальянцы и венгры. Гришке Онищенкову, с которым я познакомился в госпитале, довелось воевать против хорватов и словаков. А когда он, сам хохол, упомянул о боях с гренадерами из "Галитчины", то единственное, что он процедил сквозь зубы было:


С этой книгой читают
Группа “отщепенцев” создает генератор бесплатной энергии. У них есть враг – безжалостные и жестокие добытчики органических энергоносителей – Нефтегаз. В ход идет все, вплоть до убийственного ИИ. Наперегонки со временем пытаются герои книги донести бесплатную энергию до человечества. Но, оказывается, есть у них еще один, не менее могущественный и совершенно неожиданный противник.
История любви лейтенанта финской армии и его бывшей учительницы разворачивается на фоне малоизвестной и хорошо забытой Лапландской войны. Действие книги происходит как в наши дни так и в 1944-м году. Многие военные эпизоды описаны на основании хроник, многие второстепенные герои существовали на самом деле, но судьбы главных героев целиком и полностью на совести автора.
Aстрофизик Вадим Гущин становится свидетелем разрыва реальности, аномального явления, вызванного потоками ненависти. Теперь его задача – исследовать это явление и понять причины, его вызвавшие. Ему и его друзьям противостоят силы, желающие использовать разрывы реальности в своих целях.
Инженер-авиаконструктор Сева Ланецкий бежит от неминуемой смерти в империи НКВД, используя изобретение своих друзей, и оказывается в 21-м веке. Он пытается найти свое место в этом мире и не сразу понимает, что вместе с ним в будущем появился "казус белли" – повод к войне, способной уничтожить мир. Теперь вся ответственность на нем.Эта книга планировалась как самостоятельное произведение, но мои герои настояли на своем, и она стала завершающей кни
У меня все хорошо. Налаженный бизнес, утрясены все бюрократические вопросы, да и работа мне нравится. Есть почти что муж, новая квартира и машина. Живи и радуйся! Только вот скучновато немного… Сменить обстановку, что ли? Ну вот, накаркала. В фитнес-зале вдруг подкатывает неучтенный фактор. И, улыбаясь в 34 зуба, втягивает в такую круговерть… что прошлая командировка со всей ее чертовщиной уже кажется легким отдыхом на природе.Шпионы, колдуны, ча
Эта модерная сказка есть продолжение серии "С Богом ни кто не обедал". В основе сюжета этой, почти детективной истории, лежит первое задание для трёх молодых специалистов поступивших на службу внешней разведки. Эксплуатируя молодой юношеский задор, служба оставляет глубокую, неизлечимую рану в сердцах этой тройки. Играя с людьми в манипулятивные игры, они выстраивают агентурную сеть на территории другого государства.
На страницах моей книги Вы найдете мое видение, как страны, которые не связывают тайные соглашения и мировое правительство, борются в конкурентной борьбе за лидерство, и как порой, казалось бы, незначительная деталь способна изменить ход всей мировой истории. В книге упоминается террористическая организация ИГИЛ запрещенная на территории Российской Федерации. Содержит нецензурную брань.
Оказаться в заложниках в чужой стране, находиться под постоянным прессингом зарубежной разведки, склоняющей тебя к предательству родины – что может быть трагичнее для человека уже предавшего своего друга и обвиняемого в несовершённом им убийстве у себя дома. Когда тебя используют пешкой в чужой игре – самое время, чтобы попытаться начать собственную контригру. И если тебе не на кого опереться, то, может, тебе помогут кукла, как две капли воды пох
14 ноября 1581 года в Александровой Слободе при невыясненных обстоятельствах смертельно ранен наследник престола, старший сын царя Ивана Грозного, царевич Иван Иванович. Немногочисленные свидетели наотрез отказываются давать какие-либо показания. Тогда расследовать преступление назначается лучший сыщик Разбойного приказа Трофим Пыжов, хорошо знакомый читателям по романам «Царское дело» и «Углицкое дело». Но тогда было значительно проще, а теперь
Конец XI – начало XII века. Графство Бургундия переживает не лучшие времена после Первого крестового похода. Многие рыцари не вернулись из Палестины. В графстве царят запустение и нищета. Однако жизнь продолжается.Ригор Жюиф, сын бургундского торговца, не желает продолжать дело отца, его манят приключения. По воле судьбы ему приходится превратиться в трубадура, актёра, затем в странствующего Черного Рыцаря, найти священную реликвию – сердце свято
К сказочной повести Э. Успенского «Крокодил Гена и его друзья» делали иллюстрации разные художники, многие ориентировались на мультипликационные образы Л. Шварцмана. Иллюстрации Геннадия Калиновского – особенные, не умильно-сказочные, а похожие больше на остроумные дружеские шаржи.Для младшего школьного возраста.
Настоящая книга – известный древнекитайский трактат, посвященный военной политике. До сих пор никому еще не удалось сформулировать принципы ведения войны так же просто и афористично, как человеку, известному под псевдонимом Сунь-цзы. Его произведение является основным текстом «школы военной философии», оказавшим большое влияние на всё военное искусство Востока.Оно учит разработке стратегии, тактике, дипломатии, само-организованности, умению конце